Михаил Март - Лифт в преисподнюю
Дверь следственной группе открыла очень красивая женщина лет сорока пяти с яркой внешностью. Судя по одежде, она куда-то собиралась, так как трудно себе представить, что хозяйка ходит по квартире, увешанная золотом, и в туфлях на шпильке.
Куприянов уже видел эту женщину и совсем недавно, но где? Мозг не срабатывал.
— Что вам угодно? — ничуть не пугаясь спросила она, оглядывая посторонних мужчин. — Кто вам нужен?
Смелая женщина. Трифонов достал удостоверение. Она с холодным равнодушием заглянула в него и, отдавая книжицу, вопросительно посмотрела на полковника.
— Мы хотели бы повидать Андрея Константиновича Курносова.
Женщина посторонилась и пропустила мужчин в квартиру. Это была огромная и богатая квартира. Трудно с первого взгляда определить, сколько в ней комнат.
— Обувь снимать не надо, я не ханжа. К тому же у вас чистые ботинки, очевидно, приехали на машине.
— Угадали, — улыбнулся Куприянов.
— Я не гадалка, но с трудом себе представляю, чтобы старший следователь по особо важным делам ездил на троллейбусе. Проходите за мной.
Кругом царила идеальная чистота. Гостей проводили в просторную гостиную и предложили присесть в мягкие глубокие кресла. Хозяйка устроилась на диване.
— Итак! — сказала она, будто подводила какие-то итоги. — Я мать Андрея. Меня зовут Татьяна Георгиевна. Могу я узнать, на каком основании моим сыном интересуется прокуратура?
— Видите ли, Татьяна Георгиевна, ваш сын совершеннолетний человек, и мы хотим задать ему ряд вопросов, — очень деликатно отвечал Трифонов. — Ну а если он сочтет нужным, то сам вам расскажет, почему им интересуются правоохранительные органы.
— Не расскажет. По двум причинам. Во-первых, он уже две недели как уехал отдыхать в Сочи, а во-вторых, у нас с ним подпорчены отношения. Но это семейное.
— Вот видите. То, что семейное, вы не обсуждаете, а то, что касается следствия, вам вынь и положь. Мы могли бы разговаривать с вами в присутствии сына, если он нанял бы вас в качестве своего адвоката. Но раз его нет в городе, то ответьте мне на такой вопрос. Вы уверены, что ваш сын находится на курорте? Вроде как не сезон.
— Он отдыхает на горнолыжной базе. Там сейчас самый сезон. Пару раз звонил из Сочи, когда ездил в город. С базы звонить невозможно. Но я с ним успела переброситься парой слов. Он предпочитает рассказывать все жене.
— А где же его жена?
— Гуляет с ребенком. У меня уже есть внук, ему семь месяцев. Они скоро вернутся.
— Невестка и является камнем преткновения?
— Вы проницательны. Впрочем, здесь нет ничего удивительного. Дети и родители должны жить раздельно. Но Андрея устраивает такое положение дел. И все же я хочу знать, что такого мог натворить мой сын? Я всю свою жизнь вложила в его воспитание и знаю, как свои пять пальцев. Он не способен пойти ни на какие правонарушения.
— Об этом пока речь не идет. Я думаю, что мы с вами можем пойти на сделку. Мы вам кое-что расскажем, а вы ответите на наши вопросы.
— Согласна. Только начнем с вас.
— Хорошо. Скажите, пожалуйста, у вашего сына есть вишневый «мерседес С 200»?
— Есть. Ему муж подарил два года назад, когда Андрей с отличием закончил институт.
— Где сейчас находится машина?
— В гараже.
— Уверены, что она там?
— А куда ей деваться! Ну хватит загадок, говорите, что случилось!
— На машине вашего сына совершено преступление. Сбит человек. Авария имела самые худшие последствия. Потерпевший умер, а сбивший его водитель удрал с места происшествия. Следствию удалось установить машину, причастную к преступлению, и эта машина принадлежит вашему сыну. Она найдена, исследована криминалистами, участие «мерседеса» в наезде на пешехода доказано экспертами. Остается найти водителя, сбившего человека.
Женщина заметно занервничала.
— Черт! Я понятия не имею, где ключи от гаража. Надо ждать Веронику. Она знает. Я не захожу к ним в комнату. Мы даже обедаем в разное время. Мы с мужем в столовой, а они на кухне. Двум женщинам с характерами очень трудно понять друг друга, и дело даже не в разнице в возрасте. Мне сорок семь, ей двадцать два.
— Мы можем подождать ее здесь?
— Конечно. Но уверяю вас, Андрей не мог участвовать в грязных делах.
— Никто и не утверждает, будто наезд был совершен умышленно. Среди водителей можно встретить разных людей: и милиционеров, и преступников, а на дороге всякое случается.
— Не успокаивайте меня. Я не верю в участие сына. Даже то, что он попадает под категорию подозреваемых, уже нелепость. — Татьяна Георгиевна не скрывала своего возмущения. — Ему через месяц диссертацию защищать, вот он и поехал мозги проветрить, сил поднабраться.
