Сидни Шелдон - Тонкий расчет
– Хочет победить любой ценой. Думаю, он слишком честолюбив. И чувствует, что может многое изменить. Видимо, потребует от нас закончить кампанию малой кровью и с минимальными расходами. Самому ему не по карману лучшее эфирное время и роскошная реклама. Все, что мы можем для него сделать, – организовать интервью, помещать статьи в газетах, все в таком роде.
Джим вздохнул и пожал плечами:
– Губернатор Эддисон тратит на свою кампанию целое состояние. За последние две недели рейтинг Рассела полетел ко всем чертям. Просто позор! Он чертовски хороший адвокат и не раз брался за безнадежные дела. И если человек не может много заплатить, никогда не дерет с него семь шкур. Ты права, из него вышел бы неплохой губернатор.
Вечером Лесли сделала первую запись в новом дневнике:
«Дорогой дневник! Сегодня утром я встретила человека, за которого собираюсь выйти замуж».
Раннее детство Лесли Стюарт можно было с полным правом назвать настоящей идиллией. Она была необыкновенно умной для своего возраста малышкой. Отец преподавал английский в «Лексингтон коммьюнити колледж», мать не работала. Отец, красивый, представительный мужчина, мог по праву считаться истинным интеллектуалом. Кроме того, он был прекрасным семьянином – они всегда ездили отдыхать втроем и вместе путешествовали. Отец обожал Лесли, называл своей милой дочуркой, уверял, что прекраснее ее нет на свете, и не упускал случая похвалить. В его глазах дочь была самим совершенством. В тот день, когда девочке исполнилось девять, она получила в подарок от отца изумительное платье из коричневого бархата с кружевными манжетами. Он часто просил надеть его к ужину, когда в гости приходили его друзья.
– Ну разве она не красавица? – то и дело восклицал отец.
Лесли боготворила его. Но в одно страшное утро всего за какое-то мгновение волшебный теплый мир девочки был безжалостно уничтожен. Мать, заливаясь слезами, пробормотала:
– Дорогая… твой папа… ушел от нас.
– А когда вернется? – непонимающе подняла брови девочка.
– Он больше не хочет жить с нами.
Каждое слово острым ножом вонзалось в сердце Лесли.
«Это мама довела его», – решила она. Лесли было жалко мать, которой придется вынести не только позорную процедуру развода, но и борьбу за опеку над ребенком. Отец никогда не отдаст Лесли. Никогда. Он обязательно придет за ней! Но шло время, а он даже не звонил. «Ему не позволяют видеться со мной. Мать старается таким образом наказать его», – твердила себе Лесли. Но как-то ее уже немолодая тетка объяснила девочке, что никто и не собирался оспаривать права на нее. Отец Лесли влюбился в овдовевшую преподавательницу того же колледжа и переехал к ней, в дом на Лаймстоун-стрит.
Однажды, когда они отправились за покупками, мать Лесли, горько улыбаясь, показала дочери это здание.
– Вот здесь они теперь живут.
Тогда Лесли решила сама навестить отца, в полной уверенности, что, едва он увидит дочь, немедленно все бросит и вернется. В пятницу, после уроков, она отыскала дом на Лаймстоун-стрит и позвонила. Дверь открыла незнакомая девочка, ее ровесница, в коричневом бархатном платье с кружевными манжетами. Лесли потрясенно уставилась на нее. Та, в свою очередь, с любопытством оглядела незваную гостью.
– Кто ты?
Лесли повернулась и бросилась бежать.
Весь следующий год она с ужасом наблюдала, как мать все больше уходит в себя, теряет всякое желание жить. Раньше девочка считала, что «смерть от разбитого сердца» – всего лишь красивая фраза, но теперь оставалось только беспомощно смотреть, как мать медленно тает и наконец уходит в небытие. Когда ее спрашивали, отчего она умерла, Лесли неизменно отвечала:
– Сердце ее было разбито.
Именно в тот момент девочка решила, что никогда не позволит ни одному мужчине сотворить с ней такое.
После кончины матери Лесли переехала к тетке. Девочка училась в высшей школе «Брайен стейшн» и с отличием окончила университет штата Кентукки. На выпускном курсе ее выбрали королевой красоты, но девушка с неизменным упорством и удивительным отсутствием тщеславия отвергала бесчисленные приглашения модельных агентств.
За время учебы у Лесли было два коротких романа: с футбольной звездой колледжа и с профессором экономики. Но и тот, и другой быстро ей надоели. Истинная же причина заключалась в том, что Лесли была куда умнее обоих.
