Джеффри Дивер - Исчезнувший
— Есть тут другие выходы? — спросила охранника Францискович.
— Только один — сзади, за углом справа.
— А окна?
— Их нет.
— Эй, — на бегу бросила она Аусонио, — следи за той дверью!
— Поняла! — ответила блондинка и снова попыталась вдохнуть воздух в полуоткрытый рот жертвы.
В зале вновь послышался грохот — очевидно, убийца продолжал воздвигать свою баррикаду. Вызвав по рации подмогу, Францискович бросилась к двери, о которой говорил охранник. В конце коридора кто-то был. Быстро остановившись, Францискович нацелилась в грудь стоявшего впереди мужчины и направила на него ослепительный луч галогенового фонарика.
— О Господи! — выдохнул пожилой уборщик, уронив на пол свою метлу.
Францискович поблагодарила Бога за то, что не держала сейчас палец на спусковом крючке «глока».
— Кто-нибудь выходил из этой двери?
— Да что здесь происходит?
— Вы кого-нибудь видели? — крикнула Францискович.
— Нет, мэм.
— А давно ли вы здесь находитесь?
— Не знаю. Минут десять, наверно.
В зале по-прежнему передвигали мебель. Отправив уборщика и охранника в главный коридор, Францискович медленно двинулась к боковой двери. Держа пистолет на уровне глаз, она осторожно нажала на ручку. Дверь была не заперта. Сделав шаг в сторону, Францискович отошла от линии огня — на тот случай, если преступник начнет стрелять прямо через дверь. Такой трюк она видела в кино, хотя и в школе полиции инструктор, кажется, тоже предупреждал об этом.
Снова грохот.
— Нэнси, ты здесь? — прошептала Францискович в переговорное устройство.
— Она мертва, — дрожащим голосом сказала Аусонио. — Я старалась. Но она мертва.
— Он отсюда не выходил. Он все еще внутри. Я его слышу.
— Я старалась, Диана. Старалась.
— Забудь об этом. Сейчас надо действовать, понимаешь?
— Да я уже успокоилась. Правда успокоилась. Давай возьмем его.
— Нет, — возразила Францискович, — мы будем его сторожить до тех пор, пока не приедет группа захвата. Это все, что мы можем сделать. Сиди тихо. Следи за дверью и сиди тихо.
И тут она услышала, как убийца кричит из-за двери:
— У меня заложница! У меня здесь заложница. Только попробуйте войти, и я убью ее!
О Господи…
— Вы там, внутри! — заорала Францискович. — Никто не собирается ничего делать. Не беспокойтесь. Только никого больше не убивайте.
«Правильно ли я поступаю?» — думала Францискович. Ни по телевизору, ни в школе полиции ни о чем таком не говорили. Она слышала, как Аусонио звонит в Центральную и докладывает, что ситуация еще больше осложнилась — убийца построил баррикаду и взял заложницу.
— Только не волнуйтесь! — крикнула Францискович преступнику. — Вы можете… — Раздался громкий выстрел. Францискович вздрогнула от неожиданности. — Что случилось? Это ты стреляла? — спросила она в переговорное устройство.
— Нет, — ответила напарница. — Я думала, это ты.
— С тобой все в порядке?
— Да. Он сказал, что взял заложницу. Может, он застрелил ее?
— Не знаю, — раздраженно ответила Францискович, подумав: «Где же, черт побери, подмога?»
— Диана, — помолчав, прошептала Аусонио, — нам нужно туда войти. Вдруг она ранена и истекает кровью. — Эй, вы там, внутри! — повысив голос, крикнула она. Никакого ответа. — Эй, вы там! — Никакой реакции.
— Может, он покончил с собой? — предположила Францискович. Или просто выстрелил, чтобы мы решили, будто он покончил с собой, а теперь поджидает нас внутри?
И тут перед ее глазами возникла чудовищная картина: дверь в вестибюль открывается, озаряя бледным светом жертву, лицо которой холодное и синее, как зимние сумерки. Вот для этого она и пошла работать в полицию — чтобы помешать разным гадам совершать подобные преступления.
— Нужно войти туда, Диана, — прошептала Аусонио.
— Об этом я думаю. Ладно. Пошли. — Голос Францискович звучал несколько отрешенно. В этот момент она размышляла о своей семье и о том, как получше обхватить левой рукой правую, если придется стрелять. — Скажи охраннику, что нужно зажечь свет в зале.
— Выключатель здесь, рядом, — отозвалась Аусонио. — Он включит свет, когда я его попрошу. — Аусонио вздохнула: — Ну все, я готова. На счет «три». Считай ты.
