Алексей Сейл - Живодер
Клайв спрятал машину в гараже под Брунсвик-центром. Лендровер выпускал черный дизельный дым из своей ржавой задницы, а совершенно неуместная бледно-голубая обшивка салона, дизайнерская находка сэра Теренса Конрана, была грязной и расползалась на части, но Сесилия знала, что он сделает свое дело. Здоровенная выгнутая хромированная решетка, прикрученная к переднему бамперу, могла размазать велосипедиста за милую душу.
Сесилия получила огромное удовольствие, маскируясь под зажиточную мамашу, отправляющуюся за своими детишками в одну из частных школ Хэмпстеда, после чего двинулась охотиться на какого-нибудь велосипедиста, нарушающего правила движения.
По дороге Сесилия мечтала о своей семейной жизни, муже и ребятишках, о званых обедах, которые она устраивала бы своему начальнику в банке, не забывая при этом рыскать глазами из стороны в сторону.
Кейт Магир пристегнула своего малолетнего сынишку к детскому креслицу на велосипеде. Она уже опаздывала к своей подруге Кармел, к которой должна была забросить Майло, перед тем как идти на ночное дежурство в неврологический госпиталь. Ей пришлось вернуться на работу после смерти мужа, а старый розовый дамский велосипед был самым экономичным способом передвижения. Если бы она платила за автобус или, не дай бог, купила машину, им с Майло пришлось бы есть бирючину на обед. Однако сегодня все шло наперекосяк, и если она не наверстает где-нибудь пятнадцать минут, то опоздает на работу. Это было отличительной чертой езды на велосипеде — ты всегда точно знал, сколько времени у тебя уйдет на дорогу. С машинами все было иначе: одну и ту же сотню ярдов в центре Лондона можно было преодолеть за двадцать секунд или за два часа в зависимости от того, какая бабочка захлопала крыльями в бразильских джунглях в этот день. Проще всего им с Майло было бы сэкономить время, не сворачивая на длинную улицу с односторонним движением, которая шла влево от ее маленького домика на Лайм-стрит.
Она годилась для толстозадых шоферюг, но пилить по ней, самостоятельно крутя педалями, было довольно обременительно. Гораздо удобнее было бы свернуть направо, миновать станцию метро и ехать навстречу движению по Парквей, как поступали тысячи других велосипедистов. Много раз она замечала их недоумение, когда останавливалась на красный свет, в то время как другие обладатели двухколесного друга выезжали на тротуар или, рассеивая пешеходов в разные стороны, ехали дальше, игнорируя маленького зеленого человечка.
Кейт натянула на голову блестящий пластиковый шлем, в последний раз проверила ремешки Майло и впервые решилась нарушить правила.
Однако она так этого и не сделала — ей просто не удалось себя заставить; она, как всегда, повернула налево и опоздала на работу.
А Сесилия вместо нее переехала посыльного по имени Даррен Барли, который все равно зря коптил небо и вполне заслуживал того, чтобы умереть.
Клайв Хоул
Татем и Черри были телепродюсерами, состояли в браке и работали на Би-би-си. Они благопристойно ездили на чай к матери Черри, так как оба любили настоящий чай с печеньем, бутербродами, булочками, взбитыми сливками и домашним вареньем, и Татем отказывался платить по завышенным гостиничным ценам, когда все можно было получить даром. Черри была очень красивой женщиной, как и ее мать (Татем даже фантазировал иногда, как бы отыметь их обеих). Татем красотой не отличался, он представлял собой другой тип — с большими передними зубами и целой гривой черных волос. Черри привлекало в нем то, что он был смешным, у него было врожденное чувство юмора, и иногда он смешил ее часами. За это она его и любила; это даже извиняло его выдающуюся мелочность — черту отвратительную в любом человеке.
Каждый раз, когда мать Черри выходила из комнаты, они принимались говорить о Клайве Хоуле. Мать Черри, которая во время войны была спецагентом во Франции и перенесла пытки гестапо, а после самоубийства мужа одна воспитала шестерых детей, но которая не работала на телевидении, а потому вела неинтересную жизнь, вошла в оранжерею с очередным пирогом и, обнаружив, что ее дочь и зять поглощены все той же темой, которую они обсуждали уже начиная с Рождества, спросила:
— А кто такой этот Клайв Хоул, о котором вы говорите? Я никогда о нем не слышала.
Татем и Черри считали, что их ничем нельзя удивить (в конце концов, именно они являлись создателями телевизионного шоу "Анальная анималистика"), но тут они были потрясены.
— Что?! Ты не знаешь Клайва Хоула?! — хором произнесли они, как в дурной комедии положений, постановкой которой и занимались.
