Наталья Александрова - Убийство на троих
– Не может быть! Он вчера у меня, был.
– Это вечером, а днем – с Иркой.
– Да ты откуда знаешь, что тот самый, подумаешь, козел! Твоего как зовут?
– Олег.
– А моего – Святослав! Ну, Ирка, умеешь ты людей взбаламутить!
– Идиотка! – не выдержала Ирина. – Высокий, волосы светлые, не очень короткие, глаза серые, а брови темные. Родинка на щеке и вот тут, почти под мышкой. Справа на животе шрам от аппендицита довольно большой.
Он говорил, что операция была очень сложная, еле откачали.
Катя со стоном села на диван. Ирина оглянулась на Жанну и ужаснулась. Подруга стояла, окаменев, как жена Лота. Догадка озарила Ирину мгновенно, она вспомнила, как Жанна описывала своего приятеля. «Блондин, интересный, мускулистый…» Очевидно, родинки тоже совпадали.
– Жанка! – вскочила Ирина.
– Отстань! – В голосе Жанны была самая настоящая ненависть. – Не подходи ко мне.
– Все из-за тебя! – поддакнула Катерина с дивана. – Тихоня несчастная, правильная такая, а сама только и умеет, что чужих мужиков отбивать.
В глубине души Ирина понимала, что Катька здорово не в себе, раз говорит такое, но обида разрасталась в ней как снежный ком.
А две фурии, которых она считала близкими подругами, набрасывались на нее и кричали вовсе уже несуразное.
– Слушайте, – против воли в голосе Ирины появились оправдывающиеся нотки, – может, сядем, спокойно поговорим? Надо же прояснить ситуацию.
От ее спокойного голоса они еще больше озверели, Ирина даже испугалась, что они ее сейчас побьют. Спасла ее Зоя Вениаминовна.
Она возникла на пороге, близоруко щурясь:
– Катюша, у тебя чайник кипит. А что это вы так кричите?
Пока две заразы немного приходили в себя, Ирина пролетела мимо Зои Вениаминовны, схватила в прихожей плащ и сумочку, чудом открыла старинный замок на входной двери и вылетела на лестницу. Опомнилась она через два квартала от взглядов встречных прохожих. Еще бы им не удивляться, если молодая прилично одетая женщина летит, не разбирая дороги, под дождем, не открывая зонтика, размазывая по щекам слезы вперемешку с косметикой и разговаривая сама с собой. Ирина взяла себя в руки, вытерла растекшуюся тушь, подкрасила губы и пошла, стараясь не очень торопиться, хотя ей хотелось поскорее убраться от Катькиного дома как можно дальше. Подумать только, а она-то считала их подругами!
Столько возилась с той же Катькой, всегда приезжала по первому зову. И вот как только их дорожки пересеклись, сразу дружбе конец.
Из– за первого попавшегося мужика… Ирина расстроилась еще больше.
Но что же с ними происходит? Мужчина явно тот же самый. И, судя по Жанкиной реакции, ее тоже. И вместо того, чтобы спокойно сесть и разобраться, как их угораздило вляпаться в такую историю, эти две дуры начали орать, как на базаре. Хотя… Жанна-то головы не потеряла. Ирина подумала еще немного и поняла, что Жанна орала за компанию с Катькой, чтобы не дать Ирине вставить слово, чтобы она не успела рассказать Кате про то, что хахаля они делили не на двоих, а на троих.
Очень, очень странно, таких совпадений не бывает… В душе Ирины опять вспыхнуло раздражение на подруг за то, что не смогли вести себя по-человечески.
***
Получив по пейджеру вызов от заказчика, Сергей Анатольевич Ивушкин приехал на условленное место – к выходу из «Пассажа» на Итальянскую улицу. Идея заказчика была понятна: он оставил машину на Невском, прошел через «Пассаж» и оказался на Итальянской – и близко, и детектив не увидит его машину, не сможет вычислить заказчика по номеру.
На улице шел мелкий противный дождь – редкая гадость для апреля. Сергей остановил «пятерку», и тут же с крыльца «Пассажа» сбежал его заказчик с зонтом в руке. Сергей предупредительно распахнул дверцу, и мужчина плюхнулся на переднее сиденье.
– Поезжайте не спеша, чтобы не маячить здесь на виду у всего города, и говорите, что удалось узнать.
«Хоть бы поздоровался», – подумал Ивушкин и начал доклад:
– Не знаю, важно ли для вас это, но мне удалось выяснить, что у всех трех женщин общий любовник.
– Что-что? – удивленно повернулся к нему заказчик. – Как это? Они что – все вместе, что ли?
– Нет, по очереди, – Сергей свернул на Садовую и притормозил, пропуская нервную старуху в черном клеенчатом плаще, – ничего такого особенного. Просто они все трое встречаются с одним и тем же мужчиной. Дронова и Ташьян приглашают его к себе домой – оно понятно, женщины одинокие, свободные, а Снегирева к себе домой его не приводит, они встречаются в его квартире, точнее, в квартире, которую он снимает.
