Ирвин Леруа - Кровавый cнег
— Черт побери! Это опять вы!
— Видите ли, в аду меня не захотели принять. Пока. Но, я вижу, вы не очень-то удивлены!
— Что вы от меня хотите?!
— Для начала вот это, — Ирвин показал на деньги. — А затем мы продолжим беседу, которую вы так коварно прервали. Не надо лезть под мышку. Вы забыли, что ваш кольт остался в снегах Куршевеля, а достать новый у вас не было возможности. По Дороге вы останавливались только дважды, чтобы наполнить бак.
— Хорошо! Давайте поговорим.
— Вот и отлично.
— Только хочу вас предупредить: я, вообще-то, могу и горничную вызвать, и вас выставят отсюда.
— А я проводочки перерезал…
— Я сказал «могу позвать»…
— Ну, и чего вы этим добьетесь? Скандал, арест, свидетельские показания… А как вы будете объяснять в полиции, откуда взялись эти сто тысяч долларов? К тому же я могу обвинить вас в попытке убийства. Так что, если хотите развлечься, давайте, звоните. Жуани осторожно посмотрел на телефон.
— Он работает, — подбодрил его Ирвин. — Может быть, вы хотите позвонить тому, на кого работаете? Жуани побледнел.
— Вы хотите часть денег, да?
— Часть? Не-ет, я хочу все. Зачем мне делиться с таким негодяем, как вы.
Жуани ринулся на него, но чересчур поторопился и потому не попал, как собирался, головой в подбородок Ирвина. Последний, же не замедлил нанести ему отличный удар в солнечное сплетение. Согнувшись и хватая ртом воздух, Жуани рухнул на кровать.
— Собирайте манатки, — приказал Ирвин. Жуани мотнул головой. Ирвин не спеша подошел к окну и, дернув два-три раза, оторвал шнур от занавески.
— Принцесса, помогите мне!
На пороге ванной комнаты возникла, побивая собственные рекорды неотразимости, прекрасная принцесса в бежевой норковой шубке.
— Я ведь тебе говорила, отрежь веревку сразу… Ох, как все же приятно смотреть на сто тысяч долларов!.. Ну, что я должна делать?
— Связать лодыжки и запястья нашего друга, пока я буду его держать. Не знаю почему, но он как-то неохотно согласился на это.
В ответ на его слова Жуани, опираясь на спину, попытался его лягнуть, но Ирвин был начеку и успел отклониться и нанести новый удар. После этого Жуани отключился как раз на такой промежуток времени, который требовался, чтобы его связать. Придя в себя, он обнаружил, что лежит, с кляпом во рту и не может пошевелить даже пальцем. Вода из графина, которую Ирвин вылил ему на голову, чтобы привести в чувство, стекала с шеи за воротник.
— Ку-ку, — сказала принцесса, — уже лучше? Вот в такой упаковке вы душка.
Ирвин занимался рассовыванньем пачек денег по карманам. Одну из них он понюхал.
— Странно… пахнет нефтью…
— Ты же знаешь, что деньги не пахнут, — пожала плечами Марта.
— У этих запах есть. Даже несколько. Сильнее всего запах нефти. К нему примешивается затхлость международной политики, пот торговцев всех мастей, зловонное дыхание друзей-предателей… Вероломство одних, властолюбие других… Преступная наивность с одной стороны, опасная гордыня с другой… Хотите, я назову имя человека, который поменял вышедший из строя альтиметр на сто тысяч долларов?
С гримасой отвращения Ирвин назвал одного из самых богатых людей в мире.
— Необычайную ценность этого предмета, стоившего жизни шести летчикам, объяснить очень просто. Между египетским правительством в Каире и… другим правительством осуществлялись секретные сделки, содержание которых было прямо противоположным тому, о котором болтала международная пресса. Сделки, выгодные одним и делающие жертвами других. Сделки, в основе которых лежали измена, трусость и шантаж… Был составлен и подписан некий документ, как и положено, в двух экземплярах. Один экземпляр остался в Каире, а другой собирались вывезти на самолете. Одна из сторон была весьма заинтересована в том, чтобы вывести из строя альтиметр на этом самолете. Что ей и удалось. В результате пилот врезался в вершину горы, и остался только один экземпляр договора. Каир получил теперь возможность диктовать свои условия, даже шантажировать, не рискуя получить отпор. Единственным доказательством вины Каира оставался испорченный альтиметр. Если этот факт станет достоянием общественности, десятки миллионов бедняг, уверенных в ценности своего взгляда на вещи, поднимут крик. Правительства полетят и тут, и там. Вот почему наш друг заплатил так дорого за одно-единственное доказательство. А может быть, он был одним из тех, кого принесли в жертву этой сделкой? И только грандиозный скандал обратил бы ситуацию в пользу этого богатейшего нефтепромышленника. Сейчас он, наверное, злорадствует. Но я испорчу ему праздник.
