Шэрон Болтон - Кровавая жатва
— Благодарим Тебя за это великое благо, — читал он. — Через Господа нашего, Иисуса Христа. Аминь.
— Аминь! — прокричали мужчины с косами, и этот крик подхватили их семьи.
— Аминь, — сказал Джо через секунду после того, как все замолчали.
— Дяди, — сказала Милли с высоты отцовского плеча.
Синклер Реншоу благодарно кивнул викарию и пошел вниз с холма. Мужчины последовали за ним, и все повернули на Уайт-лейн, направляясь к полям в самом низу. Гарри тоже пошел за ними, почти позади всех, как и Флетчеры.
Пока они шли по улице, Том успел заметить, что ежевика уже спеет, что на кустах блестят ягоды шиповника и боярышника и что небо над головой цвета зрелого ячменя.
— Майк Пикап, — представился мужчина, который шел рядом с отцом Тома. — Мы живем на Моррел Фарм, на самом верху. Как вы устроились на новом месте?
Том обернулся, чтобы посмотреть на говорившего. Майк Пикап выглядел немного старше отца, но был изрядно толще. Волосы на его голове сильно поредели, а щеки были ярко-красными. Он был одет в костюм из твида, как и оба мистера Реншоу.
— А я Гарет Флетчер, — ответил отец Тома. — Очень приятно с вами познакомиться.
У ворот старого дома Джиллиан Тому и его семье пришлось сойти на обочину, чтобы обогнуть кучи конского навоза. Потом они прошли по переходу через ограждение и вышли на скошенное поле. Процессия шла по полю вверх по склону холма, как огромный толстый крокодил, и остановилась только тогда, когда дошла до середины. Том видел, как мужчины выстроились в круг, встав на расстоянии примерно метра друг от друга. Все остальные образовали снаружи еще один большой круг. Загадочной маленькой девочки по-прежнему нигде не было видно. Если весь город здесь, то где же она?
— Думаю, мы сейчас будем плясать, — прошептала мама Тома.
Отец недовольно нахмурился, чтобы она вела себя тихо.
Теперь Флетчеры смотрели на Синклера Реншоу, который оказался один в центре круга, рядом с последним островком еще не скошенных колосьев. Вперед вышел Дик Граймс и протянул ему косу.
— А что это за злак? — тихо спросил Гарет.
— Пшеница, — ответил Майк Пикап. — Остальное было убрано еще две недели назад. Мы заканчиваем жатву при ущербной луне. И всегда так делали.
Том взглянул на небо и увидел бледную луну, которая только что появилась над горизонтом.
— Но она же полная, — сказал он. Майк Пикап покачал головой.
— Полнолуние было десять часов назад, — ответил он. — И луна уже начала убывать.
Они умолкли. В центре круга мистер Реншоу обхватил последние несколько колосьев пшеницы, обернул их вокруг ладони, крепко сжал и занес косу.
— Я держу ее! — крикнул он таким громким голосом, что Том подумал: его, наверное, слышно даже на этой самой убывающей луне. — Я держу ее! — повторил он. — Я держу ее! — выкрикнул он в третий раз.
— Что ты держишь? — хором завопили в ответ мужчины.
— Шею! — отозвался Синклер.
Коса его мелькнула в воздухе так быстро, что Том даже не заметил этого движения. Последние колосья были срезаны, и все мужчины, женщины и дети на поле принялись одобрительно кричать. Мама, папа и даже Милли вежливо похлопали. Том и Джо переглянулись.
Потом женщины принялись сновать по полю, словно полевые мыши, поднимая каждый колосок, оставшийся после жатвы. Мужчины столпились вокруг мистера Реншоу. Все пожимали ему руку, как будто он совершил нечто выдающееся, и уходили с поля. Том видел, как Гарри помог Джиллиан перейти через ограждение, и они вдвоем пошли по Уайт-лейн. У ворот ее бывшего дома они остановились, продолжая разговаривать.
— А когда он перерезал шею? — спросил у Тома стоявший рядом Джо.
— Я думаю, что это и была та самая шея, — ответил Том. — Думаю, шеей называются последние колосья пшеницы.
Какое-то мгновение Джо выглядел разочарованным. Потом покачал головой.
— А я думаю, все это куда сложнее, — сказал он.
17
Вслед за мужчинами Гарри прошел под высокой каменной аркой и направился вниз по узкой мощеной аллее вдоль нижнего края церковного двора. Слева остались средневековые здания старой резиденции аббата и помещения для монахов. Он впервые приближался к резиденции Синклера, все предыдущие встречи происходили в ризнице церкви Святого Барнабаса или в гостинице «Белый Лев».