– Кто этот мужчина? – В голосе заказчика появилась острая заинтересованность, которая не укрылась от Сергея.
– Остановившему его инспектору ГАИ он показал права на имя Веденеева Игоря Владимировича, но я не уверен, что права подлинные. Машина, на которой он ездит, темно-серая «Ауди-80», зарегистрирована на Свирскую Ольгу Даниловну.
– Это кто такая? – На этот раз заказчик постарался, чтобы в голосе его не прозвучал явный интерес.
Ивушкин достал записную книжку:
– Тридцать два года, не замужем, нигде не работает. В данный момент находится за границей в Египте, проживает на улице Верности, дом шесть, квартира сорок семь.
– Интересно, – протянул заказчик и глубоко задумался. – А когда эта Свирская улетела в Египет?
– Полтора месяца назад, тур у нее расширенный. И судя по всему, скоро должна вернуться. Там соседка вынимает почту… но ничего интересного в почте нет, я проверил.
«Значит, в середине февраля она была здесь. Очень интересно», – подумал заказчик.
– Значит, она прописана на улице Верности, но там никто не бывает? И этот, Веденеев, тоже там не появлялся?
– Никто не был полтора месяца, так соседка сказала.
– А наши…, три грации…, знают, что с одним и тем же мужиком трахаются?
– Не думаю, – невозмутимо ответил Ивушкин, – так по виду бабы нормальные, без извращений, не стали бы они…
– Черт их знает, баб этих, чужая душа потемки. А ты, я смотрю – идеалист…
«Мы с тобой на брудершафт не пили», – подумал Сергей, но вслух ничего не сказал.
– Так, три бабы, один мужик да еще четвертая на горизонте.
– Какие будут указания? – сухо спросил Сергей.
– Продолжать наблюдение.
– За всеми тремя?
– За Веденеевым, тем более что всех троих по очереди там и увидишь. Свирскую пока не разрабатывай, на улице Верности не маячь.
Высади меня там же, где посадил.
Сергей развернул машину и поехал обратно на Итальянскую.
***
В этот вечер Ирина изменила своему правилу думать в метро только о приятном. Не один семейный скандал разгорелся потом по ее вине, когда пассажиры, насмотревшись на ее мрачную физиономию, попали домой. От метро к своему дому Ирина брела, едва передвигая ноги. От обиды, усталости и творившихся с ней несправедливостей она совсем пала духом. Только бы добраться до своей квартиры, рухнуть на диван и немного успокоиться. А завтра на свежую голову она подумает, как ей вести себя дальше с Олегом и с этими злыднями. Странно, она по-прежнему мысленно называет его Олегом, хотя он, естественно, не Олег. Но и не Святослав, конечно.
Интересно, под каким именем он проходил у Жанки?
Ирина зашла в подъезд, вызвала лифт, машинально зашла в него и механически нажала кнопку нужного этажа. Дверь открылась на ее, седьмом, этаже, Ирина сделала было шаг вперед, как вдруг будто бомба разорвалась в затылке, и она потеряла сознание.
Она очнулась от мерного покачивания.
Кто– то нес ее на руках, щека была прижата к чему-то жесткому и колючему. Было неудобно, Ирина хотела повернуться и застонать, но побоялась. Человек тяжело дышал, потому что они поднимались.
«Что это? Куда он меня несет?» – в смятении подумала было Ирина, но тут человек споткнулся о ступеньку, тихонько чертыхнулся, чуть не выронив свою ношу, и Ирина от встряски опять потеряла сознание.
На этот раз она пришла в себя от жуткого грохота, как будто звонили тысячи колоколов.
Она села и осознала себя на собственном диване в собственной квартире. Она лежала одетая, в брюках и свитере, как была у Кати, а голова была обернута мокрым полотенцем. Ирина развернула полотенце и прощупала на затылке здоровенную шишку. Морщась, она спустила ноги с дивана и позвала слабым голосом:
– Эй, кто-нибудь!
Голоса ее не было слышно в жутком звоне.
Оказалось, это трезвонит телефон. Ирина решила, что ни за что не пойдет, но телефон звонил снова и снова, тогда она тихонько встала и побрела, держась руками за стенку.
– Я слушаю, – хриплым голосом пробормотала она, добравшись наконец до проклятого аппарата.
В трубке молчали.
– Алло, алло, говорите!
В трубке послышались короткие гудки.
– Черт знает что! – Она поглядела в зеркало перед телефоном.
Вид был – краше в гроб кладут. На щеке было ярко-красное пятно. Приглядевшись, Ирина заметила, что на коже отпечаталось что-то, как бывает утром, когда проснешься.
