Дмитрий Петров - Нелюдь
Скелет уже успел вкратце обдумать план действий и то, что он теперь хочет от Клоуна.
— Знаешь что, — сказал он. — У меня к тебе последняя просьба. Много было у меня к тебе просьб, ты сам знаешь. — Клоун при этих словах сокрушенно покачал головой, как бы прося не напоминать о неприятном.
— А теперь последняя, — сказал Скелет и для верности добавил: — Честное слово, последняя.
— Ну? — напрягся теперь в свою очередь Клоун.
— В течение двух недель тебе опять позвонят те самые люди, — объяснил Скелет. — Те, которые имеют голых… Разрезанных… Ну, ты понял. И ты немедленно после этого позвонишь мне.
— Зачем это? — быстро спросил собеседник.
— Я хочу на них посмотреть, — твердо ответил Скелет. — Да ты не дергайся. Только посмотреть и все. И кончено. И сразу уеду и не буду тебе мешать. Понятно? Больше мне от тебя ничего не надо.
— Ты что, очумел, Скелет? — удивился даже Клоун. Он был по-настоящему испуган и возмущен. — Где это видано такое? Ты что? — он задохнулся от гнева. — Я ж этим живу, ты знаешь прекрасно… А живу только потому, что я — могила. Полная могила. Мне за то и доверяют, что знают мою честную репутацию. Иначе мне кранты будут.
От ярости он даже поперхнулся и закашлялся. Скелет смотрел на него и спокойно ожидал, когда тот все скажет.
— Нет уж, — сказал наконец Клоун решительно. — Чего-чего, а этого не будет. Никогда, понял? Это мне — смерть… Верная смерть. И никто за меня не заступится, если узнает, что я разгласил. Сообщил тебе, например… Все скажут — так ему и надо, гниде. За дело поплатился.
— Но это последняя просьба моя к тебе, — ответил Скелет.
— Зато какая, — протянул Клоун. — Эта просьба стоит всех остальных. Нет, разговор окончен. — Клоун был настроен решительно: — Нет и нет. Ты просил меня кое-что припомнить. Я вспомнил по старому с тобой знакомству. А сообщать тебе и тем более брать на свое дело не стану. Мне жизнь дорога.
— Подумай как следует, Клоун, — предостерегающе сказал Скелет и сверкнул своими серыми глазами.
— А мне и думать нечего, — отозвался Клоун и сделал движение, как будто собирался вставать из-за стола. Но остался на месте, продолжая буравить Скелета ставшими очень колючими глазами-буравчиками.
— Однажды ты уже советовал мне подумать, — сказал он. — Я тогда подумал и согласился на то, что ты мне предлагал. Дурак был. Но теперь все — больше дураков нет, и ты меня не уговоришь. Другие времена.
— А что, разве ты тогда прогадал? — с удивлением спросил Скелет. — Тебе ведь тогда лет пять светило, как минимум. Партия была большая, а тогда как раз кампания против наркотиков была.
— Нет уж, дурак был, попался к тебе на крючок, — убежденно ответил Клоун. Было видно, что он уже Неоднократно думал на эту тему, и у него сложилось определенное мнение. Он проклял трижды тот день, Когда согласился на предложение Скелета сотрудничать с органами.
— Знаешь, Скелет, как в народе говорят, — промолвил Клоун задумчиво. — Говорят — лучше стоять, чем идти, лучше сидеть, чем стоять, лучше лежать, чем сидеть… Так вот, в нашем с тобой деле все как раз наоборот получается. Лучше сидеть, чем лежать… Так бы я отсидел свои пять лет и вышел бы потом нормальным вором, а я к тебе попался. И теперь все время рискую, как и прежде, что кто-нибудь узнает… И тогда я буду точно — лежать. Нет уж, лучше сидеть, чем лежать.
Скелет подивился остроумному замечанию Клоуна и засмеялся. Отчасти, конечно, Клоун был совершенно прав. И в этом он сейчас убедится.
Нужно было показать Клоуну, что ничего не кончилось и времена, хоть и изменились, ничего не изменили в положении самого Клоуна. Он все еще полностью зависим от Скелета. От его расположения.
— Так ты окончательно отказываешься сделать так, как я тебя прошу? — переспросил Скелет. — Ты окончательно отказываешься мне помочь в последний раз?
— Окончательно. Чего тебе еще? — окрысился Клоун. — Я и так по краешку хожу, а у меня семья. Не успею детей на ноги поставить. И все из-за таких, как ты.
— Ну ладно, тогда закончим разговор, — твердо промолвил Скелет, и в тоне его Клоун сразу почувствовал офицера милиции. Того самого капитана, который тогда с ним работал. Только тогда Клоун не смел называть его Скелетом…
— Закончим этот разговор и расстанемся навсегда, — зловеще произнес Скелет, отодвигая стул.
— А почему навсегда? — спросил тревожно Клоун, почуяв недоброе в словах собеседника.
