Дэвид Моррелл - Давно пропавший
Щербатый рот раскрылся в широкой улыбке.
– Ты меня не узнаешь? Да ладно! Я бы узнал тебя где угодно. Я видел тебя по телевизору! Это я!
Мысли в голове ворочались тяжело.
– Боюсь, я...
– Это же я! Питер! Твой брат!
Теперь все стало совершенно ясно. Мозг заработал с поразительной быстротой.
Незнакомец бросился ко мне:
– Чертовски рад тебя видеть!
– Держи от меня подальше, сукин сын!
– Что?
Он был здорово ошарашен.
– Только подойди ближе, и я позову полицию. Если думаешь, что сумеешь разжиться деньгами...
– Брэд, о чем ты говоришь?
– Ты смотрел воскресную программу на Си-би-эс, ведь так?
– Да, но...
– Ты допустил ошибку, ублюдок. Ничего у тебя не выйдет!
По телевидению репортер упомянул об исчезновении Пити. На следующий после передачи день в мой офис звонили шесть человек, которые выдавали себя за него. "Я ваш давно пропавший брат", – радостно сообщал каждый из этой шестерки.
Первый звонок буквально потряс меня, но уже через несколько минут разговора я понял, что парень не имеет ни малейшего понятия ни об обстоятельствах пропажи Пити, ни о том, где это случилось, ни о подробностях жизни нашей семьи.
Следующие двое звонивших оказались еще более наглыми лжецами. Все они хотели денег. Я велел секретарше не соединять меня с людьми, называющими себя моими братьями. Еще трое аферистов врали уже ей, выдавая себя за успешных бизнесменов и уговаривая соединить их со мной. Как только они начинали травить свои байки, я клал трубку телефона. В течение следующего дня секретарша сумела перехватить еще восемь звонков от людей, выдававших себя за Пити. Значит, теперь они решили являться лично.
– Держись от меня подальше!
Мне не терпелось перебежать улицу на зеленый свет. Я резко отвернулся и быстро зашагал через дорогу.
– Брэд! Ради бога, выслушай! – завопил мужчина. – Это действительно я!
От гнева у меня чуть не свело судорогой спину, но я продолжал идти.
– Что я должен сделать, чтобы заставить тебя поверить?! – кричал незнакомец.
Я добрался до "островка безопасности" на проезжей части дороги и умолял небо, чтобы снова загорелся зеленый.
– Когда меня схватили, я ехал домой на велосипеде! – надрывался мошенник.
Я в ярости обернулся:
– Репортер рассказывал об этом по телевизору! Убирайся, пока я не выбил из тебя всю дурь!
– Брэд, мы уже не маленькие, тебе будет нелегко это сделать... Велосипед был синий!
Я настолько вышел из себя, что почти не обратил внимания на последнюю фразу. Потом меня словно ударило – перед глазами возник велосипед Пити.
Синий.
– Об этом по телевизору не говорили, – добавил незнакомец.
– Зато в свое время писали в прессе! Тебе достаточно было позвонить в библиотеку в Вудфорде и попросить справочный отдел просмотреть номера местной газеты за определенный период. Не так-то трудно узнать подробности исчезновения Пити!
– Моего исчезновения, – сказал мужчина.
Проезжающие по обе стороны от меня автомобили тревожно сигналили.
– Мы с тобой жили в одной комнате, – произнес незнакомец. – Об этом где-нибудь писали?
Я нахмурился.
– Мы спали на двухъярусной кровати, – продолжат он, повышая голос. – Мое место было наверху. У меня была модель вертолета, свисавшая на шнурке прямо с потолка. Я любил снимать ее и вращать лопасти.
Я нахмурился еще сильнее.
– У отца на мизинце левой руки была отрублена фаланга – это случилось на мебельной фабрике. Папа любил ловить рыбу. Летом, за год до того, как я пропал, он взял меня и тебя на рыбалку сюда, в Колорадо. А мама не поехала. Она боялась ездить на природу из-за аллергии к пчелиным укусам. Едва увидев пчелу, мама начинала паниковать.
На меня нахлынули воспоминания. Незнакомец не смог бы узнать таких деталей, даже если бы пересмотрел все старые газеты. Подобных сведений нигде никогда не публиковали.
– Пита?..
– У нас в комнате жила золотая рыбка. Но мы с тобой не любили чистить аквариум. Однажды пришли домой из школы, а комната уже провоняла – рыбка сдохла. Мы положили ее в спичечный коробок и устроили похороны на заднем дворе. Потом пришли посмотреть на ее могилу, но нашли только ямку – рыбку выкопал соседский кот.
– Пити?!
Когда я бежал к нему через дорогу, меня чуть не сбила машина.
– Боже мой! Значит, это и правда ты?
– А еще мы однажды играли в мяч в самом доме и выбили окно. Папа пилил нас целую неделю.
Я бросился к нему.