— Что ты собираешься делать?
Жуани, лежа на кровати, следил за Ирвином не отрывая глаз. Тот подошел к телефону и назвал номер, по которому финн звонил накануне и который старательно записала пожилая дама в соседней кабинке. Теперь эта дама, значительно помолодевшая, украшала своей женственностью мрачноватую комнатку третьеразрядного отеля.
Ирвину ответили, и он попросил к телефону босса. Его спросили, от чьего имени он будет говорить.
— От имени продавца альтиметров. Через несколько секунд ему ответил другой голос.
— Элиас Жуани — шутник. Он подсунул вам альтиметр русского производства. Любой эксперт это подтвердит. Кто я? Ну что ж, не вижу причин скрывать свое имя. Меня зовут Ирвин Леруа, месье… И чтобы вознаградить себя за ту смертельную опасность, которой подвергал меня ваш незадачливый детектив, я конфисковал сто тысяч долларов в свою пользу… Другой альтиметр? Конечно у меня, я храню его как сувенир… Нет. Я не уступлю его даже за миллион долларов… Где Жуани? Здесь, в комнате. Немножко связанный и очень встревоженный.
Ирвин положил трубку. Глаза его светились от радости.
— Ну, вот и все. Марта! Теперь мы можем оставить Жуани наедине с его кошмарами.
Он подошел к кровати и наклонился поближе к лицу противника.
— Прежде чем уйти, я позволю себе дать вам два совета, старина. Не доверяйте впредь простодушным лопухам, которые сами вкладывают вам в руки дубинку. Подделать дубинку еще проще, чем альтиметр. Та, что я подложил вам для свершения злодеяния, не оглушила бы даже собаку. Я обязательно должен был пострадать от ваших «забот», чтобы вы обыскали меня и нашли квитанцию. Не знаю, нуждаетесь ли вы в очистке вашей сильно загрязненной совести, но могу сообщить, что несмотря на грандиозность взрыва, жертв не было. И второй совет… Как только вы освободитесь от веревок, бегите как можно быстрее на другой конец света. Я очень удивлюсь если тот тип, на которого вы работаете, простит вам мошенничество.
Когда Ирвин и принцесса спустились в вестибюль отеля, служащий сидел развалившись в кресле и читал газету.
— Поднимитесь и заберите наш багаж, — приказал ему Ирвин. — Мы решили, что нам здесь не нравится.
— Хорошо, иду… Но рассчитаться надо будет за целые сутки.
— Проклятье!..
Тандерберд исчезал в чреве судна. Ирвин и Марта в ожидании отплытия стояли, облокотившись на поручни, и смотрели на толпу внизу.
— Здравствуйте, месье Леруа. Мое почтение, принцесса. Очень рад вас видеть, — раздался сзади чей-то голос.
— Это комиссар Марк.
— Какой сюрприз! — воскликнула Марта. — Ирвин, настал момент предложить комиссару выпить. По-дружески. В Куршевеле все как-то времени не было. Вы согласны, комиссар?
— С большим удовольствием. Но только недолго.
— Шпионы на борту? Или еще что-нибудь ужасное?
— засмеялся Ирвин. — Например, Пулье. Он тоже здесь?
— О, нет, он вернулся в Рабат. Там он в своей стихии.
— А Рене Пра?
— Вчера вечером вышел из тюрьмы.
— Вы его видели?
— Конечно. Нужно было прояснить кое-какие детали. Когда — я убедил его в том, что он непричастен к делу, он решился выложить все. Отправную точку этого дела, вы уж извините, я от вас скрою… Профессиональная тайна. Скажу только, что нужно было спрятать некий весьма дорогой предмет. Рене Пра — тип довольно замкнутый и недоверчивый, особенно он не доверяет женской болтливости. Поэтому в один прекрасный день Пра решает припрятать кое-какое свое барахло в домике Дени, не ставя ее в известность. Добравшись до дома, он начинает искать какое-нибудь потайное местечко и, к своему великому удивлению, обнаруживает склад тяжелой артиллерии. К тому же на него сразу набрасываются два типа, и после небольшой потасовки он дает деру. Рене Пра не новичок в лыжах, и догнать его им не удалось. Однако, с этой минуты покоя ему уже не было. Ок не осмеливался ни прогуляться в одиночку, ни даже толком поспать в страхе, что эти ребята достанут его. В конце концов он не придумал ничего лучшего, чем найти себе убежище в тюрьме, сперев две пары лыж. Забавно, правда? Ирвин и Марта обменялись понимающими взглядами.
— В качестве прощального подарка, комиссар, я хотел бы вернуть вам кое-что.
— Да? Заранее благодарю.