Перед самым выпуском умерла тетка. Лесли пришлось срочно искать работу. Так она появилась в рекламном агентстве «Бейли энд Томкинс», размещавшемся на Вайн-стрит в подковообразном кирпичном здании с медной крышей и фонтаном во дворе.
Джим Бейли, старший партнер, придирчиво изучив резюме Лесли, кивнул:
– Весьма впечатляюще. Вам повезло. У нас только что уволилась секретарь.
– Секретарь? Я надеялась…
– Что, простите?
– Ничего.
Она действительно некоторое время проработала секретарем и, стенографируя на совещаниях, постоянно боролась с желанием предложить что-то свое, новое и остроумное, чтобы заказчики действительно сумели выжать все из заказанной рекламы. Как-то один из служащих объявил, что придумал превосходный рисунок для этикетки продукции мясоперерабатывающей компании «Ранчо Биф Чили»:
– Изобразим на банках ковбоя, набросившего лассо на корову. Сразу станет ясно, что говядина свежая, и…
«Какой кошмар!» – подумала Лесли. Присутствующие недоуменно уставились на девушку, и та, к собственному ужасу, сообразила, что высказалась вслух.
– Не будете ли так добры объясниться понятнее, юная леди?
– Я…
Господи, провалиться бы куда-нибудь! Хоть в ад! Но все терпеливо выжидали. Лесли глубоко вздохнула:
– Многие люди едят мясо, но при этом не любят, когда им напоминают, что они питаются трупами животных.
Последовало гробовое молчание. Наконец Джим Бейли неловко откашлялся.
– Возможно, стоит еще немного поразмыслить над рисунком.
На следующей неделе, пытаясь решить, как лучше рекламировать новое туалетное мыло, другой сотрудник предложил пригласить победительниц конкурса красоты.
– Прошу извинить, – робко вмешалась Лесли, – но все это уже было, и не раз. Почему бы нам не задействовать симпатичных стюардесс из разных стран и не показать этим, что наше мыло покупают во всем мире?
После этого у мужчин вошло в привычку на каждом совещании справляться о мнении Лесли.
Уже через год ей начали доверять составление рекламных проспектов, а спустя еще два Лесли стала самостоятельно выполнять заказы. Однако до сих пор девушке не поручали таких сложных дел, как работа с кандидатом в губернаторы.
Прошло две недели, прежде чем Оливер Рассел снова появился в офисе. За это время Джим Бейли успел посоветоваться с Лесли, не лучше ли отказаться от невыгодного клиента, поскольку тот не в состоянии оплатить услуги агентства, но девушка убедила босса не делать этого.
– Считайте это нашим благотворительным взносом, – посоветовала она.
– Ладно, – немного подумав, кивнул Джим.
Прохладным осенним днем Лесли и Оливер Рассел сидели на скамейке в Трайенгл-парке. С озера дул легкий ветерок, неяркое солнце играло на желто-багряных листьях.
– Ненавижу политику, – признался Оливер Рассел. Лесли удивленно подняла брови:
– Но зачем же тогда вы…
– Потому что хочу изменить насквозь прогнившую систему, в которой главная роль отведена крупным корпорациям и подкупленным ими лоббистам, помогающим привести к власти угодных им людей, ничтожных марионеток, чтобы легче было дергать за нужные ниточки. А я так много хочу сделать! – страстно убеждал он. – Люди, правящие этой страной, превратили ее в собственную вотчину, преследуют свои, личные интересы, а на народ им наплевать. Поэтому я и хотел бы сломать и переделать все это.
Слушая Оливера, Лесли почему-то все больше убеждалась, что именно он способен выполнить все предвыборные обещания. В нем чувствовалась некая скрытая сила, готовая ежеминутно вырваться на волю, неотразимо покорявшая окружающих. Наверное, он обладал тем, что принято называть харизмой. И если уж быть честной, Лесли боялась признаться даже себе в том, насколько волнует ее этот человек. Она никогда не испытывала ничего подобного ни к одному мужчине и теперь, кажется, была готова потерять голову. Но как он относится к ней? По крайней мере до сих пор Оливер вел себя как истинный джентльмен и ни разу ничего себе не позволил, черт бы его побрал! Кроме того, каждую минуту кто-нибудь подходил к скамейке, чтобы пожать Оливеру руку и пожелать удачи. Женщины пронзали Лесли откровенно злобными взглядами.
«Вполне возможно, все они бегали на свидания с ним. И успели побывать в его постели, – думала Лесли. – Ну что ж, в конце концов, это не мое дело».
Она слышала, что в последнее время Оливер встречался с дочерью сенатора. Интересно, почему они разошлись?
«И это тебя не касается, дура несчастная!»
