Джеффри Дивер - Спящая кукла
Однако Пелл ошибся в выборе. Заключенный, которому он доверился, поделился полученной информацией с тюремным надзирателем, а тот передал ее в управление шерифа округа Монтерей. У следователей возник вопрос: о каком убийстве вел речь Пелл? Возможно, о нераскрытом убийстве фермера Роберта Херрона, забитого насмерть десять лет назад. Орудие убийства, по всей вероятности, молоток-гвоздодер, так и не было найдено. По поручению шерифа специальная группа обыскала все колодцы в той части городка. И, как следовало ожидать, они обнаружили рваную майку, молоток-гвоздодер и пустой бумажник с инициалами Р.Х. Отпечатки пальцев на молотке принадлежали Дэниэлу Пеллу.
Прокурор округа Монтерей решил представить дело Большому жюри присяжных в Салинасе и попросил агента Калифорнийского бюро расследований Кэтрин Дэнс провести допрос Пелла в надежде добиться от него чистосердечного признания вины.
Дэнс приступила к допросу.
– Сколько времени вы прожили в Монтерее?
Казалось, Пелла удивило, что она сразу же не начала его запугивать.
– Несколько лет.
– И где конкретно?
– В Сисайде. – Так называется городок с тридцатью тысячами жителей, расположенный к северу от Монтерея по шоссе № 1 и населенный в основном молодыми рабочими семьями и пенсионерами. – Там можно приобрести больше вещей на свой кровно заработанные, – пояснил Пелл. – Больше, чем в вашем шикарном Кармеле.
«У него правильная и четкая речь», – отметила про себя Дэнс, не обратив внимания на намек.
Кэтрин продолжала расспрашивать Пелла о жизни в Сисайде и в тюрьме, внимательно наблюдая за реакцией на вопросы. Конечно, ей не нужна была эта информация – она хорошо подготовилась к допросу и заранее знала все ответы. Просто необходимо было установить его исходный поведенческий уровень.
Чтобы определить ложь, следует учитывать три основных фактора: невербальное поведение (язык телодвижений, или кинесику), речевые характеристики (колебания высоты и тембра голоса) и вербальное содержание речи (слова подозреваемого). Первые два из упомянутых факторов – гораздо более надежные индикаторы лжи, так как нам гораздо легче контролировать то, что мы говорим, нежели то, как мы это говорим, и наши телесные реакции на собственные слова.
Исходный поведенческий уровень представляет собой своеобразный каталог реакций, демонстрируемых допрашиваемым, когда он говорит правду, и служит определенным стандартом, с которым следователь сравнивает поведение допрашиваемого в той ситуации, когда у того появляется повод для лжи. Если следователь замечает отличие в поведении от исходного уровня, у него появляется основание заподозрить обман.
В конце концов Дэнс достаточно четко уяснила для себя, как ведет себя Дэниэл Пелл, когда говорит правду, и перешла к основной части своей миссии, ради которой сегодняшним туманным июньским утром она и пришла в это современное сияющее больничной чистотой здание судебных заседаний.
– Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов о Роберте Херроне.
Стремительный взгляд в глаза, потом – на ожерелье из раковин морского ушка, которое мать Кэтрин сделала сама. Затем взгляд медленно переходит на короткие розовые идеально отполированные ногти Дэнс. Серое колечко с жемчужиной у нее на пальце удостоилось особого внимания.
– Как вы познакомились с Херроном?
– Вы уверены, что я был с ним знаком? Увы, я ни разу с ним не встречался. Могу поклясться.
Последнее предложение – явное свидетельство лжи, хотя язык тела не дает никаких поводов заподозрить обман.
– Вы ведь сами попросили заключенного в «Капитоле» отправиться к колодцу и достать оттуда молоток и бумажник.
– Нет, вы просто повторяете то, что он сказал надзирателю. – Пелл вновь улыбнулся. – Почему бы вам не поговорить об этом с ним самим? У вас проницательный взгляд, офицер Дэнс. Я заметил, как вы смотрите на меня, чтобы убедиться, не лгу ли я.
Дэнс никак не отреагировала на его слова, но отметила для себя, что столкнулась с весьма редким случаем, когда допрашиваемый понимает, что подвергается кинесическому анализу.
– В таком случае откуда же ему было известно о вещах, найденных в колодце?
– О, это для меня давно не загадка. Кто-то стянул у меня молоток, прикончил им Херрона, а затем подбросил его так, чтобы повесить убийство на меня. Работал в перчатках. В таких резиновых, знаете, их можно увидеть в телесериалах про криминалистов.
