Роберт Ладлэм - Заговор Кассандры
— Джон, если ты выяснишь что-нибудь, что мне следовало бы знать... — Рэнди не договорила.
Смит стиснул ее руку:
— Понимаю.
* * *Джон Смит приезжал в Москву много раз, но у него еще не выдавалось случая побывать на Лубянке. И теперь, когда он стоял в похожем на мрачную пещеру вестибюле здания номер три, ему на ум приходили легенды, которые он слышал от бойцов “холодной войны”. В облике здания сквозило холодное бездушие, которого не могла скрыть даже свежая краска. Стук каблуков по лакированному паркету казался ему звуком шагов осужденных, женщин и мужчин, которых с самого рождения коммунистического режима водили через это помещение в подвальные камеры для допросов. Смит гадал, как себя чувствуют работающие здесь люди среди призраков замученных и убитых. Ощущают ли они их присутствие? Не боятся ли, что прошлое может вернуться к жизни, словно чудовищный голем?
Смит вместе с дежурным офицером вошел в лифт. Пока кабина поднималась, он мысленно повторил сведения о Кирове и его помощнице Телегиной, которые ему сообщила Рэнди.
Киров представлялся ему солдатом, сумевшим шагнуть из прошлого в будущее. Воспитанный при коммунистах, он отличился в боях в Афганистане, “русском Вьетнаме”. Впоследствии он связал свою судьбу с реформаторами. Как только в стране установилась хрупкая власть демократии, начальство Кирова вознаградило его высоким постом в только что созданной ФСБ. Реформаторы стремились уничтожить КГБ, преследуя консерваторов в его рядах. Единственными людьми, которым можно было доверить чистку, были испытанные в боях военные, такие, как Киров, чья верность обновленной России не вызывала сомнений.
И если Киров представлял собой мостик в будущее, то Лара Телегина была надеждой этого самого будущего. Получив образование в России и Англии, Телегина принадлежала к новому поколению российских технократов: она знала языки, была практична и деловита, разбиралась в тонкостях Интернета и Windows лучше большинства жителей западных стран.
Но Рэнди подчеркнула, что в делах, связанных с национальной безопасностью, русские по-прежнему отличаются скрытностью и подозрительностью. Они могут бражничать с тобой всю ночь напролет, поверять тебе самые интимные тайны из своей жизни. Но заданный не к месту щекотливый вопрос воспринимался как оскорбление, а о взаимном доверии больше не могло быть и речи.
“Биоаппарат” и есть такой щекотливый вопрос,— думал Смит, входя в кабинет Кирова. — Если генерал неправильно поймет мои намерения, меня еще до утра посадят в самолет и отправят восвояси”.
— Доктор Джон Смит! — загремел в кабинете голос генерала. Он вышел навстречу гостю и пожал ему руку. Перед Смитом стоял высокий мужчина с выпуклой грудью, густыми серебристыми волосами и лицом, которое достойно смотрелось бы на древнеримской монете. — Рад вновь встретиться с вами, — произнес Киров. — В последний раз мы виделись... в Женеве пять лет назад. Верно?
— Именно так, генерал.
— Позвольте представить вам моего адъютанта. Лейтенант Лариса Телегина.
— Приятно познакомиться, — сказала Лариса, откровенно разглядывая Смита и явно одобряя то, что предстало ее взору.
— Мне тоже, — ответил Смит.
Он подумал, что со своими зелеными глазами и волосами цвета воронова крыла Лариса Телегина являет собой типичную искусительницу из русской сказки XIX века, сирену, способную свести в могилу самых разумных и добродетельных мужчин.
Киров указал на буфет.
— Не желаете ли освежиться, доктор?
— Нет, спасибо.
— Отлично. Коли так, я задам вопрос, столь любимый вами, американцами: а что у вас на уме, доктор Смит?
Смит посмотрел на Телегину.
— Не хочу вас обидеть, лейтенант, но речь пойдет о строго секретных вещах.
— Я и не думала обижаться, доктор, — невыразительным тоном ответила Лариса. — Однако я имею доступ к самым конфиденциальным материалам, вроде тех, что находятся в ведении вашего президента. К тому же, как я понимаю, вы прибыли сюда в неофициальном качестве. Я не ошиблась?
— Я всецело доверяю лейтенанту, — вмешался Киров. — Можете говорить совершенно свободно.
— Так и быть, — согласился Смит. — Полагаю, наша беседа не записывается и это помещение защищено от прослушивания.
— Разумеется, — заверил его Киров.
— Я хотел бы поговорить о “Биоаппарате”, — сказал Смит.
Запретное слово вызвало именно ту реакцию, которой он ожидал: настороженность и пристальное внимание.
— Почему он вас интересует, доктор? — спросил Киров.
