Карин Слотер - Кровь отверженных
– В чем помешали?
Уголки его губ дрогнули в улыбке.
– Собираюсь сегодня тебя соблазнить.
Она рассмеялась и отстранилась от его поцелуя.
– Когда губы соединяются, поцелуй обычно выходит лучше, – заметил он.
– Но не на глазах же у половины моих пациентов, – парировала Сара.
– Тогда иди сюда.
Не задумываясь, Сара поднырнула под ограждение и взяла его за руку. Он укатил ее в укромный угол, неподалеку от туалета.
– Здесь лучше? – спросил он.
– Да, – ответила Сара, глядя на Джеффри сверху вниз, потому что на коньках она была выше его на два дюйма. – Гораздо лучше, тем более что мне очень нужно в туалет.
Она двинулась в ту сторону, но он остановил ее, схватив обеими руками за талию.
– Джефф, – сказала она, чувствуя, что не может придать голосу необходимой жесткости.
– Ты такая красивая, Сара.
Она закатила глаза, как подросток.
Он рассмеялся:
– Вчера я весь вечер мечтал тебя поцеловать.
– Да?
– Мне очень нравится этот вкус.
Она попыталась принять скучающий вид.
– Это же «колгейт»!
– Я говорю не об этом вкусе.
Она в удивлении раскрыла рот, и он улыбнулся, довольный ее реакцией. Сара почувствовала, как в груди у нее что-то шевельнулось – она и сама не знала что, – но в этот момент у него зазвонил пейджер.
Он продолжал смотреть на нее, словно не слышал звонка.
Сара откашлялась и сказала:
– Может, посмотришь?
Он наконец взглянул на пейджер, пристегнутый к ремню, и пробормотал:
– Черт!
– Что?
– Взлом, – коротко ответил он.
– Ты вроде говорил, что оставил за себя Фрэнка.
– Он отвечает за мелкие вещи. Мне надо позвонить из автомата.
– Где твой мобильник?
– Аккумулятор разрядился.
Джеффри, кажется, удалось побороть раздражение. Он ей даже улыбнулся.
– Ничто не испортит нам сегодняшний вечер, Сара.
Он прикоснулся к ее щеке.
– Важнее этого для меня ничего нет.
– После нашего ужина тебе предстоит пылкое свидание? – поддразнила она. – Ужин можем и отменить, если хочешь.
Он, прищурившись, сокрушенно посмотрел на нее и пошел прочь.
Сара посмотрела ему вслед и, привалившись к стене, прошептала сквозь зубы «Господи, помилуй». Она не могла поверить, что менее чем за три минуты этот мужчина умудрился превратить ее в жалкую идиотку.
Сара вздрогнула, когда дверь туалета громко хлопнула. На пороге стояла Дженни Уивер. Она смотрела на каток, словно что-то обдумывала. Лицо ее на фоне черной футболки казалось мертвенно-бледным. Когда Сара подкатила к ней, Дженни перекинула через плечо темно-красный ранец. При этом движении сумка ударила Сару по груди.
– Ох, – сказала Сара и попятилась.
Дженни заморгала, узнав врача.
– Простите, – тихо пробормотала она и отвела глаза.
– Ничего страшного, – ответила Сара, собираясь начать разговор.
Девочка казалась расстроенной.
– Как ты? – спросила Сара. – У тебя все в порядке?
– Да, мэдм, – ответила Дженни, прижимая к груди ранец.
Дженни ушла, прежде чем Сара успела что-то сказать.
Она заметила, что Дженни направилась к своим приятелям. Подростки толпились возле салона видеоигр. Свет экранов окрасил фигуру Дженни в зеленый цвет. Девчонка исчезла в углу. Сара почуяла что-то неладное, но не стала преследовать Дженни и выспрашивать, в чем дело. В ее возрасте любой пустяк вырастал до уровня драмы. У девушек-тинейджеров, скорее всего, в чем-то виноват мальчик.
Лирическая мелодия закончилась, и огни снова вспыхнули. Из динамиков загремел рок, в груди Сары отдавались басы. Молодежь на катке сразу ожила, подхватив ритм. «Неужели, – подумала Сара, – и я когда-то была такой же неуемной?» Каток несколько раз менял владельцев, но для подростков округа Грант остался таким же притягательным, как и в годы ее юности. В углу вон того здания Сара провела много вечеров, целуясь со Стивом Манном, своим первым бойфрендом. Особой страстностью их отношения не отличались, а объединяло их желание вырваться из Гранта. Но в выпускном классе отец Стива скончался от сердечного приступа, и тому пришлось взвалить на себя семейный бизнес – магазин скобяных товаров. Теперь он уже давно женат, обзавелся кучей детишек, а Сара сбежала в Атланту, но спустя несколько лет вернулась.