— Ладно. Один… Подожди. Когда ворвемся в зал, я буду в двух шагах от тебя. Смотри не застрели.
— Ладно. Два шага. Я буду…
— Ты будешь слева от меня.
— Давай!
— Один. — Францискович сжала ручку двери. — Два. — Ее палец коснулся предохранителя. — Три! — крикнула Францискович так громко, что напарница наверняка услыхала ее и без радио.
В большой прямоугольный зал она ворвалась в тот момент, когда зажегся ослепительный свет.
— Стоять! — гаркнула Францискович в пустую комнату.
Пригнувшись, она водила пистолетом из стороны в сторону, осматривая каждый дюйм.
Ни убийцы, ни заложницы.
Францискович метнула взгляд влево, где в других дверях стояла Нэнси Аусонио, точно так же лихорадочно осматривая зал.
— Где он? — прошептала та.
Францискович лишь покачала головой. В зале ровными рядами было расставлено около пятидесяти деревянных складных стульев. Четыре или пять из них лежали на боку, что, однако, ничуть не напоминало баррикаду, поскольку все они находились в разных местах. Справа, на низкой сцене, стояли усилитель, две колонки и поцарапанное старое пианино. Рядом валялось множество проводов.
Молодые полицейские видели в зале все, кроме преступника.
— Что случилось, Нэнси? Объясни мне, что случилось.
Аусонио не отвечала; как и ее напарница, она лихорадочно озиралась по сторонам, осматривая все подряд, хотя уже поняла, что убийцы здесь нет.
Чертовщина…
Помещение напоминало погреб. Окон здесь не было. Проемы для отопления и вентиляции не превышали в диаметре и пятнадцати сантиметров. Деревянный потолок — без акустической плитки. В полу сцены никаких люков. И нет других дверей, кроме той, в которую ворвалась Аусонио, а также пожарной, через которую проникла Францискович.
— Где он? — выдохнула Францискович.
Нэнси прошептала что-то в ответ. Ее напарница не разобрала, что именно, однако по растерянному лицу Нэнси угадала: понятия не имею.
— Эй! — позвал кто-то из вестибюля. Девушки быстро обернулись, но никого не увидели. — Только что приехала «скорая» и несколько полицейских. — Это говорил спрятавшийся где-то охранник.
Чувствуя, как учащенно бьется у нее сердце, Францискович позвала его в зал.
— Стало быть, это… Я хочу сказать — вы взяли его?
— Убийцы здесь нет, — нетвердым голосом сообщила Аусонио.
— Что?! — Охранник осторожно заглянул в зал.
— Тут есть какие-нибудь потайные люки или что-нибудь в этом роде?
— Нет, мэм. Ничего такого. Так его здесь нет?
В коридоре слышались голоса полицейских и медиков «скорой помощи», негромко позвякивало привезенное ими оборудование. Девушки все еще никак не могли заставить себя присоединиться к коллегам. Потрясенные, они с тяжелым чувством стояли посреди концертного зала, тщетно пытаясь понять, как же убийца сбежал из помещения, откуда не было выхода.
Глава 2
— Значит, он слушает музыку.
— Ничего я не слушаю. Просто музыка была включена, вот и все.
— Музыка? — пробормотал Лон Селлитто, входя в спальню Линкольна Райма. — Какое совпадение!
— А он, оказывается, ценит джаз, — обратился Том к пузатому детективу. — Что меня весьма удивляет.
— Как я уже говорил, — раздраженно пояснил Линкольн Райм, — сейчас я работаю, а музыка звучит. И что ты имел в виду, сказав о совпадении?
— Нет, он не работает. — Юный помощник в желтовато-коричневых брюках, белой рубашке и однотонном фиолетовом галстуке кивнул на стоящий у кровати монитор с плоским экраном. — Смотреть целый час на одну и ту же страницу — это трудно назвать работой. Уж мне бы он не позволил так работать!
— Приказываю перевернуть страницу. — Узнав голос Райма, компьютер подчинился, и на экране появилась новая страница «Вестника криминалистики». — Не хочешь ли участвовать в викторине и угадать состав пяти экзотических ядов, недавно найденных в террористических лабораториях в Европе? — язвительно спросил он Тома. — Может, так мы заработаем большие деньги?
— Нет, у нас есть другие дела, — ответил помощник, намекая на различные процедуры, которые несколько раз в день приходилось проделывать таким парализованным больным, как Линкольн Райм.
— Этим мы займемся через несколько минут, — согласился криминалист, с наслаждением слушая сольную импровизацию.
— Нет, мы займемся этим сейчас. Надеюсь, вы извините нас, Лон.
— Конечно. — Растрепанный Селлитто вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.
