Геннадий Марченко - Кукловод
Не успел Клёст выбраться из машины, как Виктор стал посвящать его в подробности происшедшего:
— В общем, если в прошлый раз бедняге его же гениталии в орал засунули…
— Куда, куда?
— Ну, говорят же, оральный секс, значит, рот — это и есть орал… Да ты слушай, потом вопросы задавать будешь. Так вот, на этот раз бедолаге засунули в анал. Короче, парня распяли, а потом посадили на кол, как в средневековье. Кол, правда, не деревянный, а обычный лом. Но засадили конкретно, по самую трахею. Еще и крови из него вытекло немеряно, не меньше, чем у того, первого…
— Меня уже мутит…
— А меня, думаешь, не замутило? Одному хрен забили в глотку, второго на кол насадили, как курицу-гриль. Навалилось на меня, будто грешен… Нет, надо в отпуск сваливать. Так ведь никто и не отпустит. Заставят дела расследовать до победного конца, или до тех пор, пока в тупик не зайдем. Придется их тогда в архив сдавать, как нераскрытые…
Леонченко провел Алексея длинным коридором, открыл одну из дверей, и они оказались в холодильной камере:
— Милости прошу.
Затем уверенно прошел к одной из каталок, на которой лежало закрытое простыней тело. На большом пальце левой ноги мертвеца болталась бирка.
Виктор подвернул простыню, до пояса открывая тело. Труп молодого человека оказался снежно-белым, словно покрытый несколькими слоями пудры. Рот был приоткрыт, виднелся ровный ряд ухоженных зубов. Следит за собой, непроизвольно подумал Алексей. И отметил про себя, что мочка правого уха у юноши оказалась проколота.
— Ни документов, ничего, — прокомментировал Леонченко. — Нашли его в заброшенной котельной детишки, когда играли в прятки. Представляешь, какой шок для них…
— Играть нужно, где положено, — пробурчал Клёст. — Хотя сейчас такие детские площадки, что там и травмироваться немудрено.
— Ладно, сентенции оставим на потом. Готов сканировать? Ну, тогда приступай…
В этот момент тишину холодильной камеры разорвала бодрая трель канкана. Оба вздрогнули от неожиданности. Виктор судорожно полез в карман, выудив оттуда сотовый:
— Але… Привет, Лизунь! Ты что, из деревни уже вернулась?.. Понял. Ну тогда давай завтра куда-нибудь сходим, в парк или киношку… Вот и здорово! Ну все, солнышко, до завтра, а то у меня тут очень серьезная работа.
Клесту этот жизнеутверждающий разговор показался здесь таким неуместным, что он даже потряс головой, разгоняя морок. Нет, нужно начинать сканировать, пока совсем не расслабился.
Алексей прикрыл глаза, внутренне концентрируясь. Потом положил ладонь на лоб покойника и постарался полностью расслабиться…
Это был настоящий мачо. Высокий, жгучий брюнет с вьющимися волосами до плеч, он вошел в зал походкой хозяина. Оглядевшись, направился к стойке, где заказал фирменный коктейль «Голубая лагуна». В этом клубе Гоша его еще не встречал. Значит, новенький. И, скорее всего, свободный. Из этого следовало, что Гоша, недавно расставшийся с другом, просто обязан подцепить этого красавчика, пока его не перехватил кто-то другой. Тем более что брюнет весьма недвусмысленно посмотрел на него, облизнув при этом кончиком языка верхнюю губу.
Чувствуя приятное возбуждение внизу живота, он танцующей походкой приблизился к бару, и тоже заказал себе «Голубую лагуну». Втянув через трубочку бодрящий напиток, словно невзначай коснулся мизинцем рукава новенького. Тот, не глядя на Гошу, чуть заметно улыбнулся. Из чего тот сделал вывод, что контакт налаживается.
— Тебя как зовут? — спросил Гоша, пытаясь перекричать бьющую в барабанные перепонки музыку.
— Вадик, — признался мачо, жеманно поправляя вьющуюся прядь.
— Я тебя тут раньше не встречал, Вадик.
— Я вообще в этом городе второй день. Так-то я в Москве обитаю, танцую в «Метелице».
— А в нашу глухомань зачем пожаловал, если не секрет?
— К тетке приехал. Заодно и обстановку разведаю. В Москве деньжат скопил, хочу в провинции свой клуб с танцполом открыть. Для столицы еще не созрел, а в вашем городе можно попробовать.
Гоша не знал, что еще спросить у Вадика, и в итоге ограничился высказыванием, как это круто — иметь свой клуб.
— В вашем городе не так уж и круто на самом деле, — ответил брюнет. — Это в Москве нужно бабок немеряно, тем более что лучшие места там уже давно поделены. А здесь можно ограничиться червонцем.
— Червонцем чего, — не понял Гоша.