В отличие от большинства домов в городе, стены Дома аббата поддерживались в чистоте и были цвета молотого имбиря. По обе стороны парадной двери стояли гигантские вазы с колосьями пшеницы, ячменя и полевыми цветами. Массивная деревянная дверь с вырезанными на ней листьями и розами выглядела такой же старой, как и весь дом. Она была закрыта, и люди впереди него прошли мимо, дальше, вдоль старых фонарей со свечами, которые с наступлением темноты должны были показывать путь в дом.
Высоко на стене сидел и смотрел на людей внизу черный кот, и Гарри вдруг подумал, что, может быть, это тот самый кот, которого они с Эви видели неделю назад. Дом Аббата был громадным и тянулся вдоль аллеи метров на тридцать. Впереди была открыта еще одна дверь, и мужчины зашли в нее. Гарри последовал за ними в огромный зал с высокими узкими окнами. В центре его были расставлены столы с горой еды, а в дальнем углу у стены располагалась некая конструкция, напоминающая кафедру из черного дерева.
— Мне необходимо взглянуть на ваши подошвы, викарий, — произнес откуда-то сбоку хорошо поставленный старческий голос.
Обернувшись, Гарри увидел Тобиаса, отца Синклера, самого старого и, по слухам, самого умного человека в городе.
— Мистер Реншоу, — сказал он, протягивая руку. — Я Гарри Лейкок. Приятно с вами познакомиться.
— Взаимно.
Они пожали друг другу руки. Мужчины, которые вошли в зал раньше, развешивали по стенам свои косы. Повсюду, куда бы Гарри ни посмотрел, в кладку были вбиты железные крючья. Позади него втискивались еще люди. Начали подходить женщины и девушки с собранными колосками пшеницы.
— Так что там насчет моих ног? — спросил Гарри.
— Традиция, — улыбнулся старик.
— Что, еще одна?
Здесь, на проходе у двери, не хватало места, чтобы нормально поговорить, и Гарри приходилось стоять слишком близко к Тобиасу. Когда тот был помоложе, он, вероятно, был таким же высоким, как и сын. Даже сейчас он был почти такого же роста, что и Гарри.
— О, у нас тут масса традиций! — ответил старик. — И эта одна из тех, что приносят меньше всего беспокойства. Я советую вам подчиниться ей и поберечь свое сопротивление для случая, когда оно действительно понадобится. Вы как человек в нашем городе новый даете мне свою ногу, — я уверен, что эта очаровательная леди поможет вам сохранить равновесие, — а я скребу подошву вашей туфли камнем гостеприимства. Это религиозная традиция, начало ей положили в двенадцатом веке монахи. Но все это слишком далекая история…
— Да уж, — подтвердил Гарри. — А что вы там говорили насчет очаровательной молодой… О, еще раз здравствуйте, Джиллиан, думаю, что дела у меня в принципе ничего… Так как я должен сделать это: повернувшись к вам лицом, как девушка, выплясывающая канкан, или же спиной, как лошадь, которой меняют подкову?
— Что тут у вас за зажимания в проходе? — спросила Элис, появляясь в дверях с Милли на руках. Двое мальчиков следовали за ней. — Подвиньтесь, викарий, — сказала она, — там уже очередь собралась.
— Очереди придется подождать, Элис, — сказал Тобиас, — теперь ваш черед. И вашей прекрасной девочки. Добрый вечер, дорогая. — Он протянул руку и провел длинными коричневыми пальцами по волосам Милли.
— Просто смиритесь с этим, викарий, — произнес женский голос, и, обернувшись, Гарри увидел Дженни Реншоу, которая протискивалась в зал. — Когда вы первый раз приходите на праздник урожая, подошву вашей обуви должны поскрести куском старого камня. Мой дедушка выполняет эту операцию уже шестьдесят лет и не собирается останавливаться на достигнутом.
— Я согласна, — сказала Элис.
Но крепче прижав Милли к себе, она подняла правую ногу под прямым углом к левой, так что ступня оказалась прямо напротив Тобиаса. Тот одной рукой придержал ее за лодыжку, а второй потер ее подошву гладким камнем размером с плод манго.
— Впечатляет, — заметил Гарри, когда Элис, даже не покачнувшись, опустила ногу на пол.
— Пятнадцать лет занятий балетом, — сказала Элис. — Ваша очередь.
Гарри взглянул на Тома и Джо, пожал плечами и, опершись о плечо мальчика для равновесия, поднял ногу. Через несколько секунд Том, Джо, Милли и Гарет тоже прошли процедуру натирания подошвы, после чего вместе с Гарри уже с полным правом направились в зал.
— Это напоминает оружейную комнату, — сказал Гарет, оглядываясь по сторонам.
Количество оружия на стенах продолжало увеличиваться. Высоко над косами висели дробовики и винтовки. Некоторые из них были старыми и напоминали коллекционные образцы.
