Андрей Троицкий - Черный Бумер
Но слышен только стук сердца и дыхание Петьки, спрятавшегося за березу. Кажется, собака Баскервилей здесь не бегает. В просветах между старыми деревьями темный абрис высокого дома с мансардой. У ворот стоит «жигуленок»с мятыми боками и грузовой фургон «Газель». Постучали в окно, — тишина. Петька, смочив в луже промасленную тряпку, поднялся на крыльцо, приложил ткань к стеклу веранды, долбанул кулаком и через минуту открыл дверь с обратной стороны. Сколько не принюхивайся, не услышишь человеческих запахов, темнота такая, что тусклый свет фонарика не спасает положения. Пришлось врубить верхний свет. Крышки погреба не видно. Пыль, паутина и полное запустение, будто люди не жили здесь годами. Скатали в рулон половик, отодвинули в сторону пожелтевший от времени холодильник. Люк погреба с железной скобой оказался именно здесь, в дальнем углу веранды.
Гудков нашел молоток и два удара сбил с петель хлипкий замок. Перекрестился на удачу, по лестнице спустился вниз и врубил свет. «Чего там?»— крикнул сверху Бобрик. «Целый мешок, как ты и говорил. И еще два ящика, — взволнованным голосом ответил Гудков. — Мешок гнилого лука. В ящиках пустая посуда. Сдадим — хорошие деньги получим. На Харлей наскребем и еще останется. Все как ты обещал». Не долго думая, Бобрик полез следом. Подвал оказался таким глубоким и вместительным, что в нем можно было пересидеть атомную бомбардировку. Стены выложены красным кирпичом, перекрытия из обтесанных бревен, пол залит бетоном. Пахнет сыростью и плесенью, тусклая лампочка предательски мигает, готовая сдохнуть и оставить друзей в кромешной темноте. На деревянных стеллажах пустые банки и бутылки из-под водки с выцветшими этикетками. Под лестницей свалены мешки с полусгнившим луком и еще какой-то дрянью.
***Бобрик посветил фонариком по углам, отбросив в сторону пустые картонные коробки и сырую мешковину, наклонился. «Здесь, вот оно»— прошептал он и присел на корточки перед составленными один на другой деревянными ящиками армейского образца, в каких хранят снаряды крупного калибра. В эту секунду он явственно услышал шелест новеньких купюр, эта музыка лучше рок-н-ролла. Но играла она недолго, ровно до той секунды, когда Бобрик расстегнул карабинчики замков и поднял крышку верхнего ящика. Жалобно скрипнули петли, в желтом световом круге он увидел несколько пистолетов Макарова в заводской смазке, пулемет двенадцатого калибра и пять-шесть автоматов.
«Помогай», — крикнул он Петьке. В четырех нижних ящиках оказались трубы длиной около метра, серо-желтого цвета, вроде тех, что видели в сарае. «Ты понял, что это такое?»— спросил Петька. «Ясный хрен — оружие, — ответил Бобрик. — Что за оружие и как оно действует, позже разберемся. Значит так: жди здесь, а я наверх. Если „Газель“, которая стоит у ворот, на ходу, вывезем отсюда все это дерьмо». Гудков, настроенный загрести целый воз денег, еще не оправился от разочарования. Он был готов пустить мутную слезинку: «Куда вывезем? И зачем? На кой хрен нам все это упало?»Не задавай мудных вопросов, умник, — огрызнулся Бобрик. — Глубокой ночью я не способен до трех сосчитать. Сначала мы заберем все это, а потом уж сообразим, что делать дальше. И не беспокойся за всю херню".
Он выскочил из подвала, прихватив молоток, добежал до ворот, сбил замок и стал копаться в кофре мотоцикла. Через пару минут вернулся к «Газели», постучал носком башмака по покрышкам, при помощи металлической линейки открыл дверцу. Распатронив приборную панель, вырвал провода из замка зажигания, соединил их. Движок, чихнув, завелся. Бензина полный бак, тачка на ходу. Еще минут пять Бобрик, повесив фонарик на ветку дерева, возился с замком грузового отсека.
Не заглушив мотор, он метнулся к дому, в подвале Петька уже сам перетащил к лестнице ящики. Оставалось поднять их наверх, вынести на двор и закинуть в фургон. Возле веранды нашли широкую доску, по ней закатили в грузовой отсек оба мотоцикла. Бобрик сел за руль, вывел «Газель»на дорогу, дождался, когда Петька управится с воротами. «Мы свет забыли выключить на веранде, — вспомнил Бобрик, когда свернул за угол, а фургон покатился под гору. — Вернемся?»Возвращайся, — равнодушно кивнул Петька. — Раньше я думал, что ты просто упертый чувак. А ты совсем без мозгов. Куда мы премся? В ментовку или сразу на кладбище?".