— Миллионов деревянных, — терпеливо пояснил Вадик. — Слушай, может, пойдем потанцуем?
Он взял Гошу за руку, и они присоединились к пестрой толпе, в которой мальчики преимущественно танцевали с мальчиками, а девочки с девочками. Музыка шла нон-стоп, но дергающиеся словно марионетки посетители клуба, казалось, не знали усталости. Только изредка то одна, то другая парочка отпочковывалась от общей толпы, чтобы в укромном уголке предаться ласкам и поцелуям.
Имелись здесь и VIP-комнаты, в которых можно было предаться как интимным отношениям, так и расслабиться под воздействием экстези или ЛСД. А то и втянуть ноздрей через свернутую купюру крупного достоинства кокаиновую дорожку. Но у Гоши никогда не имелось столько наличности, чтобы оплатить хотя бы час пребывания в полном уединении. Лишь однажды его прежний друг пригласил в VIP-комнату, где они провели незабываемые минуты. Но вскоре тот нашел себе другого, из-за чего Гоша закатил изменнику и его новому любовнику скандал. Зато его новый друг, судя по всему, проблем с деньгами не имел.
Примерно через пятнадцать минут Гоша созрел для того, чтобы поцеловать Вадика. Однако тот избежал французского поцелуя, ограничившись легким касанием чужих губ, чем еще больше распалил своего партнера. Гоша уже начинал сходить с ума по этому темноволосому красавцу. Его смущало только одно; он так и не понял, к пассивным принадлежит Вадик или к активным? Сам-то он всегда работал вторым номером, и если новый партнер окажется также пассивным, для них это станет проблемой. Поэтому, набравшись смелости, Гоша спросил:
— Вадик, а ты вообще как предпочитаешь?
Тот недоуменно приподнял левую бровь, и Гоша, запинаясь и краснея (хорошо, что разговор проходил в полусумраке), объяснил, что он имел в виду.
— Ах, вон ты о чем… А тебе как больше нравится?
— Я всегда был девочкой.
— Ну а я мальчиком, — усмехнулся Вадик. — Что-то жарко, может, проветримся?
— Почему бы и нет?
Держась за руки, они вышли из грохота клуба в ночную тишину. Гоша закурил свой «Житан» с ментолом, предложил другу, но тот сказал, что не курит. На освещенной парковке стояло несколько машин.
— Вон моя «Лянча», — кивнул брюнет в сторону приземистой иномарки.
— Крутая тачка.
Гоша не поленился, обошел ярко-красную машину, заглянул в салон, и восхищенно поцокал языком.
— Никогда на такой не ездил.
— Если хочешь — давай прокатимся.
— Ты серьезно? — Гоша от возбуждения сжал кулачки. — Конечно, хочу.
Ну, уж в тачке он наверняка сольется с новым другом в затяжном поцелуе. Гоша считал себя настоящим профессионалом в этом деле, тем более что один из его прежних любовников обучил юношу искусству поцелуев во всех его тонкостях. А там, когда у Вадика в штанах кое-что набухнет, можно будет перейти и к более активным действиям.
— Куда поедем?
— Знаю я одно местечко, нам никто там не помешает.
Красавчик машину вел уверенно, словно прожил в их городе не один год. Гоша молчал, предвкушая постельную сцену, и нервно теребил в мочке уха золотое колечко — подарок одного из прежних любовников. Думал, что во время езды вряд ли удастся покрыть мальчика поцелуями. Впрочем, это не должно стать препятствием на пути к конечной цели.
— Ну вот, приехали, — наконец нарушил тишину Вадик, останавливая машину во дворе какого-то дома. — Прошу вас, мадам.
Вышел первым, галантно подал Гоше руку. Тот осмотрелся, но местность вокруг была незнакомой. Впрочем, какое это имеет значение, если они сейчас с этим мачо сольются в любовном экстазе! Однако Вадик повел Гошу в сторону небольшого строения, стоявшего чуть в стороне.
— Что это?
— Вообще-то котельная. Но, уверяю, когда попадем внутрь, ты найдешь то, о чем мечтал.
Странно, подумал Гоша, москвич, а успел изучить приволжские дворы.
Между тем Вадик быстро справился с навесным замком, который висел на двери только для виду, щелкнул зажигалкой, освещая дрожащим пламенем небольшой кусочек пространства впереди, и они оказались в небольшой комнатушке. В глубине, чуть дальше, поблескивал серебряным боком холодный бойлер. До наступления холодов у него еще оставалось время отдохнуть.
Танцор зажег заранее приготовленные толстые свечи, и мрачный сумрак сконцентрировался по углам котельной.
У дальней стены Гоша разглядел широкий матрас, постеленный прямо на полу. Воображение рисовало ему застланную шелковыми простынями постель, здесь же его ожидало совсем другое.