Он все еще совершенно расслаблен. Язык телодвижений принципиально не отличается от исходного. В поведении пользуется только банальными символическими жестами, заменяющими слова: пожатия плечами, самые обычные манипуляции пальцами. Никаких явных указаний на напряжение или на другие сильные эмоции.
– Если он действительно хотел так поступить, – возразила Дэнс, – разве не логичнее было бы просто позвонить в полицию и сообщить, где находится молоток? Зачем ждать больше десяти лет?
– Убийца попался хитрый. Всегда лучше подождать. И в нужный момент захлопнуть ловушку.
– Но зачем же настоящему убийце связываться с заключенным в «Капитоле»? Ведь проще позвонить в полицию.
Пауза. Затем смех. Голубые глаза Пелла сверкают волнением. И совершенно искренним притом.
– Да потому что они тоже замешаны. Ваши из полиции. Наверняка… Копы знают, что дело Херрона не раскрыто, и им нужно на кого-то его повесить. Почему бы и не на меня? Они ж меня уже засадили в тюрягу. Да могу поклясться, что копы сами же и подбросили молоток.
– Ну что ж, давайте обсудим вашу версию. Собственно, вы выдвинули два совершенно разных утверждения. Первая: кто-то похитил ваш молоток еще до убийства Херрона, убил его этим молотком и вот теперь, по прошествии довольно длительного времени, пытается вас подставить. Но, по вашей второй версии, полиция заполучила молоток уже после убийства Херрона, совершенного кем-то неизвестным, и подбросила его в колодец, чтобы повесить на вас вину в преступлении. Оба утверждения противоречат друг другу. Верно либо одно, либо другое. Какое же, по вашему мнению?
– Гм… – Пелл на несколько мгновений задумался. – Ладно, остановимся на номере два. На полиции. Все подстроено полицией, я уверен.
Кэтрин взглянула ему прямо в глаза и как будто сочувственно кивнула:
– Хорошо. Давайте рассмотрим версию номер два. Где полицейские могли найти молоток?
Он снова задумался.
– Они нашли его, когда арестовывали меня по тому делу в Кармеле.
– Убийство Кройтонов в девяносто девятом?
– Да. Среди тех улик, которые забрали из моего дома в Сисайде.
Дэнс нахмурилась:
– Сомневаюсь. Вещественные доказательства преступления очень строго регистрируются. Нет, я предпочла бы более правдоподобный сценарий: молоток украден совсем недавно. У вас есть какая-нибудь недвижимость на территории штата?
– Нет.
– А родственники или друзья, у которых могли оставаться какие-то ваши вещи?
– Не думаю.
Странная реакция на вопрос, подразумевавший ответ «да» или «нет». Даже еще более скользкая, нежели «Не припомню». Дэнс также заметила, что Пелл при слове «родственники» положил руки с длинными чистыми ногтями на стол. Первое явное отклонение от исходного поведенческого уровня. Вовсе не обязательно признак лжи, но совершенно очевидный признак стресса. Вопросы начали нервировать его.
– Дэниэл, у вас есть родственники в Калифорнии?
Мгновение Пелл колебался, должно быть, понял, что с ней необходимо обдумывать каждую свою фразу – в чем и не ошибся, – и наконец ответил:
– У меня осталась только тетка. В Бейкерсфилде.
– Ее фамилия тоже Пелл?
Снова пауза.
– Да-а… У вас замечательная логика, офицер Дэнс. Могу поклясться, те, кто сделал ставку на убийство Херрона, украли молоток именно из ее дома, а затем подбросили его. Вот они-то как раз за всем этим и стоят. Почему бы вам с ними не побеседовать?
– Хорошо. А теперь давайте перейдем к бумажнику. Как он попал в колодец?.. А что, если он вовсе и не принадлежал Роберту Херрону? Что, если те же самые продажные копы, о которых мы ведем речь, просто купили бумажник, нанесли на него инициалы «Р.Х.», а затем вместе с молотком спрятали в колодце? Сказанное могло произойти месяц назад. Или даже неделю назад. Ну, каково ваше мнение, Дэниэл?
Пелл опустил голову – Кэтрин не видела его глаз – и промолчал.
Все шло по ее плану.
Дэнс заставила преступника принять наиболее правдоподобный вариант алиби, а затем обосновала его полную неправдоподобность. Ни один присяжный в здравом уме не поверит, чтобы полицейские стали фабриковать улики и воровать инструменты из дома, расположенного на расстоянии нескольких сотен миль от места преступления. И вот теперь до Пелла доходит суть ошибки, которую он совершил. Сейчас ловушка захлопнется.
