Анна Белкина - G.O.G.R.
Коровина расплакалась.
— Понимаете, — выдавила она. — Владик пропал.
— Как пропал? — удивился Серёгин. — Когда?
— Месяц уже домой не приходит, — Коровкина носовым платком размазывала по круглому лицу слёзы и косметику.
Серёгин обеспокоился. Подклюймуха ничего не говорил о пропаже Владислава.
— Вы заявление в милицию писали? — спросил он.
Коровкина замотала головой в клетчатой пилотке.
— Не писала, — ответила она. — Я думала, что Владик вернётся домой, что он у друзей ночует. У него девушка была, я думала, он у неё живёт… — Екатерина снова разрыдалась и спрятала лицо в платок.
— Вот что, Екатерина Тимуровна, — сказал Пётр Иванович, подумав. — Сейчас вы отпрашиваетесь с работы, и мы с вами едем к Подклюймухе. Вы пишите заявление о пропаже брата.
4. (Приключения Сидорова в городе Гомеле).
Однако Сидорову повезло. Ответ из райотдела пришёл через десять минут после того, как майору удалось закончить и отослать запрос. То есть, через час все уже извинялись перед Сидоровым, вернули ему документы и учтиво проводили до «Москвича». Больше всех расшаркивался усатый, чья фамилия была Онопко. Он сбивчиво, с большим количеством паразитов типа «вы понимаете» и «как бы» объяснил Сидорову, что какие-то мошенники по фальшивым милицейским документам провозили какую-то контрабанду, он по недосмотру принял сержанта за одного из них… В общем, часа через полтора Сидоров смог продолжить свой путь. Правда, настроение у него заметно ухудшилось, да и сон начинал смаривать.
В Гомель Сидоров приехал ужасно сонный и скучный. С трудом отыскав в незнакомом городе гостиницу «Сож», сержант, не обращая внимания ни на что вокруг себя, завалился спать. Даже туфли не снял.
Проснулся Сидоров только под вечер. «18:23» — тонко пищали зелёные цифры на часах «Электроника — 5». Сержант слез с кровати. Чего ему ужасно не хотелось: хотелось только спать и спать до завтра. Но Сидоров заставил себя подняться и даже сжевать бутерброд с копчёной колбасой. Выкарабкавшись, наконец, из сонной ямы, сержант нашёл и раскрыл свой потрёпанный исчёрканный блокнот.
«1) Погодин Леонид Олегович, двоюродный брат, Рогачёвская, 33, кв. 11, грузчик в универмаге „Гомель“. Полина Андреевна, его жена, учитель литературы в школе № 2.
2) Голосилин Вячеслав Феклистович, дядя жены, пенсионер, Добрушская, 8».
Сидорова больше заинтересовал, естественно, Погодин. Голосилин староват будет для «злого бандита». И сержант решил отправиться в универмаг «Гомель», отыскать там грузчика Погодина и хорошенько допросить его. Сев в «Москвич», Сидоров поехал по нужному адресу. А вот карты Гомеля у него не было. Вместо того, что бы оперативно прибыть на место, сержант всё колесил и колесил по незнакомым улицам. Сидоров, конечно же, спрашивал дорогу, ему показывали: «Сначала прямо, потом направо, налево, налево, направо, опять налево, снова направо „и он вас пересечёт“». Сержант заворачивал и налево, и направо, и прямо ехал, и ехал, но ничего, и отдаленно напоминающее универмаг, его так и не пересекло. Заехал Сидоров в какую-то странноватую местность. С одной стороны дороги высились суперсовременные «хай-тек» многоэтажки, с другой же густо сидели старинные рубленые избы. Оглядевшись, сержант понял, что попал куда-то не туда. Сидоров съехал на обочину и припарковал «Москвич». Вышел из кабины — воздухом захотелось подышать. Огляделся ещё раз. Заблудился. Мимо проходили люди. Но что от них толку? Уже помогли, спасибочки! Но он всё же спросил у женщины, которая проползала по дорожке, обвешанная орущими детишками и пудовыми сумками. Та поставила одну сумку в пыль, вытерла о платье покрасневшую руку, и, показав на узенький проходик между двумя «мегаэтажками», сказала:
— Вон, туда пройдёте, а потом налево.
— Мама, а ты купись кукаляцьку?! — капризно пропищала девчоночка лет четырёх и потянула женщину за подол.
— Да, да, Лесенька, куплю, — неожиданно ласково ответила та, а потом сказала Сидорову:
— Не обращайте внимания, маленькая она ещё.
