Александр Днепров - Настоящий покойник
— Ну что тут? — спросил Стас.
— Ранен, но живой, — ответил я, разрывая рукав форменной рубашки Дучи. Открывшаяся моему взору огромная рана с разорванными краями, тянувшаяся от плеча почти до самого локтя, заставила меня вздрогнуть. — Кто тебя так? — накладывая тугую повязку, осведомился я.
— Этот… — сквозь сжатые зубы ответил Дуча. — Очкарик дохлый, я на него и внимания не обратил… — Дуча сглотнул. — Водички бы…
— Я сейчас, — вскинулся Петр, — в машине есть. — Он метнулся к оставшейся за домом машине.
— Стой, — остановил я его, — давай Дучу в машину, его в больницу надо. А ты молчи, — обратился я уже к Дуче, — потом все расскажешь.
— Не-ет, боюсь, потом я уже не смогу… мутит что-то, и перед глазами все плывет.
— У него шок проходит, и он начинает чувствовать боль, — объяснил его состояние Стас.
Я закончил перевязывать руку.
— Идти сможешь?
— Нет. — Дуча уже шептал. — Он мне, кажется, ногу сломал.
— Не вопрос, — прорычал Петр, склоняясь над ним. — Ходячие носилки к вашим услугам, — изрек он, без каких-либо усилий поднимая Дучу на руки.
Вдали послышались завывания милицейской сирены.
— Скорее линяем, — скомандовал я, и мы — Петр с Дучей на руках в центре, а мы со Стасом по краям для подстраховки — ускоренным шагом двинулись к машине.
Уложив Дучу поудобней, насколько это было возможно, я сел рядом, поддерживая его голову.
— Ты только держись, Дуча, я тебя Христом богом прошу: держись, если еще и ты… — Я сжал зубы, сглотнув подкативший к горлу комок.
— Слушай, Влад, — начал он тихим голосом, — это никакой не маньяк, убийца он, киллер. — Дуча сделал паузу, продышался. Я дал ему отпить воды из найденной Петром в багажнике бутылки. — По заказу работает, падла… Я не ожидал нападения… Если бы здоровые жлобы были, тогда понятно… — Дуча снова помолчал, набираясь сил. — А тут недоносок… Хрен бы он меня взял… Он сразу по ноге, по кости врезал… Воды. — Я снова поднес к его рту бутылку. Несколько раз жадно глотнув, разливая на себя воду, он продолжил: — У него что-то в пакете…
И тут я вспомнил очкарика, с которым столкнулся у дома. Он держал в руках полиэтиленовый пакет. Обычный цветастый пакет, с каким ходят в магазин. Я видел его какую-то секунду, но этого хватило, чтобы в моей памяти запечатлелся образ этого ублюдка: рост примерно сто шестьдесят пять сантиметров, сухой, именно сухой, а не худой, короткая стрижка. В предрассветной серости я мог и ошибиться, но, похоже, волосы у него светлые, тонкие губы, острый нос, чуть вытянутое скуластое лицо. Теперь-то до меня дошло, что он не просто дернулся при нашем столкновении, а ушел от него, причем движения его были очень рациональны, что выдавало в нем профессионала высочайшего класса. Несмотря на неожиданность появления перед ним человека моих габаритов, я не заметил в его маленьких колючих глазках не то что страха, а даже какого-либо беспокойства или тревоги.
Теперь изображение этого гнуса надолго засело в моем мозгу, а зная себя, я не сомневался: стоит ему хоть краешком кроссовки попасть в поле моего зрения, как мой внутренний индикатор подаст сигнал.
— Надо Дучу в больницу, — сказал я.
— Нет, в больницу мы его не повезем, — ответил Стас. — Есть у меня знакомый, он дома принимает. Правда, берет дорого.
Этим и славился Стас — у него никогда не было денег, но благодаря своим связям и знакомствам он мог решить любой вопрос.
Стас объяснил Петру, куда ехать.
— Вла-ад, — донесся до меня едва слышный шепот Дучи.
— Слушаю. — Я наклонился поближе к нему.
— Ты только меня там надолго не оставляй, ладно?
— Хорошо, хорошо, — успокоил я его. — Ты, главное, лежи спокойно. Сейчас тебя заштопают, склеят и будешь как новенький. Долго нам еще? — с нетерпением окликнул я Стаса.
— Спокойнее, Влад, — не оборачиваясь, ответил он. — Уже подъезжаем.
И действительно, вскоре Петр остановил машину.
Мы быстро вылезли из нее. Петр снова взял на руки Дучу и рванул в указанный Стасом подъезд.
Доктор жил на пятом этаже. Скорее всего он не спал.
— Кто там? — раздался из-за двери тоненький голосок в ответ на звонок Стаса.
— Мартин Михайлович, это Стас. Помощь нужна. Срочно.
— А-а-а, сию секундочку.