— Генерал, у меня есть серьезные основания полагать, что в службе безопасности этого предприятия имеется слабое звено. И даже если материал еще не покинул стен лабораторий, нам известно о намерении похитить некоторые из хранящихся там образцов.
— Это попросту смешно! — отрывисто бросила Телегина. — Система охраны “Биоаппарата” — одна из лучших в мире. Нам уже доводилось выслушивать подобные обвинения, доктор. Давайте говорить прямо: на Западе нас считают кем-то вроде озорных школьников-переростков, которые балуются опасными игрушками. Это оскорбительно и...
— Лариса!
Голос Кирова был негромким, но в нем безошибочно чувствовался металл.
— Не сердитесь на мою помощницу, доктор, — продолжал он. — Ларисе неприятно, что Запад пытается занять по отношению к нам снисходительную, покровительственную позицию. Иногда это бывает именно так, вы согласны?
— Генерал, я пришел не для того, чтобы критиковать ваши меры безопасности, — сказал Смит. — Я не пустился бы в такой долгий путь, если бы не был уверен, что вы оказались в крайне трудном положении, и если бы не надеялся, что вы хотя бы выслушаете меня.
— Что ж, переходите сразу к этим “трудностям”.
Смит собрался с мыслями и глубоко вздохнул.
— Вероятнее всего, похитители нацелились на культуру оспы.
Киров побледнел.
— Абсурд! Никто в здравом уме не осмелился бы на такое!
— Никто в здравом уме не прельстился бы ничем из того, что вы храните в “Биоаппарате”. Но у нас есть сведения, что план похищения уже приведен в действие.
— Кто ваш информатор? — осведомилась Телегина. — Можно ли ему доверять? Или ей?
— Это очень надежный человек, лейтенант.
— Быть может, вы назовете его имя, чтобы удовлетворить наше любопытство?
— Он погиб, — ответил Смит, стараясь говорить ровным голосом.
— Как нельзя кстати, — насмешливо бросила Телегина.
Смит повернулся к Кирову.
— Пожалуйста, выслушайте меня. Я не утверждаю, что за всем этим стоит ваше правительство. Похищение задумано третьими лицами, которых мы пока не знаем. Но для того, чтобы вывезти образец из России, им нужны свои люди в “Биоаппарате”.
— Вы полагаете, что здесь замешаны сотрудники службы безопасности или научных отделов, — сказал Киров.
— Это может быть любой человек, имеющий доступ к культуре оспы. — Смит помолчал. — Я не берусь оценивать ваших людей или вашу систему безопасности, генерал. Я верю, что подавляющее большинство работников “Биоаппарата” столь же верны своей стране, как и те, кто трудится на наших предприятиях. Но если произойдет утечка, у вас возникнут трудности, которые могут стать трудностями Соединенных Штатов и даже всей планеты.
Киров зажег сигарету.
— Вы проехали полмира, чтобы рассказать мне об этом, — медленно произнес он. — И, полагаю, у вас уже есть план.
— Заблокируйте “Биоаппарат”, — заговорил Смит. — Причем немедленно. Оцепите его кордоном, так, чтобы никто и ничто не могло проникнуть внутрь или выйти наружу. Утром вы лично проверите хранилища вирусов. Если все образцы на месте, значит, пока нам ничто не угрожает и вы сможете приступить к поискам похитителя.
— А вы, доктор Смит? Где вы будете находиться все это время?
— Прошу присвоить мне статус наблюдателя.
— Неужели вы сомневаетесь в неприкосновенности наших хранилищ? — с упреком спросила Телегина.
— Дело не в доверии, лейтенант. Если бы возникла обратная ситуация, вы непременно захотели бы осмотреть нашилаборатории.
— И все-таки остается вопрос о вашем источнике, — напомнил Киров. — Поймите, доктор. Чтобы выполнить вашу просьбу, я должен обратиться к самому президенту. Разумеется, я готов поручиться за вас. Но мне нужна серьезная причина, чтобы поднять его с постели. Если бы вы назвали своего информатора, я смог бы удостоверить его личность, и это повысило бы ценность тех сведений, которые вы нам сообщили.
Смит отвернулся. Он предвидел, что дело закончится именно этим. Чтобы заручиться поддержкой Кирова, ему придется выдать Юрия.
— У этого человека осталась семья, — сказал он наконец. — Дайте мне слово, что его родные не понесут наказания и, если захотят, смогут покинуть страну. — Он поднял руку, прежде чем Киров успел ответить. — Этот человек не был предателем, генерал. Он искренний патриот. Он обратился ко мне только потому, что не знал, сколь высоко запустил свои щупальца заговор. Он пожертвовал всем, что имел, чтобы избавить Россию от обвинений, если произойдет самое страшное.
