Кей Хупер - Дремлющий страх
— Ты не знаешь этого. Более вероятно, что он оставил тебя умирать и твой слабый мозг, в котором все перемешалось, не дал тебе умереть, несмотря ни на что.
Это было хорошее объяснение, и даже более чем вероятное. Как и у всех экстрасенсов в команде, ее мозг обладал электрической активностью выше нормы, которая проявлялась в тот или иной момент, поэтому вполне может быть, что мозг не отреагировал на повторный удар так, как того ожидал атакующий.
— Возможно.
Она помедлила, а затем призналась:
— Вчера мне пришел на ум кошмарный сценарий, в котором мой парень ударил меня током, потом привез меня домой и положил на кровать, рассчитывая, что я проснусь и не буду помнить ничего о случившемся.
— То есть, проснувшись и осознав, что ты полностью покрыта кровью, тебе бы не пришла в голову мысль, что что-то произошло?
— Я подумала об этой стороне дела только сегодня утром.
После того, как выпила около трех чашек кофе и съела прекрасный завтрак — знаки внимания, оказанные Эшом.
Гордон внимательно посмотрел на нее.
— Ты действительно работаешь не на всю мощность — на тот случай, если ты не знала.
— Мужчины, почему вам всегда надо использовать метафоры, связанные с автомобилем? — спросила она, хотя сама использовала подобное, когда описывала свое состояние Бишопу.
— Не меняй темы разговора.
Райли вздохнула.
— Я все расскажу Бишопу, когда буду докладывать сегодня вечером. Не могу найти оправдание для того, чтобы молчать о случившемся, тем более, когда в деле фигурирует мертвый мужчина. И буду лишь надеяться, что смогу убедить его оставить меня здесь. Но, а пока я поеду в полицейское управление, где, надеюсь, смогу взглянуть на показания, фотографии и отчет о вскрытии.
— Что ты ожидаешь увидеть?
— Не знаю. Возможно, ничего нового — того, чего я не смогла понять на месте преступления. А может, я что-то упустила.
Гордон нахмурился.
— Думается мне, что твои сверхъестественные чувства все еще отсутствуют?
Она кивнула.
— И сегодня я вижу в этом больше смысла, нежели представлялось мне вчера. Сейчас я, по крайней мере, знаю, что со мной случилось. Но, несмотря на это, я практически уверена, Бишоп скажет, что никто из команды раньше не получал удар электричества прямо в основание черепа. Я не помню, что читала о чем-то подобном в материалах по расследованиям, которые проводила наша команда. А я думаю, там было бы подобное. Подчеркнуто. Выделено. И рядом стояла бы сноска.
— Да, я понял. А это значит…
— А это значит — здесь я на неизведанной территории, и по большей части сама по себе. Черт его знает, что перемешалось или замкнулось в моей голове. И каковы могут быть последствия.
— Не хочешь объяснить мне еще раз, почему ты не сходишь к врачу?
— Потому что доктор ничего не сможет сделать, за исключением тестов, возможно. Потому что я в рабочем состоянии. Сегодня у меня нет даже головной боли, или, по крайней мере, она не настолько сильна. Что бы ни сделал этот удар с моими мозгами… скажем так — я сомневаюсь, что у врача есть маленькая волшебная таблетка, способная привести меня в порядок.
— Может ли это быть постоянным? Потеря памяти и ущерб, причиненный твоим чувствам?
— Может.
Райли сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
— Черт, такой исход более вероятен, нежели противоположный. Если удар током может послужить спусковым механизмом для экстрасенсорных способностей, а мы знаем, что он может, тогда, разумно предположить, что подобный удар может так же легко замкнуть или даже разрушить их.
— И что ты чувствуешь из-за этого?
— Всю свою жизнь я рассчитывала на эти сверхчувства, они давали мне преимущества, когда я в них нуждалась. Когда кто-то еще был больше, сильнее, умнее, быстрее или просто подлее. Без них не знаю, смогу ли так же хорошо выполнять свою работу.
Глава 8
— Я не думаю, что тебе стоит беспокоиться на этот счет, — сказал Гордон. — Я знаю, что ты многого достигала и без этих сверх чувств.
— Спасибо за то, что веришь в меня. Хотела бы я, чтобы из-за этого у меня перестало сосать под ложечкой.
Возможно, чтобы сменить тему, Гордон спросил:
— Как прошло свидание прошлой ночью?
Она знала, что он не спрашивает о подробностях, да и не стал бы, он просто хотел знать изменил ли что-нибудь вечер, проведенный с Эшом.
И ответа на этот вопрос у нее не было.
— Оно прошло…оно было отличным.