На трассе остановились возле магазина, открытого днем и ночью, Бобрик вернулся к фургону с пакетом, набитым харчами, решив, что к двоюродному дяде, с которым не виделся пару лет, неудобно приезжать с пустыми руками. Петька, свесив голову на грудь, сопел на пассажирском сидении: все ужасы надежды и обломы прожитого дня переродились в глубокий сон. Он открыл глаза, когда «Газель»уже въехала на сельский двор, створки ворот закрылись, в свете фар стал виден кособокий домик с резными наличниками и какой-то долговязый сутулый мужик в куцем пиджаке, надетом на голое тело. Мужик, хватая Бобрика за плечи, прижимал к себе, тыкался в него мордой, заросшей пегой щетиной, и скалил порченные табаком зубы.
Петька вылез из кабины размять занемевшие ноги и едва уклонился от объятий того небритого мужика, двоюродного дяди Бобрика. От родственника несло свежим перегаром, словно он квасил еще с вечера. Предложение отметить встречу за семейным столом вежливо но твердо отклонили. Бобрик передал родственнику сумку с харчами, расстригав дядю, сроду не получавшего гостинцев, до слез. Отогнал «Газель»за дом, подальше от людских глаз.
Из грузового отсека выкатили мотоциклы и помчались в обратном направлении, уже на шоссе заметили, что близится рассвет: темно-синее небо стало светлеть, луна спряталась, а звезды померили. Дверь поселкового отделения милиции мотоциклистам открыл прапорщик Олег Гуревич. Бобрик выступил вперед и заявил, что он готов сделать заявление особой важности, дело касается тройного убийства, случившегося в нескольких верстах отсюда, в заброшенном сарае.
— Теперь вы все знаете, — сказал Бобрик. — По дороге в ментовку мы Петькой Гудковым взвешивали все варианты. Думали, как поступить. Рассказать ментам об этом оружие или утаить все ночные похождения. Я не валю на Гудкова, как живые перекладывают вину на мертвых вину. Я сам во всем виноват. Но это его идея, промолчать об оружии. Он сказал, мол, на нас еще наедут те парни из сарая. Найдут как пить дать. А у нас их арсенал. Можно будет поторговаться, нас не грохнут до тех пор, пока оружие с нами. Ну, что-то вроде страховки. А я не стал спорить. Тогда мне эта идея показалась разумной. Но Петьку все-таки грохнули. Значит, в наших расчетах была ошибка.
— Пойдемте в дом, — сказал Элвис. — Ключ у тебя?
***Дима Радченко встал с дивана, отряхнул с джинсов кошачью шерсть. Подошел окну, выходившему на задний двор. С этой позиции хорошо видны «Газель», ровная плоскость забора и часть дровяного сарая: высокое оконце и дверь на завертке. Он отошел от окна, долго разглядывал черно-белые фотографии в самодельных рамках, висевшие на стене, засиженную мухами бумажную икону Казанской Божьей матери. Элвис молча курил, стряхивая пепел в банку из-под килек.
Радченко включил свет, задернул занавески, присев к столу.
— Есть еще один вариант, — сказал Элвис. — Ничего не надо взрывать закапывать или топить. Отгоним фургон в ближайший город, поставим перед местным управлением ФСБ и звякнем дежурному. Мол, проверьте Газель, которая стоит у вас под носом. Так мы избавимся от оружия, но посадим себе на хвост чекистов. Нас, разумеется, будут искать. Но есть шанс, что не найдут.
— Это не вариант, — покачал головой Радченко. — Наклюнулась другая идея. Слушайте сюда.
Радченко, постукивая пальцами по столешнице, изложил свой план. Проблема даже не в том, чтобы избавиться от фургона и груза. Проблема в том, как вытащить Сашку Бобрика живым из этой переделки. Судя по всему, люди, реальные хозяева оружия, пока не догадываются, в чьи руки оно попало. Иначе Петьку Гудкова допросили бы перед смертью, а затем уж нагрянули сюда, в деревню к дяде Лене, чтобы забрать свое добро. О том, сколько стоит вся эта музыка из «Газели», остается только догадываться, возможно, на ПЗРК нашелся покупатель, который дает за них конкретные деньги. Поэтому искать оружие его хозяева будут упорно и настойчиво. Одновременно они сделают все, чтобы найти Бобрика, избавиться от опасного свидетеля.
О Сашке им известно много чего: место работы — автосервис в Жулебино, место жительства — строительное общежитие. Наверняка за сервисом они установили наблюдение, а среди обитателей общаги купили осведомителя. Как только Бобрик появится там или назначит встречу знакомому, чтобы забрать вещи и деньги, его прихлопнут на месте. Но Сашка не ходит на работу уже три дня, у тех парней наверняка кончается терпение, они понимают, что ждать дальше нет смысла. Пора переходить к активным поискам. Можно просчитать, как в шахматной партии, несколько вынужденных ходов, которые совершат Фомин или его люди. Прежде всего, они станут искать родственников Бобрика, съездят в тот городок, где Сашка вырос и откуда приехал в Москву. Разумеется, ткнуться в частный дом, где несколько лет назад жил Бобрик с отцом, потому что деваться Сашке некуда, он наверняка должен вернуться на родину.
