Чет Уильямсон - Преисподняя
– М-да… – с легкой дрожью в голосе протянула Рэчел. – От этого действительно как-то легче на душе.
Ксенон невозмутимо посмотрел на нее:
– Знаете, смерть не так уж плоха. Многие мои друзья уже познакомились с ней. Когда часто видишь ее, она становится чем-то вроде старой подруги.
– “В объятиях блаженной смерти”, да? – процитировала Рэчел какого-то поэта. – До недавнего времени смерть была для меня пустым словом, Ксенон, и я надеюсь, что проживу еще достаточно, прежде чем лично познакомлюсь с ней.
– Мы все на это надеемся, – ответил Ксенон. – А теперь перейдем к делу. Сначала вы должны узнать, как попасть в то место, где находится Фронт гражданского сопротивления.
– Я считал, что ФГС находится повсюду, – сказал я. – По крайней мере, так нас учили.
– О да, ячейки Фронта разбросаны повсюду. В определенном смысле мы не менее вездесущи, чем Десница. Но наша подпольная штаб-квартира находится под британским посольством. – Он немного помедлил. – Вы не выглядите удивленными.
– Я – нет, – заявила Рэчел. – Британцы не притворяются, будто им нравится режим Солюкса, и это многим известно.
Я согласно кивнул.
– Ходило много слухов о связи британцев с ФГС, но дипломатическая неприкосновенность пока не позволяет Деснице обыскать здание посольства без достаточно веских доказательств.
– Теперь у вас есть доказательство, – сказал Ксенон. – Я только что вручил судьбу подполья в ваши руки. Так происходит каждый раз, когда мы принимаем в свои ряды новых членов. Но предупреждаю заранее: если кто-нибудь обнаружит, что вы собираетесь предать нас, или хотя бы заподозрит в предательстве, вы будете мертвы прежде, чем услышите выстрелы или увидите лезвие ножа.
– Только неопытные подпольщики могли бы поступить иначе, – заметил я.
– Я хочу, чтобы вы запомнили еще одну вещь. Поскольку я ввожу вас в организацию, вы как бы представляете меня. Если вас казнят как предателей, даже по ошибке, то я тоже окажусь предателем. Моя жизнь в ваших руках, понятно? (Мы оба кивнули) Вы знаете, где находится посольство?
– Массачусетс-авеню, возле Морской обсерватории?
– Правильно. Но, ни в коем случае не подходите к парадному входу. Тайный ход расположен под землей. Дождитесь темноты и спускайтесь к заброшенной станции подземки на углу Бельмонт-роуд и Массачусетс-авеню, там, где раньше стояло здание Исламского центра. Замки на двери настоящие, но петли фальшивые. Когда спуститесь на платформу, прыгайте на рельсы. О несущем рельсе можете не беспокоиться – там уже много лет нет электричества. Идите на северо-запад. Примерно через полмили вы увидите дверь слева, на ней написано “Служебный, 98-С” – Он вручил мне ключ. – Дверь заперта, но этот ключ подходит к замку. Задняя стена второй комнаты фальшивая. Отодвиньте шкаф и нажмите на стену: она отойдет в сторону. Не забудьте закрыть ее за собой. Далее пятьдесят ярдов ходьбы до люка, ведущего в подвал посольства. Я сообщу о вашем приходе.
– Звучит достаточно просто.
– Так оно и есть, если не считать крыс, скеллов и одичавших кошек. Да, и не забывайте глядеть под ноги: там много сливных отверстий.
– Само собой, – кивнула Рэчел. – У вас случайно не найдется пары электрических фонариков?
– А также двух огнеметов? – добавил я.
ГЛАВА 16
У Ксенона в самом деле нашлись электрические фонарики, и это меня очень порадовало. На заброшенной лестнице было темно, хоть глаз выколи, хотя на улице только сгущались сумерки. Ксенон снабдил нас также запасными обоймами для “авенджеров” и накормил удивительно вкусным обедом, приготовленным собственноручно в маленькой кухоньке за чердаком. Я наконец попробовал некоторые блюда, один вид которых вызывал у меня тошноту в магазинчике внизу, и они оказались совсем неплохи на вкус. В отличие от запаха, исходившего из провала лестницы, по которой мы спускались. Конечно, он не мог сравниться со зловонием в адской берлоге Красавца, но на Земле я не нюхал ничего хуже. Самый отвратительный запах мочи и старых фекалий. Казалось, что скеллы, эти ходячие скелеты, ведущие жизнь изгнанников в подземных тоннелях, десятилетиями использовали эту станцию в качестве писсуара. Крысы и кошки не отставали от них.
Мы с Рэчел держали по фонарику в одной руке и по пистолету в другой. Ксенон предупредил нас о необходимости спрятать оружие после того, как мы попадем в служебное помещение, но также посоветовал стрелять во все, что движется в тоннеле.