Защелкали отпираемые замки, затем дверь отворилась, и я увидел низенького худенького старикашку с густой седой шевелюрой.
Стас отодвинулся в сторону, пропуская вперед Петра, державшего Дучу.
Надо отдать должное старичку — увидев, в каком состоянии его новоиспеченный пациент, он тотчас посторонился.
— Давайте-ка сюда, мил дружочек. — Он семенил, едва поспевая за Петром, из-за могучей спины которого пытался корректировать направление: — Сюда, сюда. Та-ак. Теперь направо. Кладите, кладите его на стол.
Без лишних вопросов он первым делом осмотрел Дучину руку, затем повернулся ко мне — не к Стасу, не к Петру, который, кстати говоря, куда-то испарился, а именно ко мне и проговорил, готовя инструменты:
— Мне понадобится мой ассистент.
— Если его ждать долго, то я могу.
— Нет, увы, миленький мой, тут очень серьезно. Тем более что ассистент — моя жена.
— Тогда зовите.
— Есть одна проблемочка… — замялся он.
— В оплате, что ли? — догадался я.
Мартин Михайлович мне улыбнулся.
— Сколько? — проговорил я, всем своим видом давая ему понять, чтобы он поторопился.
— Ну, понимаете ли, милочка… — Я оскалился, он заметил мой оскал и, откашлявшись, продолжил уже другим тоном: — Понимаете ли, любезный, работа очень сложная, опять же я рискую… закон, понимаете ли… к тому же вашему другу придется полежать у меня дней несколько… Опять же…
— Короче, Склифосовский, цену говори, — не выдержав, прервал я его.
— Операция по соточке на каждого, и каждый день по семьдесят пять. Все, естественно, в долларах.
Я в уме произвел подсчет. После чего полез в свою сумочку и отсчитал из хранившихся в ней денег четыреста пятьдесят долларов.
— Вот, — протягивая ему деньги, сказал я, — это за операцию и за три дня. Если мой друг задержится у вас дольше, я добавлю.
— Извините… Кхе-кхе-кхе. — Глазки этого Айболита забегали по комнате. — А если, извините, вы не сможете заплатить, что тогда?
— Как это — не смогу? — не понял я вопроса.
— Ну, вас убьют, к примеру… извините.
— Типун тебе на язык! — рыкнул я на него.
— Ну а все-таки?.. — не унимался этот доходяга.
— Выгонишь его на улицу.
— Заметьте, это вы предложили, а не я.
— Зови свою жену… — Я еле сдержался, чтобы не высказать этому… доктору все, что я о нем думаю. — Зови!
Доктор обернулся к двери, ведущей в соседнюю комнату, и не очень громко крикнул:
— Ванюлечка!
Дверь открылась, и в комнату вошел… вошла… вошло… Короче, то, что вошло, выглядело мужчиной, но было одето в женский шелковый халат и двигалось явно не по-мужски.
Мне сложно описать, как я выглядел в этот момент, но, судя по хитрой ухмылке Стаса, на моем лице были написаны все мои мысли.
— Дорогуша, готовься, предстоит сложная операция, — проворковал доктор. И мне: — Вы можете идти, и ни о чем не волнуйтесь. С вашим другом все будет в порядке.
— У него еще с ногой что-то, — вмешался Стас, так как понял, что под впечатлением увиденного я могу забыть о Дучиной ноге.
— Идите, идите, мы сами во всем разберемся.
Я покидал квартиру как под гипнозом. Не скажу, что мне не доводилось встречать в жизни подобных (извините за выражение) мужчин, но чтобы вот так… Слишком много на меня свалилось за эти несколько дней.
— Ты, блин, куда меня привел? — накинулся я на Стаса, как только за нами захлопнулась дверь.
— Ты не шуми, — не дал он мне разойтись. — Какая тебе разница, как они живут? Этот дедок — талантливейший хирург, а все таланты с какими-нибудь прибамбасами. Сказать честно, мне глубоко наплевать, какие там они: голубые, розовые или серо-буро-малиновые. Пусть живут, как хотят, это их дело.
Так разговаривая, мы вышли из подъезда. Рассвет уже наступил.
Возле машины стоял Петр. Его брови сошлись у переносицы — с момента нашего с ним знакомства это был первый случай, когда я увидел его чем-то озабоченным.
— Какие-то проблемы? — спросил я.
Петр кивнул и полез в карман джинсов, откуда с загадочным видом достал металлическую коробочку размером со спичечный коробок.
— Вот, под бампером нашел. Могу поклясться, что эта запчасть не от моего автомобиля.
Я взял из его рук коробок. Не надо быть большим специалистом, чтобы понять, что это маяк. Теперь мне стало ясно, как маньяк смог выйти на квартиру Виктории.
— Япона мать!.. Наверняка они где-нибудь сейчас затихарились и, похихикивая, за нами наблюдают. Кстати, как ты эту фигню обнаружил?