Райли помедлила, затем сказала:
— Скажи мне, что я могу доверять ему, Гордон. Убеди меня, что ему можно доверять.
— Я бы хотел, милая, но я не знаю этого мужчину достаточно хорошо, чтобы обещать хоть что-то. Я знаю лишь то, что слышал, и то немногое, что видел своими глазами, и все это по большей части хорошее. Я бы хотел, чтобы в битве он был на моей стороне. Сердце подсказывает, что я могу доверить ему защиту спины. Но мы оба знаем — это не значит, что он не может быть уродом по отношению к женщине, с которой делит свою постель.
— Я не думаю…Это не то, чего я боюсь.
— Чего же тогда? Боишься, что он убил того человека, найденного в лесу?
— Я не думаю, что он мог сделать это. Но я и не знаю, что он не делал этого. Гордон, я привыкла чувствовать людей. Куда глубже чтения выражений лица, тембра голоса или наблюдения за их поступками. Практически всегда я знаю, кому можно доверять, а кому — нет, но в этом есть нечто большее. Это понимание того, кем они являются на самом деле — глубоко внутри себя. А что касается Эша, у меня мучительное ощущение, что я почувствовала что-то важное о нем. То, что мне действительно надо знать сейчас. И что бы это ни было, сейчас я не могу чувствовать, не могу знать это. Оно ушло.
— Может, оно ушло навсегда. А может просто вне зоны досягаемости сейчас.
— Да. Да, может быть.
Хоть он и знал ее хорошо, Гордон не экстрасенс. И так как он ни разу не терял какого-нибудь чувства, то не мог понять, каково это — внезапно оказаться без того, на помощь чего ты привык рассчитывать, идя по этой жизни, частенько бывающей жестокой.
Райли только начинала осознавать это. Неприятное сосущее чувство под ложечкой усилилось.
Минуту спустя, Гордон сказал:
— У тебя с ним отношения, и мне с трудом вериться, что ты решилась бы на это, если бы почувствовала в нем что-то ужасное.
— Надеюсь, ты прав.
Райли посмотрела на летний живописный пейзаж, который был виден с пирса Гордона, и мимолетно пожалела, что не может отправиться с ним на рыбалку, на которую он собирался с минуты на минуту. Ей бы очень хотелось уплыть куда-нибудь и провести там несколько часов, ни о чем не думая.
Это времяпрепровождение было куда привлекательней просмотра фотографий со вскрытия.
— Райли?
Она посмотрела на него, а затем выпрямилась, отойдя от скамьи.
— Я лучше пойду. Джейк ждал моего приезда в полицейском управлении еще полтора часа назад.
— Есть друг, который может составить тебе компанию.
Райли была признательна за это, хоть и не явное предложение, но, тем не менее, покачала головой.
— И что мы скажем Джейку? Что я очень напугана и поэтому привела с собой армейского друга, чтобы он прикрывал мою спину средь бела дня? Я — агент ФБР на отдыхе. Он попросил меня консультировать его по ходу расследования, все идет вроде бы хорошо и обычно. Тогда с чего бы мне вдруг чувствовать необходимость в охраннике? Больше никто не знает о том, что случилось ночью в воскресенье. И я хочу, чтобы все так и оставалось, по крайней мере, до тех пор, пока лучше не начну понимать, что же здесь происходит.
— Тот, кто напал на тебя, прекрасно знает, что произошло. И если он оставил тебя умирать, то будет весьма удивлен, увидев, как ты бродишь по округе, будто ничего не произошло. Весьма удивлен и очень обеспокоен, задаваясь вопросом — как много ты знаешь.
— Я думала об этом, и абсолютно не уверена, что он вообще будет беспокоиться. Насколько я могу судить, я даже не вытаскивала оружие. Не могу быть уверена на этот счет, но я точно не стреляла из него. На меня напали со спины, и очевидно для меня это было неожиданностью. Я не хвалюсь, но не так уж и легко застать меня врасплох.
— Я бы сказал то же самое.
— Да. Поэтому вряд ли я хотя бы мельком увидела того, кто держал в руках Тазер. Я думаю если бы он, или она, считал, что я видела или слышала что-то, что возможно могло бы представлять опасность для него или для нее, тогда бы он или она…Вот, черт. Тогда бы он точно удостоверился, что я мертва.
— Это предположение слишком шаткое, детка, чтобы поставить на него твою жизнь.
— Да уж.
Она жестом показала на оружие в кобуре, которое открыто носила на бедре.
— С сегодняшнего дня я не скрываю того, что практически все время вооружена и для большинства здешних людей, я — официально на службе.
