Сидни Шелдон - Ничто не вечно
– Протест принят.
– Позвольте мне поставить свой вопрос иначе. Вы слышали какие-нибудь разговоры между доктором Тэйлор и Джоном Кронином?
– О, разумеется. Я не мог их не слышать. Я все время работал в этой палате.
– Могли бы вы назвать эти разговоры дружескими?
– Нет, сэр.
– Вот как? Почему вы так считаете?
– Я помню, как в тот день, когда мистер Кронин поступил в больницу и доктор Тэйлор стала осматривать его, он сказал, чтобы она держала… – Свидетель замялся. – Не знаю, смогу ли я повторить его выражение.
– Давайте, мистер Уильяме, не думаю, что в зале суда присутствуют дети.
– Ну, он сказал ей, чтобы она держала свои гребаные руки подальше от него.
– Он именно это сказал доктору Тэйлор?
– Да, сэр.
– Пожалуйста, расскажите суду, что вы еще слышали или видели.
– Он всегда называл ее «эта сучка». Не хотел, чтобы она находилась возле него. Когда она заходила в палату, он обычно говорил такие фразы: «Опять явилась эта сучка!», «Скажите этой сучке, чтобы оставила меня в покое», «Почему мне не могут прислать настоящего врача?».
Гас Венабл сделал паузу и посмотрел туда, где сидела доктор Тэйлор. Взгляды присяжных устремились в том же направлении. Венабл покачал головой, словно был опечален, и вернулся к допросу свидетеля.
– Показался ли вам мистер Кронин человеком, который намерен подарить доктору Тэйлор миллион долларов?
Алан Пенн вновь вскочил со своего места.
– Протестую! Обвинение призывает свидетеля высказать свое мнение, – Протест отклонен, – возвестила судья Янг. – Свидетель может отвечать на вопрос.
Алан Пенн посмотрел на Пейдж Тэйлор и опустился на свой стул.
– Черта с два, – заявил санитар. – Конечно, нет. Да он просто ненавидел ее.
***Место для дачи свидетельских показаний занял доктор Артур Кейн, Гас Венабл приступил к его допросу.
– Доктор Кейн, вы состояли в штате больницы, когда обнаружилось, что Джон Кронин был уби… – Он покосился на судью Янг. -., умер от инсулина, введенного внутривенно? Это так?
– Да.
– А впоследствии выяснили, что виновата в этом доктор Тэйлор?
– Совершенно верно.
– Доктор Кейн, я хочу показать вам составленное в больнице официальное заключение о смерти, подписанное доктором Тэйлор. – Венабл взял со стола бумагу и передал се Кейну. – Будьте добры, прочтите это вслух.
Кейн начал читать:
– «Джон Кронин. Причина смерти: остановка дыхания, вызванная инфарктом миокарда в результате легочной эмболии».
– А если более понятным языком?
– В заключении говорится, что пациент умер от сердечного приступа.
– И это заключение подписано доктором Тэйлор?
– Да.
– Доктор Кейн, это настоящая причина смерти Джона Кронина?
– Нет. Он умер от инъекции инсулина.
– Значит, доктор Тэйлор ввела ему летальную дозу инсулина, а затем подделала заключение о смерти?
– Да.
– И вы сообщили об этом доктору Уоллесу, начальнику больницы, а он в свою очередь сообщил властям?
– Да. Я посчитал это своим долгом. – В голосе Кейна зазвенело справедливое негодование. – Я врач. И считаю невозможным ни при каких обстоятельствах отнимать жизнь у другого человека.
Следующей вызвали вдову Джона Кронина Хейзл. Это была женщина лет сорока, с огненно-рыжими волосами и пышной фигурой, которую не удалось скрыть под простеньким черным платьем.
Гас Венабл приступил к допросу.
– Я понимаю, как все это болезненно для вас, миссис Кронин, – начал он, – но я должен попросить вас описать жюри присяжных ваши взаимоотношения с покойным мужем.
Вдова промокнула глаза большим кружевным носовым платком.
– У нас с Джоном был счастливый брак. Он был замечательным человеком. Часто говорил мне, что я принесла ему истинное счастье, которого он никогда не знал раньше.
– Как долго вы были замужем за Джоном Кронином?
– Два года, но Джон всегда говорил, что это были два года в раю.
– Миссис Кронин, говорил ли ваш муж когда-нибудь с вами о докторе Тэйлор? Говорил ли он, что считает ее прекрасным врачом? Или как она ему здорово помогла? Или что она ему очень нравится?
– Он вообще никогда не упоминал о ней.
– Никогда?
– Никогда.
– А не заводил ли Джон разговоры о том, что намерен вычеркнуть из завещания вас и ваших братьев?
– Никаких разговоров. Он был самым щедрым человеком в мире. Он всегда говорил мне, что я могу иметь все, что захочу, а когда он умрет… – голос вдовы дрогнул, -., когда он умрет, я буду богатой женщиной, и… – Она не смогла закончить фразу.
