Джон Бердетт - Крестный отец Катманду
— Я знаю, ты владеешь акциями публичного дома полковника Викорна. Им управляет твоя мать, которая тоже владеет его акциями. Поэтому ты знаешь многих девушек, занимающихся проституцией.
— Будем откровенны, детектив, — ответил я, — моя мать сама кормилась проституцией. Только благодаря этому я получил достаточно знаний, чтобы стать полицейским. И только благодаря этому я до сих пор еще жив.
Как только речь зашла о проституции, Сукум отвернулся, предоставив мне любоваться на его затылок в колючих, коротко остриженных иссиня-черных волосах. А я подумал: «Ну вот, теперь он не сможет больше со мной работать». И как только эта мысль возникла в голове, он, не поворачиваясь, сказал:
— Как ты мог такое произнести? Признался, словно это обычное дело?
— Прости, не хотел вызвать у тебя потрясение. Просто сказал правду.
— Нет, нет, нет. — Он закрыл ладонями щеки и с присвистом прошептал: — Моя мать была такая же, поэтому я ничтожество. В прошлой жизни я дал волю своим сексуальным инстинктам и в наказание получил мать-проститутку. Чувствую, в этой жизни мне не удастся себя проявить. Даже в том, как я увлечен своей машиной, есть что-то ненормальное, ведь она всего лишь обыкновенная «тойота». Не так-то просто подняться над своей кармой.
Будда знает, куда бы завел нас разговор, если бы не вышла Марли — между прочим, у нее сценическое имя Мадонна. Затем к нашей компании присоединились Сар-ли. Ник, Тонни и Понг. Все они когда-то работали в баре матери, где я до сих пор время от времени выступаю в роли папасана. В юности девушки начинали танцовщицами, но после двадцати семи лет многие не хотят заниматься танцами и предлагают себя какими-нибудь другими, требующими меньших усилий способами и часто промышляют на свой страх и риск в «Саду роз». Я познакомил их с Сукумом, и тот изо всех сил старался не увидеть в их лицах мать.
— Сончай, как давно мы не виделись! Что тебя сюда привело? Выбираешь девочек для «Клуба пожилых мужчин»?
— Сончай, дорогой папасан, закажешь мне выпивку?
— Работаю, — ответил я и заказал всем пива. — Вы наверняка слышали об убийстве фаранга в доме на сой 4/4?
Девушки разом опустили глаза: то ли из уважения к погибшему ценному клиенту, то ли из боязни накликать беду, — трудно сказать. Я кивнул Сукуму, и тот вытащил темно-синий паспорт с орлом на обложке. Вряд ли была необходимость показывать им фотографию.
— Мы в шоке!
— Такой хороший клиент.
— Приезжал раза четыре в год. Платил щедро. Отличный парень.
— И что здорово — брал нас по две и больше. Было прикольно.
— А как смеялся над тем, что он толстый. Говорил: «Забирайся сверху, иначе я тебя расплющу». Он был не как другие фаранги.
— Да, был не «северным».
Когда мы говорим, что фаранг «северный», подразумеваем, что он страдает комплексом превосходства.
— Клиент водил вас в шикарную квартиру или в убогую ночлежку? — поинтересовался Сукум. Он все еще не мог поверить, что богатый человек станет тратиться на такую дыру. Ведь в пентхаусе у жертвы не было ни жены, ни сожительницы.
— По-разному. Иногда на месяц влюблялся в девушку и приглашал к себе в пентхаус на Восьмой сой. Но обычно, когда просто развлекался, приводил в дешевые номера. Наверное, не хотел, чтобы соседи по дому знали о его аппетите.
— Да-да, аппетит невероятный. Он, конечно, принимал много голубых таблеток. Был из тех фарангов, у которых постоянно свербит. Явно озабоченный.
— Если работу выполняли хорошо, он удваивал, а иногда и утраивал гонорар.
— Что значит — хорошо выполняли работу? — внезапно ожесточился Сукум.
— Ничего особенного. Некоторые клиенты очень чувствительны. Этот был именно такой. Может, даже немного трогательный. Хотел понравиться, даже чтобы его любили. Пусть всего пару часов. А потом — чтобы точно так же любила другая. Если это выполнялось и девушка притворялась, что она настоящая любовница, а не шлюха на двадцать минут, он платил вдвойне. Вскоре об этом здесь знала каждая девушка, поэтому, когда он нас нанимал, мы превращались в страстных любовниц. Но это даже забавно.
— Он был таким, даже если брал несколько девушек?
— Да. Как-то на свой день рождения он нарушил правило и привел в пентхаус целую компанию. Там была огромная ванна-джакузи. Мы плескались вместе с ним, а он вел себя словно китайский император, окруженный любящим гаремом. Нас пришло десять, так что бар почти опустел. — Девушки хихикнули.