— Вы можете назвать базу, адрес, где он сейчас находится? — перебил ее Куприянов. — Это очень важно. Нам необходимо срочно его найти и допросить. И еще неплохо бы глянуть на его фотографию. Чем быстрее мы убедимся в его невиновности и четком алиби, которым может быть отсутствие в городе и пригороде на момент происшествия, тем будет лучше всем, и нам, и Андрею, и вам в том числе, сами понимаете.
— У меня есть от него открытка с обратным адресом. Андрюша прислал мне ее с базы. Неделю назад у меня был день рождения. Сейчас я соображу, где она лежит.
Открытка нашлась и семейный альбом тоже. Татьяна Георгиевна показала последнюю фотографию Андрея, где он очень четко получился. Трифонов занялся открыткой, а Куприиянов пролистал альбом. Он обожал это делать. Совать свой нос в чужие дела было частью его профессии.
— База «Серпантин-3», корпус шесть, комната
3116, — прочитал вслух Трифонов. — На открытке, как я догадываюсь, изображена та самая база?
— Да. Я очень тронута была его открыткой. Даже написала ему письмо. Андрюша такой рассеянный, он никогда ничего не помнит. Приходит поздно вечером домой и спрашивает: «А по какому поводу гости собрались?» Я отвечаю: «У твоей мамочки сегодня день рождения». «Серьезно?» — удивляется он. А тут вспомнил и даже открытку прислал.
— Извините, — снова перебил ее Куприянов, показывая фотографию человека лет тридцати, где тот играет в волейбол на пляже. — Вы не подскажете, кто этот мужчина?
— Татьяне Георгиевне был явно неприятен этот вопрос.
— Мой первый муж Гена. Мы не живем уже двадцать лет. Ошибка молодости. Почему он вас заинтересовал?
Трифонов глянул на снимок. Фотография была нечеткой, черно-белой, но он понял, почему Куприянов задал свой вопрос. На плече молодого человека имелась татуировка, очень похожая на ту, что обнаружили на человеке, сбитом машиной.
— Гена, говорите? А как его фамилия?
— Он Бесфамильный.
— Как это так?
— А так. Фамилия у него такая — Бесфамильный.
Теперь Куприянов вспомнил, где видел хозяйку раньше. В фотоальбоме, с красавчиком в обнимку. Годы не сильно изменили ее нордическую холодную красоту.
— Он служил на флоте?
— Служил. Тогда мы и познакомились. Ему очень шла морская форма и вообще он был красивым парнем. Да и сейчас мужчина очень интересный. Но мы не видимся. Года два назад я встретила его на похоронах одного нашего общего друга.
— Андрей его сын?
— Совершенно верно. Андрей с ним видится. Не скажу, что часто, но они встречаются.
— Но у вашего сына фамилия Курносов.
— Видите ли, когда мы с Геной разошлись, я не получала от него никакой помощи. Материальной. Он приезжал к нам раз в месяц, гулял с сыном, но денег не давал. Несколько лет перебивался случайными заработками. Так, во всяком случае, он мне говорил. Потом я вышла замуж за Костю. Очень серьезный и ответственный человек. Он усыновил Андрея и дал ему свое имя, фамилию.
— При живом отце?
— Андрей сам решал, кто ему настоящий отец. Когда получал паспорт в шестнадцать лет, тогда и решил, какую фамилию вписать. Но какое это имеет отношение к аварии на дороге?
— Прямое, — подал голос Трифонов. — У сбитого мужчины на плече такая же татуировка. Вот только фамилия погибшего была Чаров.
Женщина вздрогнула и побледнела. Гости насторожились.
— Вам плохо? Может быть, водички принести?
— Не надо, — с трудом выдавила она. — Дело в том, что моя девичья фамилия Чарова. И когда мы с Геной поженились, он взял мою фамилию.
— Значит, погибший Геннадий Устинович Чаров — ваш первый муж. И задавлен он был машиной собственного сына. Я понимаю, конечно, что мир тесен. Но не до такой же степени. С вашего позволения, мы заберем, на время, конечно, фотографию вашего сына и присланную им открытку. И еще. Поищите, пожалуйста, какие-нибудь фотографии первого мужа, где видно его лицо.
— Костя по началу меня очень ревновал к Геннадию, порвал все его фотографии. Но одну, мою любимую, я успела спрятать. Я вам ее дам, но только вы мне ее вернете.
— Мы все вам вернем в обязательном порядке.
Татьяна Георгиевна встала и вышла из комнаты.
— Вот, Алексан Ваныч, почему в архивах Северного флота никакого Чарова не нашли. Был он тогда Геннадием Бесфамильным. Придется копать по новой. И еще. Я знаю, какую фотографию она принесет. У нас такая уже есть в альбоме, найденном в гараже убитого лжесвидетеля.
