Дэн Браун - Цифровая крепость
— Вы из муниципалитета?
— Нет, вообще-то я…
— Из туристического бюро?
— Нет, я…
— Слушайте, я знаю, зачем вы пришли! — Старик попытался сесть в кровати. — Меня не удастся запугать! Я уже говорил это и могу повторить тысячу раз — Пьер Клушар описывает мир таким, каким его видит. Некоторые ваши туристические путеводители старательно скрывают правду, обещая бесплатный ночлег в городе, но «Монреаль тайме» не продается! Ни за какие деньги!
— Простите, сэр, вы, кажется, меня не…
— Merde alors! Я отлично все понял! — Он уставил на Беккера костлявый указательный палец, и его голос загремел на всю палату. — Вы не первый. Они уже пытались сделать то же самое в «Мулен Руж», в отеле «Брауне пэлис» и в «Голфиньо» в Лагосе! Но что попало на газетную полосу? Правда! Самый гнусный Веллингтон из всех, что мне доводилось пробовать! Самая грязная ванна, какую мне доводилось видеть! И самый мерзкий пляж, покрытый острыми камнями! Этого и ждут от меня читатели!
Больные на соседних койках начали приподниматься, чтобы разглядеть, что происходит. Беккер нервно посматривал на медсестру. Пожалуй, дело кончится тем, что его выставят на улицу.
Клушар продолжал бушевать:
— И этот полицейский из вашего города тоже хорош! Заставил меня сесть на мотоцикл! Смотрите сюда! — Он попытался поднять левую руку. — Кто теперь напишет материал для моей колонки?
— Сэр, я…
— За все сорок три года путешествий я никогда еще не оказывался в таком положении! Вы только посмотрите на эту палату! Мою колонку перепечатывают издания по всему миру!
— Сэр! — Беккер поднял обе руки, точно признавая свое поражение. — Меня не интересует ваша колонка. Я из канадского консульства. Я пришел, чтобы убедиться, что с вами все в порядке!
Внезапно в гимнастическом зале, превращенном в больничную палату, повисла тишина. Старик внимательно разглядывал подозрительного посетителя.
Беккер перешел чуть ли не на шепот:
— Я здесь, чтобы узнать, не нужно ли вам чего-нибудь. — Скажем, принести пару таблеток валиума.
Наконец канадец опомнился.
— Из консульства? — Его тон заметно смягчился. Беккер кивнул.
— Так, значит, вы не по поводу моей колонки?
— Нет, сэр.
Казалось, старик испытал сильнейшее разочарование. Он медленно откинулся на гору подушек. Лицо его было несчастным.
— Я думал, вы из городского… хотите заставить меня… — Он замолчал и как-то странно посмотрел на Беккера. — Если не по поводу колонки, то зачем вы пришли?
Хороший вопрос, подумал Беккер, рисуя в воображении горы Смоки-Маунтинс.
— Просто неформальная дипломатическая любезность, — солгал он.
— Дипломатическая любезность? — изумился старик.
— Да, сэр. Уверен, что человеку вашего положения хорошо известно, что канадское правительство делает все для защиты соотечественников от неприятностей, которые случаются с ними в этих… э-э… скажем так, не самых передовых странах.
Тонкие губы Клушара изогнулись в понимающей улыбке.
— Да, да, конечно… очень приятно.
— Так вы гражданин Канады?
— Разумеется. Как глупо с моей стороны. Прошу меня извинить. К человеку в моем положении часто приходят с… ну, вы понимаете.
— Да, мистер Клушар, конечно, понимаю. Это цена, которую приходится платить за известность.
— Действительно. — Клушар вздохнул с видом мученика, вынужденного терпеть всякий сброд. — Вы когда-нибудь видели что-либо более ужасное, чем это место? — Он обвел глазами палату. — Не больница, а помойка. И они еще решили оставить меня здесь на ночь.
Беккер огляделся:
— Понимаю. Это ужасно. Простите, что я так долго до вас добирался.
— Мне даже не сказали, что вы придете. Беккер поспешил переменить тему:
— У вас на голове огромная шишка. Больно?
— Да нет вообще-то. Я грохнулся на землю — такова цена, которую приходится платить добрым самаритянам. Вот запястье в самом деле болит. Болван этот полицейский. Ну только подумайте! Усадить человека моих лет на мотоцикл! Просто позор.
— Могу я для вас что-нибудь сделать?
Клушар задумался, польщенный оказанным вниманием.
— Если честно… — Он вытянул шею и подвигал головой влево и вправо. — Мне не помешала бы еще одна подушка, если вас это не затруднит.
— Нисколько. — Беккер взял подушку с соседней койки и помог Клушару устроиться поудобнее. Старик умиротворенно вздохнул.
— Так гораздо лучше… спасибо вам.
— Pas du tout, — отозвался Беккер.
— О! — Старик радостно улыбнулся. — Так вы говорите на языке цивилизованного мира.