– Если дать скеллам хотя бы один шанс, они прикончат вас, – сказал он. – Они заберут все, что у вас есть, возможно, займутся сексом с вашими трупами, а затем скорее всего съедят вас. Поэтому будьте начеку.
Пробираясь по этим тоннелям, мы начали понимать, как легко здесь было опуститься до животного состояния. Рэчел почти не разговаривала со мной. Думаю, она разделяла мои чувства: казалось, в этом огромном и гулком пространстве можно услышать даже самый слабый шепот.
Разумеется, мечущиеся лучи наших фонариков сами по себе служили сигналом голодным скеллам, крысам или кошкам. Животные не нуждаются в свете, а о скеллах мы слышали, будто их глаза адаптировались к темноте и стали похожими на выпученные блюдца. Чертовски неприятное зрелище, особенно если осветить его лучом фонарика. Я старался не думать об этом. Но чем сильнее человек пытается не думать о чем-то, тем ярче он себе это представляет.
Лестница вела на платформу. В свете наших фонариков открылись новые кучи засохших фекалий и рваные плакаты на стенах. На рекламе выпивки и табака цензорские штампы Десницы занимали почти всю картинку, то же самое относилось к кинофильмам со сценами секса или насилия. Карающего меча цензуры избежали только плакаты, рекламирующие еду и верхнюю одежду.
Когда я взглянул на сорванный лист бумаги, валявшийся на полу, то обнаружил рекламу компании IBM – одной из фирм, потерпевших банкротство во время большой технологической чистки, последовавшей за выборами императора. Я отправил лист на рельсы пинком ноги. Внизу что-то зашуршало, плеснула вода. Кто бы там ни прятался, пока что он убегал от нас, и мне это понравилось.
– Ну что? – прошептал я Рэчел. – Спускаемся?
Мой голос показался мне самому еле слышным и испуганным, но вместе с тем у меня появилось ощущение, будто я ударил в огромный гонг, оповестив обитателей тоннеля о своем появлении.
Рэчел кивнула, и мы подошли к краю платформы. От рельсов нас отделяло лишь четыре фута, но они казались целыми милями. Я спрыгнул первым. Радуясь тому, что самая мерзкая вонь осталась на платформе, мы пошли по тоннелю.
Ксенон не шутил. Здесь были сливные отверстия, причем довольно большие, хотя рельсы и не проваливались в них. Большей частью мы двигались вдоль стены, но, когда подошли к воде, пришлось забраться на обесточенный несущий рельс и пройти по нему, словно по натянутому канату. Правда, если упасть отсюда, то лишишься кое-чего гораздо большего, чем аплодисментов.
Один раз я поскользнулся, но Рэчел вовремя подхватила меня, и я успел восстановить равновесие. Вязкая, болотистая почва могла засосать человека за несколько секунд.
Мы одолели примерно полпути до места назначения, когда я ощутил присутствие кошек. Волосы у меня на загривке встали дыбом. Поймите меня правильно: мне нравятся домашние кошки в разумном количестве. Но когда ты находишься глубоко под землей и слышишь за спиной “топ-топ-топ” маленьких лапок, дело обстоит иначе. Это гораздо хуже, чем деловитое шуршание крыс. Тихий топот за твоей спиной набирает силу, и наконец ты начинаешь понимать, что тебя преследуют полчища кошек – таких голодных, что у них хватит наглости наброситься на все, что покажется съедобным.
Мы могли видеть лишь тоннель впереди, но знали, что кошки приближаются сзади.
– Рэчел… – прошептал я.
– Продолжай идти, не беги. – Видимо, она решила, что я могу запаниковать. Она была недалека от истины.
– Послушай, нужно остановиться и оценить обстановку, – предложил я минуту спустя.
Мы замедлили шаг, и наши преследователи тоже сбавили ход. Тихий топот за нашей спиной стал почти неслышным. Мы остановились, и кошки тоже остановились. Мы снова пошли вперед – кошки двинулись за нами.
– Я больше не могу это терпеть, Рэчел. Может быть, если мы резко обернемся с фонариками в руках, то отпугнем их?
– Хорошо. – Ее голос предательски дрогнул. – Если это не сработает… как ты думаешь, выстрел испугает их?
– Разумеется, – уверенно ответил я. – Здесь им редко приходится слышать. громкие звуки. Оборачиваемся по счету “три”, ладно?
Я досчитал до трех, и мы развернулись, направив свет фонариков в ту сторону, откуда пришли.
– Вот дерьмо! – пробормотал я, не узнав собственного голоса. Сотни глаз мерцали зловещим зеленым и желтым светом в лучах фонариков. Кошки шли огромной стаей прямо по полотну пути. Либо они были слишком легкими и не проваливались в вязкую почву, либо знали безопасные места для передвижения. Я невольно подумал: а нет ли в Преисподней такого места, где дикие кошки вечно терзают плоть грешников?