— И он что… делал это с каждой из десяти? — заинтересовался Сукум.
Марли, вспоминая, нахмурилась.
— Не уверена. Точно помню, меня он в ту ночь трахнул.
— И меня.
— И меня.
— И меня.
— Получается всего четыре, — будто с облегчением проговорил Сукум.
— Но мы ему еще по разу отсосали. Это обычное дело.
— Не был ли он садистом или мазохистом? — спросил я.
Девушки по очереди покачали головой.
— Он был совершенно нормальный озабоченный. Никогда не рассказывал о своей жизни в Калифорнии, но можно было догадаться, что там ему очень плохо. Такого человека жалеешь, и ему хочется помочь. В нем совершенно не чувствовалось агрессии.
— Настоящие озабоченные не бывают агрессивными. Имею в виду тех, кто вот так освобождается от подавленных желаний.
— Верно. Опасаться надо серьезных, которые все время мастурбируют и прилепляются к одной девушке. Влюбчивые опасны. А этот за всю жизнь, похоже, ни разу не дрочил. Был настолько богат, что всегда находился кто-нибудь, кто делал это за него.
Я помолчал. Все, кроме Сукума, выпили пива, а он тянул минералку.
— Ладно, а теперь скажите, кто был с ним на этой неделе.
Мы с Сукумом внимательно наблюдали, а девушки переглядывались и пожимали плечами.
— Никто. Он уже пару месяцев здесь не появлялся, хотя мы знали, что он в Бангкоке — видели на улицах.
— С девушками?
— Нет. Надо думать, стал пользоваться другим баром. Без секса он никак бы не прожил.
Все это время Понг возилась с американским паспортом. Он к ней попал к последней, а Сукум обратно его не потребовал. Чтобы нарушить молчание, она сказала:
— Смотрите, какая огромная виза — занимает целую страницу. Какая красивая. Вот еще, еще одна. Не умею читать по-английски. Что это за страна?
Я взял паспорт, рассмотрел визу и ответил:
— Королевство Непал.
Глава 14
Не было никаких оснований связывать мертвого американца с Тиецином только потому, что он несколько раз побывал в Непале. Но надо разбираться в тонкостях предрассудков, чтобы понять мое состояние ума, когда мы покинули «Сад роз» и отправились в дешевые номера на сой 4/4. Косвенным доказательством для подозрений о контактах Тиецина и Чарлза послужила моя собственная связь с Непалом. Космос мне твердил, что выхода нет: хочу или не хочу, я связан с Тиецином и его мантрой. Тем не менее я повел Сукума по узкой улочке с рядами столов с едой — очень удобно для работающих в барах девушек. Несколько красавиц сидели за столиками и провожали нас оценивающими взглядами. Одна, новенькая, сказала, что любит меня. Искренность пала первой жертвой капитализма.
Из переулка мы попали на Пятую сой, знаменитую гастрономическим супермаркетом «Фудленд». В нем есть небольшая закусочная, открытая круглосуточно, за исключением буддийских праздников. (Если, фаранг, тебе захочется познакомиться с девушкой, когда бары закрыты, ты знаешь теперь, куда обратиться, благодаря персональным экскурсиям Джитпличипа.)
На Сукумвит мы за «Старбаксом» повернули направо, туда, где всегда прохаживаются девушки и куда неизменно тянет приезжих, оставили справа книжный магазин, а слева прилавки с порнографией и товарами для занимающихся боевыми искусствами и оказались на знаменитом перекрестке с Четвертой сой. Вся здешняя коммерция — бары, книжная торговля, парикмахеры, продажа одежды, еды, DVD, отели и полицейские — процветала на хлынувших как из рога изобилия возможностях, которые предлагала самая древняя в мире профессия. В более благородном обществе, может, и презирали работающих здесь девушек, но местные жители обращались с ними вежливо. Понимающий толк в жизни не станет смотреть в зубы дареному коню.
Нам удалось, не слишком рискуя жизнью, перейти дорогу и поздороваться с товарищами по профессии, заправляющими расположенной на другой стороне Сук будкой регулирования дорожного движения. Мы миновали бары и прилавки с едой на Четвертой сой, после чего повернули на Четвертую субсой. У дома, где произошло убийство, нашли двух скучающих охранников — они устроились на металлических стульях и играли бутылочными пробками в тайские шашки. Нас они не остановили, и мы свободно прошли в помещение регистрации, занимающее самую малую часть первого этажа. За конторкой сидел довольно высокий, не меньше шести футов ростом, и изрядно растолстевший транссексуал. Длинные волосы перевязаны на затылке в конский хвост, на лице — румяна и тушь. Он был из тех, чей характер не становится лучше, после того как им отхватили яйца. Но при этом умен — понял, что перед ним полицейские, прежде чем мы успели открыть рот, и решил не помогать.