От него пахло мятной жевательной резинкой и табачным дымом, а руки были неимоверно сильными.
– Пити... – с трудом выговорил я. – Что же с тобой случилось?
3
...Крутил педали, ехал домой. Сердитый, обиженный. Его догнала машина и медленно поехала рядом, на расстоянии шага. Женщина, сидевшая на переднем пассажирском месте, опустила стекло и спросила дорогу к границе штата. Объяснил. Женщина вроде бы и не слушала. Мужчина зловещего вида, сидевший за баранкой, явно не нуждался ни в каких объяснениях. Женщина спросила, верит ли он в Бога. Странный вопрос. Потом поинтересовалась, верит ли он в конец света. Затем машина резко вильнула и перегородила ему дорогу. Он страшно испугался. Велосипед соскочил на тротуар. Женщина выпрыгнула из машины и бросилась на него. Скользкая подошва сорвалась с педали. Безлюдное место. Кусты. Женщина схватила его. Мужчина открыл багажник, запихнул его внутрь.
Крышка багажника с железным стуком захлопывается. Темнота. Он отчаянно кричит. Бьется. Воздуха не хватает. Потом его выпускают...
Пити описывал все это, пока мы сидели напротив друг друга во дворике закусочной, в которую я направлялся.
– Тебе не следовало прогонять меня с того бейсбольного матча, – заметил он.
– Знаю. – Мой голос дрогнул. – Боже, неужели же я этого не понимаю...
– Та женщина была старше мамы. Вокруг глаз морщинки. В волосах седые пряди. Вялые губы. Страшно худая. Сутулые плечи. Свисающие руки. Она напоминала птицу, но оказалась очень сильной. Мужчина был небрит, с длинными грязными волосами, одет в рабочий комбинезон. От него пахло жевательным табаком.
– Чего они хотели? Они тебя...
Я не смог заставить себя произнести слово "изнасиловали".
Пити отвел взгляд.
– Они увезли меня на ферму в Западной Виргинии.
– Сразу за границей нашего штата? Ты находился так близко?
– Недалеко от города, который назывался Спасение. Злая шутка, верно? Но именно так оно и было, хотя я узнал об этом позже. Они держали меня в заточении, пока я не сбежал. В ту пору мне исполнилось шестнадцать.
– Шестнадцать?.. Но где ты был все эти годы? Почему не пришел к нам?
Пити явно чувствовал себя неловко.
– Я думал об этом. Просто... просто не смог себя заставить.
Он достал из кармана рубашки пачку сигарет.
Как только брат чиркнул спичкой, у нашего столика появилась официантка.
– Извините, сэр. Здесь курить не разрешается.
Грубое лицо Пити окаменело.
– Ладно.
– Что прикажете?
– У вас это лучше получается.
– Как?..
– Сэндвичи с ветчиной, – сказал я официантке, чтобы разрядить ситуацию.
Пити нервно сунул сигареты обратно в карман.
– Пару бутылок "Будвайзера".
Когда она отошла, я посмотрел вокруг, стараясь убедиться, что посетители располагаются достаточно далеко и не слышат нашего разговора.
– Ты имеешь в виду – не смог себя заставить вернуться?
– Тот человек... он постоянно твердил, что мама и отец никогда не примут меня назад.
– Что?!
– После того, что он сделал со мной... Он говорил, что я буду отвратителен своим родителям и они...
Я почувствовал, как меня охватывает глубокая печаль.
– Отрекутся от тебя? Они бы никогда так не поступили.
– Теперь мне это понятно. Но когда я убежал... скажем так, я был не в себе. Меня держали под замком, да еще и под землей.
– Боже...
Лицо брата исказилось:
– Я семь лет не видел белого свет. Когда выбрался на волю, мне потребовалось время, чтобы разобраться, что к чему.
– Но чем же ты занимался?
Пити покосился на меня:
– Бродяжничал. Работал на стройках. Водил грузовики. Всего понемногу. Вскоре после того, как мне исполнился двадцать один год, случилось ехать по трассе в Коламбус. У меня хватило духу заехать в Вудфорд и бросить взгляд на наш дом.
– К тому времени мы его уже продали.
– Да, мне так и сказали.
– А отец умер.
– Об этом я тоже услышал. Никто не помнив, куда переехали миссис Дэннинг и ее сын Брэд.
– Мы жили в Коламбусе, у родителей мамы.
Пити удрученно покачал головой:
– Так близко. Я не знал девичьей фамилии матери, поэтому не мог разыскать ее.
– Но ведь полиция наверняка сумела бы помочь тебе найти нас.
– И задала бы кучу вопросов, на которые я не хотел отвечать.
– Они арестовали бы мужчину и женщину, похитивших тебя.
– Да какую пользу мне это могло принести? Я бы обрек себя на адовы муки. Пришлось бы давать показания. Газеты, телевидение... для них эта история – сущий клад. – Он беспомощно махнул рукой. – Я себя чувствую так, будто...