2— Я — Клайв Хоул, — заявил пассажир, сидевший с неуклюже задранными ногами на переднем сиденье черного БМВ седьмого выпуска. Он был облачен в мешковатый бесформенный костюм от Армани и судорожно прижимал к себе обеими руками металлический кейс серебристого цвета. Он выглядел на сорок с небольшим, волосы его уже начали редеть, и он носил бородку, в которой пробивалась седина.
На охранника Би-би-си, стоявшего у ворот Телецентра, это не произвело ни малейшего впечатления.
— Я знаю, кто вы такой, сэр, но это не меняет дела. Мы находимся на службе госбезопасности, и я должен у всех проверять багаж.
— Но я — Клайв Хоул, я возглавляю средства массовой информации.
— Тем не менее мне надо проверить ваш кейс.
Клайв на мгновенье задумался, потом ему в голову пришла какая-то мысль, но он сделал вид, что продолжает думать.
— А-а… м-м… да, только что вспомнил — у меня же назначена встреча с циркачами…
И он обратился к крупному негру, выполнявшему функции его личного шофера:
— Клейтон, отвези меня к цирку.
Клейтон закричал: "Будет сделано, мистер Хоул!" — и тут же дал задний ход.
Машина вылетела на Вуд-лейн, резко развернулась, как в кино, и ринулась к северу, оставляя на дороге клочки резины. Охранник с интересом наблюдал за тем, как она удаляется.
— Больной! — заметил он про себя на армянском языке.
По распоряжению Клайва Клейтон довольно быстро притормозил и свернул налево, так, чтобы подобраться к Телецентру с тыла. По тихой служебной дороге они подъехали к площадке, расчищенной для строительства новых офисов. В одном месте ограда, шедшая по периметру участка, просела, и высота забора не превышала двух метров. Вдалеке между двумя зданиями он мог видеть окна собственного кабинета.
— Здесь, Клейтон, здесь остановись! — закричал Клайв.
Машина остановилась, он вылез из нее и уставился на заграждение.
— Ты мне не поможешь перелезть? — спросил он у шофера.
— Конечно, мистер Хоул, — ответил Клейтон и сложил ладони. Неуверенно балансируя на одной ноге, Клайв поставил другую на руки Клейтона, и тот подбросил его вверх, как маленького еврейского акробата.
Клайв оседлал забор с видом человека, внезапно оказавшегося на мустанге, одной рукой все еще прижимая к себе кейс.
— Вас, как всегда, в четыре ждать у выхода, мистер Хоул? — поинтересовался шофер.
— Да, — пробормотал Клайв и тут же добавил: — Нет, лучше здесь. У этой дыры.
— Будет сделано, мистер Хоул.
Клейтон двинулся обратно к машине. А Клайв продолжил висеть на заборе, как посаженный на кол.
— Э-э… Клейтон, — внезапно пришло ему в голову. — А ты не видел заявку Татема и Черри?
На лице Клейтона появилось задумчивое выражение.
— Как она тебе, понравилась? Нет? — начал гадать Клайв, покачиваясь на ветру. — Может, там недостаточно чернокожих?
— Мне понравилось, мистер Хоул, — наконец вынес свой вердикт Клейтон.
— Правда? Ну хорошо… тогда я поговорю с ними.
С этими словами он рухнул на землю, тут же вскочил, помахал рукой Клейтону и, полупригнувшись, поскакал прочь по строительному мусору По объездным дорогам комплекса, где сновали маленькие электрокары и громоздились трейлеры с декорациями, помеченными надписями "Информационная игра" и "Долой Килрой", топ-менеджер наконец добрался до нужного здания и постучал в окно. Его помощница Элен, компетентная дама среднего возраста, оторвалась от работы и подняла голову. Казалось, ее совсем не обескуражило то, что она увидела своего начальника стоящим на клумбе.
— Элен, вы не могли бы открыть окно в моем кабинете? — одними губами проартикулировал он через двойное стекло.
Элен встала, перешла в кабинет Клайва и открыла окно, куда он с благодарным видом и забрался.
— Спасибо… огромное спасибо. А теперь, пожалуйста, никаких звонков в течение получаса.
— Конечно, Клайв, — ответила она и вышла из кабинета.
Клайв целеустремленно подошел к столу, сел, положил кейс перед собой и достал из него большую красочную коробку с надписью "Муравьиная мини-ферма Радужной долины" и баночку меда. Потом, весело напевая, он двинулся в угол, где стояли большой телевизор и видеомагнитофон. Встав на колени, он вынул из коробки мини-ферму и открыл ее, после чего налил разбегавшимся муравьям меду. Затем с помощью пинцета он начал запихивать муравьев в видеомагнитофон, после чего залил туда еще немного меду. Затем он повторил ту же операцию с несколькими кассетами, которые лежали рядом. Удовлетворенно оглядев свою работу, он вернулся к столу, снял телефонную трубку и набрал внутренний номер.