И вот она снова, на том же катке, целуется с Джеффри Толливером. Или, по крайней мере, пытается это делать.
Сара отмахнулась от воспоминаний и повернулась к двери туалета, взялась за ручку, но тут же отдернула пальцы, ощутившие что-то липкое. В этой части катка по-прежнему было темно, и Сара поднесла руку ближе к глазам, чтобы увидеть, что к ней пристало. Почувствовала знакомый запах, прежде чем разглядела, чем выпачкалась. Посмотрела на рубашку, в том месте, где ее задел ранец Дженни.
На груди выгнулась дугой узкая полоска крови.
2
Джеффри пытался взять себя в руки: он не хотел рвать со стены телефонную трубку, но делал именно это. Глубоко вздохнул, набрал номер офиса и стал терпеливо слушать звонки.
К телефону подошла Мария Симмс, его секретарь и диспетчер:
– Добрый вечер. Полицейское отделение округа Грант. Будьте добры, подождите немного.
Не дождавшись ответа, секретарь отложила трубку.
В попытке справиться с раздражением Джеффри еще раз набрал полную грудь воздуха. Он боялся, что Сара передумает и откажется от свидания. Каждый раз, когда он делал шаг ей навстречу, она отступала на два шага назад. Причины ее поведения были ему понятны, однако не казались разумными.
Джеффри прислонился к стене и почувствовал, как по спине побежала струйка пота. Август входил в полную силу. Он уже побил все температурные рекорды, июнь и июль по сравнению с ним казались зимними месяцами. Бывали дни, когда, выйдя на улицу, Джеффри чувствовал, что дышит сквозь мокрое полотенце. Он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
Из-за дома послышался взрыв хохота. Джеффри заглянул за угол: что там творится на парковке? Возле побитого старого «камаро» увидел небольшую группу тинейджеров. Подростки передавали друг другу сигарету. Телефонная будка стояла сбоку от здания, и под ярким тентом в зеленую и желтую полоску Джеффри не было видно. Может, марихуана? Впрочем, он не был уверен. На первый взгляд эти ребята были на все способны. Джеффри понимал это не потому, что был копом, а потому что в их возрасте и сам якшался с такой компанией.
Он колебался – подойти к ним или не стоит, но тут Мария взяла трубку.
– Добрый вечер. Полицейское отделение округа Грант благодарит вас за то, что дождались. Чем могу помочь?
– Мария, это Джеффри.
– О, шеф! – воскликнула она. – Извините, что задержала. В одном из магазинов была ложная тревога.
– В котором? – спросил он, вспомнив недавний разговор с Бетти Рейнольдс, владелицей магазина «Файв-энд-дайм».
– Уборщики, – сказала она. – Старик Берджесс нечаянно включил сигнализацию.
Джеффри удивился, что давно разменявшая восьмой десяток Мария называет Билла Берджесса стариком, но оставил ее слова без комментария и спросил:
– Что-нибудь еще?
– Было что-то в столовой, в которую ходил Брэд, но там ничего не обнаружили.
– А в чем дело?
– Просто сказал, что кое-что заметил, вот и все. Вы же знаете Брэда – собственной тени боится.
Мария хихикнула.
В отделении Брэд был чем-то вроде талисмана: двадцать один год, круглое лицо, растрепанные светлые волосы… Он казался сущим мальчишкой. Старшие сотрудники любили над ним подшутить: крали фуражку Брэда и нахлобучивали ее на городские скульптуры. На прошлой неделе его фуражка украшала каменную голову генерала Ли.[1] Памятник стоял напротив школы.
Джеффри снова подумал о Саре.
– Сегодня я оставил за себя Фрэнка. Не посылайте мне сообщений. Если, конечно, никого не убьют.
– Двух птиц одним камнем, – снова захихикала Мария. – Коронера и шефа одним звонком.
Он пытался напомнить себе, что переехал из Бирмингема в Грант, потому что хотел жить в маленьком городе, где все знали друг друга. Джеффри собирался сказать Марии что-то безобидное, но остановился, услышав на парковке громкий вопль.
Высунулся из-за угла – узнать, в чем дело, – и снова услышал девичий крик:
– Черт тебя подери, грязный подонок!
В трубке раздался удивленный голос Марии:
– Шеф?
– Подождите, – прошептал он.
Внутри у него все сжалось: девичий голос был наполнен бешеной ненавистью. Он по опыту знал, что сорвавшаяся с катушек юная девица – самое ужасное, с чем можно иметь дело в субботний вечер на автомобильной стоянке. С мальчиками он мог сладить: почти любой парень и сам хотел, чтобы его остановили и не позволили устроить настоящую драку. Девушек разъярить было не так-то просто, а успокоить еще сложнее. Злобной девушки-подростка следовало опасаться, особенно если в руке у нее оружие.