– Перерыв на пятнадцать минут, – объявила судья Янг.
***Джейсон Куртис сидел в заднем ряду зала заседаний. Его буквально распирало от гнева. Он не мог поверить в то, что свидетели говорили о Пейдж. «Ведь это же женщина, которую я люблю, – подумал он. – Женщина, на которой я собираюсь жениться».
Сразу после ареста Пейдж Джейсон Куртис навестил ее в тюрьме.
– Мы будем бороться, – заверил он. – Я найму для тебя лучшего в стране адвоката по уголовным делам. – В памяти у него моментально всплыло имя. Алан Пени. Джейсон отправился к нему.
– Я слежу за этим делом по газетам, – сказал Пенн. – Пресса уже постаралась и вынесла ей приговор за убийство Джона Кронина ради миллиона долларов. Более того, она сама признает, что убила его.
– Я знаю ее, – возразил Джейсон Куртис, – и поверьте мне, Пейдж ни за что не сделала бы этого ради денег.
– Поскольку она признает, что убила его, – продолжил Пенн, – мы имеем здесь дело с эйтаназией. Умерщвление по гуманным соображениям запрещено в Калифорнии и в большинстве штатов, но отношение к этому противоречивое. Можно, конечно, вспомнить о Флоренс Найтингейл, о том, как она слышала голос Всевышнего, и прочую чепуху, но вся проблема заключается в том, что ваша любимая убила пациента, который оставил ей в соответствии со своим завещанием миллион долларов. Что же первично, курица или яйцо? Она узнала об этом миллионе до того, как убила его, или после?
– Пейдж понятия не имела об этих деньгах, – решительно заявил Джейсон.
– Правильно. Это было просто счастливое совпадение, – уклончиво проговорил адвокат. – Но окружной прокурор настаивает на убийстве первой степени и требует смертного приговора.
– Вы возьметесь за это дело?
Пенн замялся. Вполне понятно, что Джейсон Кур-тис поверил доктору Тэйлор. Как Самсон поверил Далиле. Адвокат взглянул на Джейсона и подумал: «Возможно, этому бедолаге навешали лапши на уши, а он и не подозревает об этом».
Джейсон ждал его ответа.
– Я возьмусь за это дело, но, как вы сами понимаете, оно очень сложное. И выиграть его будет трудно.
Заявление Алана Пенна оказалось чересчур оптимистичным.
***Когда на следующее утро судебное заседание возобновилось, Гас Венабл вызвал целую вереницу свидетелей.
Первой показания давала медсестра.
– Я слышала, как Джон Кронин говорил: «Я знаю, что умру на операционном столе. Ты хочешь убить меня. Но я надеюсь, что тебя посадят за убийство».
Медсестру сменил адвокат Кронина Родерик Пелам. Гас спросил его:
– Когда вы сообщили доктору Тэйлор об оставленном ей Джоном Кронином миллионе долларов, что она сказала?
– Что-то вроде: «Это неэтично. Он ведь был моим пациентом».
– Она признала, что это неэтично?
– Да.
– Но согласилась принять деньги?
– О да, разумеется.
***Алан Пенн устроил адвокату перекрестный допрос.
– Мистер Пелам, доктор Тэйлор ожидала вашего визита?
– Почему, нет, я…
– Вы не позвонили ей предварительно и не сказали: «Джон Кронин оставил вам миллион долларов»?
– Нет, я…
– Значит, вы сообщили ей это лично?
– Да.
– И вы могли видеть ее реакцию на эту новость?
– Да.
– А как она среагировала, услышав о деньгах?
– Ну…, она…, она выглядела удивленной, но…
– Благодарю вас, мистер Пелам. У меня все.
Слушание дела длилось уже четвертую неделю. Зеваки и репортеры с удовольствием наблюдали за представителями обвинения и защиты. Гас Венабл был одет в белое. Алан Пенн – в черное, оба они двигались по залу, как игроки в смертельной игре «живые шахматы» с Пейдж Тэйлор в роли жертвенной пешки.
Гас Венабл все туже затягивал узел.
– Если суд не возражает, я хотел бы пригласить в качестве свидетеля Альму Роджерс.
Когда свидетельница заняла свое место и приняла присягу, Венабл приступил к допросу.
– Миссис Роджерс, где вы работаете?
– Мисс Роджерс.
– О, прошу прощения.
– Я работаю в туристическом агентстве «Корнит».
– Ваше агентство продает туры в различные страны, заказывает гостиницы и оказывает другие услуги клиентам?
– Да, сэр.
– Я хочу, чтобы вы посмотрели на обвиняемую. Вы ее раньше видели?
– О, да. Она заходила в наше агентство два или три года назад.
– И что она хотела?
