Эрик Гарсиа - Великолепная афера
Наутро Рой просыпается поздно. Солнце светит в окно, от голубого неба по комнате разливается мягкий свет. Время лишь на то, чтобы принять душ и побриться. Завтракать уже некогда. У него назначена встреча с доктором Клейном.
— Я опоздал? — обращается он к секретарше, входя в приемную. — Опоздал, да?
Ванда уже привыкла общаться с Роем. Она смеется и взмахом руки просит его не волноваться.
— Он и сам постоянно опаздывает. Проходите, ничего страшного не произошло.
Клейн сидит за письменным столом и, как обычно, что-то пишет в блокноте. Как обычно. Рой бросает взгляд на груду книг, громоздящихся на углу стола. Мешок из толстой ткани валяется на ковре.
— Приветствую вас, док, — говорит Рой, устраиваясь поудобнее в кресле. — Черпаете из кладезя знания?
Доктор поднимает голову от бумаг.
— Рой, вы… оче…
— Почти не опоздал. Проспал.
— Я не то хотел сказать. Вы неплохо выглядите. Это меня радует.
— Чудодейственные таблетки, док, — пожимает плечами Рой. — В них, наверное, содержится что-то особое.
Клейн смеется.
— В них, если быть точным, входит SSCI-ингибитор, но это и вправду чудодейственные таблетки. Примерно сейчас проявляется их действие, — на мгновение он останавливает взгляд на своем блокноте, вертит в пальцах карандаш. — Я слышал, вы хорошо провели время с Анджелой на прошлой неделе. Я слышал, все прошло хорошо.
— Да. Все прошло хорошо. Мне тоже так кажется, хотя в том, чем живут четырнадцатилетние, я разбираюсь как свинья в апельсинах, согласны? Но тем не менее мы хорошо поговорили. Мне так думается. Все было… все было хорошо, — Рой замолчал, раздумывая, откуда док узнал, что у них все прошло гладко. — Вы говорили с ней?
— Говорил. Я говорил с ней. И теперь мне надо кое о чем поговорить с вами.
— Кое о чем, что касается Анджелы?
Рой слышит, как позади него, за спиной, открывается дверь. Слышится звук шагов по плиткам, которыми выстлан пол. Походка легкая, беззаботная. Еще не обернувшись и не увидев ее, он уже знает, что идет она. На ней юбочка из шотландки, голубая блузка, в зубах зажат кончик пластиковой обертки от сладкой плитки.
— "Сникерсы" в автомате закончились, — объявляет Анджела, — пришлось взять "Твикс". Ненавижу эти "Твиксы".
Она окидывает взглядом комнату и видит Роя. Улыбка озаряет ее лицо.
— Привет, Рой. У тебя отличный галстук.
В два прыжка она приближается к Рою и чмокает его в щеку. Рой в смятении — должен ли он ответить поцелуем на ее поцелуй, но она уже прошла половину расстояния до стены кабинета, через секунду усаживается в мягкое кресло, положив ногу на ногу. Выставляет себя напоказ. Так обычно делала Хедер.
— Сегодня… сегодня ведь среда, — говорит Рой, не скрывая удивления. — Я думал, ты позвонишь… я планировал все на уикенд…
— Да, как договорились, так все и будет. Ты знаешь, я передала маме привет от тебя. Помнишь, на вокзале ты сказал мне передать от тебя привет, а я ответила, что вряд ли это нужно, и…
— Я помню.
— Да… Ну так вот, я передала ей привет от тебя, а она сказала, что не желает о тебе слышать. А я сказала ей, что нет ничего плохого в том, что ты передал ей привет, и что если уж ты захотел это сделать, так ей по крайней мере надо услышать это. Я правильно сказала, да? Ну и все. Но она опять сказала, что не желает слышать об этом и не хочет, чтобы я общалась с тобой. А я ответила ей, что не думаю, что она должна решать, с кем мне общаться, а с кем нет; тогда она сказала, что, если я не перестану приставать к ней с приветами от тебя, она запрет меня дома. Но для того, чтобы посмотреть, что она будет делать, я снова сказала ей, что ты передал ей привет, а она и впрямь закрыла меня дома. А когда я снова и снова стала говорить ей о твоем привете, она попросту вышла из себя, я тоже вышла из себя и…
Она улыбается, поднимает мешок, лежащий на ковре у ее кресла, перекладывает его к себе на колени.
— Ведь у тебя в доме найдется комната, так?
* * *— И часто такое случается? — спрашивает ее Рой вечером, расстилая новую простыню на раскинутый диван. В его комнате-убежище темно, картина Миро не видна. — Ты часто убегаешь из дому?
— А ты никогда не затеваешь скандалов, верно? — сперва спрашивает Анджела и через мгновение отвечает на вопрос: — Иногда такое случается.