— Да вроде бы, — смущенно проговорил Беккер.
— Это не так важно, — горделиво заявил Клушар. — Мою колонку перепечатывают в Соединенных Штатах, у меня отличный английский.
— Мне говорили, — улыбнулся Беккер. Он присел на край койки. — Теперь, мистер Клушар, позвольте спросить, почему такой человек, как вы, оказался в таком месте? В Севилье есть больницы получше.
— Этот полицейский… — Клушар рассердился. — Он уронил меня с мотоцикла, бросил на улице, залитого кровью, как зарезанную свинью. Я еле добрел сюда.
— Он не предложил вам больницы поприличнее?
— На этой его чертовой тарантайке? Нет уж, увольте!
— Что же случилось утром?
— Я все рассказал лейтенанту.
— Я с ним говорил, но…
— Надеюсь, вы отчитали его как следует! — воскликнул Клушар.
Беккер кивнул:
— Самым решительным образом. Консульство этого так не оставит.
— Надеюсь.
— Месье Клушар. — Беккер улыбнулся и достал из кармана пиджака ручку. — Я хотел бы составить официальную жалобу городским властям. Вы мне поможете? Человек вашей репутации — ценнейший свидетель.
Клушару эта идея понравилась. Он сел в кровати.
— Нуда, конечно… С удовольствием. Беккер достал блокнот.
— Итак, начнем с утра. Расскажите мне, что произошло. Старик вздохнул.
— Очень печальная история. Одному несчастному азиату стало плохо. Я попробовал оказать ему помощь, но все было бесполезно.
— Вы делали ему искусственное дыхание?
На лице старика появилось виноватое выражение.
— Увы, я не знаю, как это делается. Я вызвал «скорую». Беккер вспомнил синеватый шрам на груди Танкадо.
— Быть может, искусственное дыхание делали санитары?
— Да нет, конечно! — Клушар почему-то улыбнулся. — Какой смысл хлестать мертвую кобылу? Парень был уже мертв, когда прибыла «скорая». Они пощупали пульс и увезли его, оставив меня один на один с этим идиотом-полицейским.
«Странно, — подумал Беккер, — интересно, откуда же взялся шрам?» Но он тут же выбросил эту мысль из головы и перешел к главному.
— А что с кольцом? — спросил он как можно более безразличным тоном.
— Лейтенант рассказал вам про кольцо? — удивился Клушар,
— Рассказал.
— Что вы говорите! — Старик был искренне изумлен. — Я не думал, что он мне поверил. Он был так груб — словно заранее решил, что я лгу. Но я рассказал все, как было. Точность — мое правило.
— И где же это кольцо? — гнул свое Беккер.
Клушар, похоже, не расслышал. Глаза его отсутствующе смотрели в пространство.
— Странное дело, ей-богу, все эти буквы — ни на один язык не похоже.
— Может быть, японский? — предположил Беккер.
— Определенно нет.
— Так вы успели его рассмотреть?
— Господи, конечно! Когда я опустился на колени, чтобы помочь ему, этот человек стал совать мне пальцы прямо в лицо. Он хотел отдать кольцо. Какие же страшные были у него руки!
— Вот тут-то вы и рассмотрели его кольцо? Глаза Клушара расширились.
— Так полицейский сказал вам, что это я взял кольцо? Беккер смущенно подвинулся.
Клушар вдруг разбушевался.
— Я знал, что он меня не слушает! Вот так и рождаются слухи. Я сказал ему, что японец отдал свое кольцо — но не мне! Да я бы ничего и не взял у умирающего! О небо! Только подумайте!
Беккер встревожился:
— Так кольца у вас нет?
— Боже мой, конечно, нет!
Беккер ощутил тупую боль в желудке.
— У кого же оно?
В глазах Клушара вспыхнуло возмущение.
— У немца! Его взял немец!
Дэвид почувствовал, как пол уходит у него из-под ног.
— Немец? Какой немец?
— Тот, что был в парке! Я рассказал о нем полицейскому! Я отказался взять кольцо, а эта фашистская свинья его схватила!
Беккер убрал блокнот и ручку. Игра в шарады закончилась. Дело принимает совсем дурной оборот.
— Итак, кольцо взял немец?
— Верно.
— Куда он делся?
— Понятия не имею. Я побежал позвонить в полицию. Когда я вернулся, немца уже не было.
— Вы не знаете, кто он такой?
— Какой-то турист.
— Вы уверены?
— Туризм — моя профессия! — отрезал Клушар. — Я их сразу узнаю. Он гулял в парке с подружкой.
Беккер понял, что с каждой минутой дело все больше запутывается.
— С подружкой? Немец был не один? Клушар кивнул:
— Со спутницей. Роскошной рыжеволосой девицей. Мой Бог! Это была настоящая красотка!
— Спутница? — бессмысленно повторил Беккер. — Проститутка, что ли?