— Да так получится, я думаю, — спокойно ответил Скелет, вставая и нависая всем телом над сидящим Клоуном.
— Полагаю, что так и случится, — повторил он, и добавил, чуть слышно: — Не увижу я больше никогда агента Гошу…
— Нет, — выкрикнул толстый Клоун, и лицо его перекосилось. Он схватил Скелета за рукав щегольского костюма и притянул к себе. Как бы нехотя, Скелет сел на свой стул обратно.
— Ты не сделаешь этого, ты что, — забормотал Клоун. — Это же верная смерть. Ты не сделаешь этого.
Скелет засмеялся утробным смехом. Это было какое-то клокотание у него в груди.
— Почему это не сделаю? — спросил он удивленно. — Ты что, думаешь, ты мне дорог как память? Или ты мне брат родной? Почему это не сделаю? Еще как сделаю, с большим удовольствием.
Скелет посмотрел издевательски на притихшего Клоуна, на его подавленное лицо, на еле сдерживаемую ярость.
— Что мне тебя жалеть? — сказал он вдобавок. — По мне так ты вовсе никакой жалости не заслуживаешь… А насчет того, что это будет тебе верная смерть, тут ты совершенно правильно сказал. Как в воду глядишь. На позапрошлой неделе, например, братья Захаровы с зоны вернулись… Очень теперь интересуются, кто их заложил десять лет назад… А, как ты, Клоун? Ты не в курсе, кто их заложил тогда со всеми потрохами?
Скелет весело посмотрел на Клоуна и засмеялся:
— Как ты полагаешь, они простят тому человеку, который их продал?
— Тебе этого нельзя, — сказал слабым и злым голосом Клоун после минутного молчания: — Это называется разглашение секретной агентуры… Ты мне сам говорил. Ты присягу давал…
Для внушительности Скелет выдержал паузу. Он понимал, что требует от Клоуна невероятного, невозможного. Но понимал также, что игра его удалась и сейчас Клоун сломается и согласится. Теперь просто требовался последний заключительный удар.
Если уж Клоун вспомнил про милицейскую присягу и стал заклинать ею, то, значит, он на грани и больше ему нечего сказать…
— Присягу я давал давно, — сказал Скелет спокойно и медленно, четко проговаривая каждое слово: — С тех пор сколько воды утекло, сам подумай… И уволился я тоже очень давно. Так что свободен я от присяги, совсем свободен, вчистую. И не надейся, Клоун, на такие глупости. Уж что меня не остановит, так это присяга.
Клоун помолчал вновь. Он боролся с желанием убить Скелета тут же, немедленно, прямо за этим столиком.
Сделать это было невозможно. Не мог он этого сделать прежде, не мог и сейчас. Посмотрев с ненавистью на своего давнего мучителя, Клоун сказал в конце концов:
— Но это правда в последний раз?
Скелет задумался. Он спросил себя самого, правда это или он все еще обманывает Клоуна. Потом вспомнил о том, что Клоун действительно страшно рискует, если все-таки выполнит его требование. Его тогда точно убьют. А уж о том, что к нему никто больше не обратится, можно даже и не говорить.
— Ладно, — сказал он, наконец, помолчав достаточно и решив, что уже хватит мучить собеседника. — В последний раз. Обещаю тебе, что после этого ты меня больше никогда не увидишь и я ничего больше от тебя не потребую.
— И забудешь обо всем? — переспросил на всякий случай Клоун для верности.
— О чем? — осклабился Скелет. Ему нравилось играть с Клоуном, как кошка с мышкой. — О Гоше? — уточнил он. — Хорошо. И о Гоше забуду. Никто в Питере не узнает, кто был тот иуда, что всех заложил.
Он наслаждался ситуацией. Он был «на коне». Настоящий рыцарь без страха и упрека. Ланселот в поисках чаши святого Грааля…
— Только хочу предупредить тебя, Клоун, — сказал он напоследок. — С сегодняшнего дня я сижу дома днем и ночью. Жду твоего звонка. Если в течение двух недель не позвонишь — значит, ты просто не хочешь мне помочь… И не хочешь сообщить и показать то, что меня интересует. Понятно?
Клоун кивнул. Флюиды ненависти летели огненными снопами из его глаз прямо в улыбающееся лицо Скелета.
— И второе, — спокойно продолжал сыщик. — Тебе могут прийти в голову разные такие глупости… Наверное, они даже уже пришли. Ты — шустрый парень и умеешь прикидывать. Так вот, чтобы ты знал… Я напишу все об агенте Гоше и его геройских подвигах на бумаге, заклею ее в конверт и отдам одному человеку, которого ты не знаешь и никогда не узнаешь. И если со мной что-нибудь случится, этот человек отошлет это письмо братьям Захаровым. Или другим, мало ли в Питере людей, которым это будет интересно… Ты меня понял?
![Харлан Эллисон - Время глаза [Время ока]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