— Затеваю скандалы?.. Да нет, я просто не ожидал…
— Обычно я ухожу к друзьям, девочкам, с которыми учусь в школе. И остаюсь у них на несколько дней, пока мама не успокоится и не позволит мне снова вернуться домой.
Рой взбивает подушки, изо всех сил стараясь сделать их мягче и пышнее.
— Она до сих пор все еще выходит из себя и бывает буйной?
— Если это можно так назвать. Иногда она просто прелесть, и мороженое мне купит, и гулять мы с ней ходим, просто гулять, понимаешь? Ходим и говорим о чем угодно; она просто редкостная мама. И если мои друзья допоздна засиживаются у нас, то из этого никто не делает проблемы. А бывает, что она вдруг взрывается и затевает скандал без всякой причины, демонстрируя мне все свои изуверские приемы. Она вцепляется себе в волосы, вопит диким голосом, вертится на месте и носится кругами по комнатам. Наша собака начинает дрожать и прячется под стол. Ты представить себе не можешь, что происходит. — Анджела сидит на разложенном и застеленном диване; диван слегка поскрипывает под ее худощавым телом. — Когда вы были вместе, она тоже позволяла себе такое?
Рой сидит на другом конце дивана. Диван прогибается под ним.
— Не часто, — отвечает он. — В основном-то мы кричали друг на друга. Я не знаю, что являлось причиной. Помню, однажды поздно вечером мы вышли, чтобы перекусить, но все клубы были уже закрыты. Мы нашли одно местечко, по-настоящему отличное местечко, где обслуживали до трех часов.
— Какое-нибудь кафе?
— Нет, не кафе. Это заведение располагалось несколькими ступеньками выше обычного кафе. Туда приходят после того, как уже прошвырнутся по барам, или после театра. Ты же знаешь, люди ходят на спектакли, заканчивающиеся поздно, а потом ищут место, где бы поесть; так вот, это было именно такое заведение. Там, кроме нас, были еще посетители. Но мы нашли свободные места, сели, заказали еду и, перешучиваясь и пересмеиваясь друг с другом, принялись рассматривать платья и костюмы людей, сидевших рядом с нами. И вдруг, немного погодя… я думаю, что официант, убиравший посуду со столов, разлил воду около ее ног. Около туфель твоей мамы. Я не знаю, были ли это ее любимые туфли, или просто туфли, или еще что, но она словно с цепи сорвалась. Она схватила со стола корзину д ля хлеба и вилок, переломила ее пополам и швырнула ее со всем, что в ней было, в задницу несчастному официанту. К моменту, когда нас вышвырнули оттуда, твоя мама умудрилась сломать три столовых прибора и обругать последними словами всех, кто находился в обеденном зале.
Рой чувствует, что непроизвольно улыбается, вспоминая это событие.
— Это похоже на маму.
— Согласен, — поводит плечами Рой.
— Как ты думаешь, она продолжала бы вести себя так же, если бы вы были вместе?
Он смотрит на Анджелу. Невинные глазки.
— Что ты хочешь сказать?
— Именно то и хочу сказать. Может, мама злится из-за того, что вынуждена растить меня одна.
— Постой-постой, — взволнованно говорит Рой. — Постой… ведь не я ушел от твоей матери. Я даже… я даже и не знал о том, что ты существуешь…
Анджела обхватывает руками голову Роя, прижимая ладони ко лбу. Успокаивает его.
— Я не это имела в виду. Я не виню тебя… я никого не виню. Возможно, маму. Я лишь думаю, что если бы вы до сих пор были вместе, то ей было бы легче. Меньше волнений и стрессов.
— Возможно. Хотя я сомневаюсь. Я не… не стоит беспокоиться об этом. Уже поздно, ты устала. Мне надо съездить кое-куда по делам. — Он встает, диван расправляется. — Если проголодаешься, в холодильнике есть вкусные мясные деликатесы.
— Не волнуйся, я в порядке, — говорит Анджела, — спасибо.
— Хлеб в морозилке, просто разогрей его в микроволновке. Горчица тоже в холодильнике. Там же и замороженный суп, но… он, похоже, уже старый, поэтому… Не надо есть этот суп, в кладовке есть консервированные супы.
— Да ладно, Рой, я сыта.
— Ну ладно. Если захочешь чего-нибудь выпить… ты пьешь?
— Мне ведь четырнадцать.
— Да, понимаю, — говорит Рой, немного смутившись, хотя не уверен, что правильно понял смысл ее ответа. — Если захочешь выпить, то загляни в винный ящик; он рядом со стереопроигрывателем в гостиной.
Анджела залезает в постель, укрывается одеялом до самого подбородка. Ну точь-в-точь как Хедер, думает Рой. Она как будто плывет по воздуху.
— Я скоро вернусь, — говорит Рой. — Не бойся, все будет в порядке.
— Я буду спать. А куда ты идешь?
— На встречу с клиентом.
— Еще с одним? В полночь?