С помощью незнакомой женщины Сидоров добрался-таки до универмага «Гомель». Припарковал машину у обочины. Достал мобильный телефон. Теперь он мог служить только часами и калькулятором: за бугром не принимал ни «Киевстар», ни «ЮМС». 19:55. Сержант взбежал по ступенькам. «До скольки же он работает?» Сидоров хотел застать Погодина на работе: ему не улыбалась перспективка разыскивать одиннадцатый дом по улице Рогачёвской. Универмаг работал до восьми вечера. А часы Сидорова отставали на десять минут. Дверь не открылась, когда сержант дёрнул её на себя. Сидоров чертыхнулся и спустился вниз. Придётся-таки разыскивать дом Погодина. Поглазев на точку мобильного агентства «Велком» в виде пирамидки из коричневого тонированного стекла, Сидоров пошагал прочь.
5. (Приключения Серёгина в городе Донецке).
Пётр Иванович едва уговорил Коровкину написать заявление. После того, как она это сделала и отнесла Подклюймухе, Серёгин смог продолжить работу. Он попросил Подклюймуху сообщить ему, когда Владислав найдётся.
Пётр Иванович вышел из опорного пункта и сел в свою машину, что бы ехать к Пищенко, а заодно и к Свеклухиным, потому что они жили по соседству. Квартира Пищенко встретила Серёгина запертой на четыре замка железной дверью. Пётр Иванович нажал на кнопку звонка. За дверью раздался ужасающий, рычащий лай.
— Хороший пёсик, — пробормотал Серёгин, нажав на звонок ещё раз.
— Не пытайтесь, не дозвонитесь! — прошамкали у него за спиной.
Пётр Иванович обернулся. Из квартиры напротив высунулась сухонькая старушка в голубом платочке.
— На юг они укатили! Месяц уже отдыхают, капиталисты задрипанные! Соседи вон, волкодава ихнего кормят!
— А Свеклухины? — спросил Пётр Иванович.
— А они вместе укатили, дружки ихние, понимаешь, соколик?
Значит, Пищенко и Свеклухин отпадают. Они уже месяц отсутствуют. Остаются ещё двое. Пётр Иванович незамедлительно поехал к очередному подозреваемому.
Серёгин едва разыскал их лачугу. Антошины жили в частном секторе на улице Зверькова, и их жилище даже трудно было назвать домом. Четыре щербатые, закопченные местами, стены. Вместо крыши — просто накиданный, как придётся рубероид. Одно окно забито фанерой, второе — заткнуто подушкой. В третьем сохранились остатки стёкол. В доме был пожар. Отчим нужного Серёгину Глеба Антошина, напившись, закурил в постели и поджёг дом. Забор был сломан. Через дыру Серёгин пролез во двор. Из-под ног следователя выскочила тощая полосатая кошка, неся в зубах крошечного белого котёнка. Пётр Иванович приблизился к дому, и постучал в доску, которая служила дверью. В доме послышалась возня и нецензурная брань. На пороге возник невысокий худенький мужичок.
— Чего?! — выкрикнул он пропитым голосом.
— Здравствуйте, — поздоровался Пётр Иванович. — Я из милиции, ка…
— Я не крал эти покрышки! Не крал! — возопил вдруг Антошин — старший. — Не крал, вот вам крест! Это всё — Сигизмунд и Костяныч, это они, козлы, стырили, а на меня брешут!
— Позвольте, — перебил Пётр Иванович откровения Антошина — старшего. — Я хотел бы побеседовать с Глебом.
Антошин — старший поставил на Серёгина круглые глаза.
— Да? — выдавил он.
Пётр Иванович кивнул. А Антошин — старший почему-то разрыдался.
— Век свободы не видать! Глеб! Глеб! — заревел он, и скрылся в доме.
Потом вышел Глеб. Высокий, сутулый и худенький паренёк вопросительно и беззлобно уставился на Петра Ивановича.
— Вы из-за покрышек? — спросил он. — Это не папка их украл… Вы в дом не ходите, там беспорядок, пойдёмте, лучше, во дворе на скамейке посидим.
Глеб повёл Серёгина через весь двор к низкой покосившейся лавочке.
— Подождите, я газетку постелю.
Глеб убежал в дом и вернулся со стопкой старых газет.
— Садитесь, пожалуйста, — он постелил газеты на лавочку.
Серёгин сел. Глеб положил много газет, и Пётр Иванович устроился на них, как на диване.
— Я не из-за покрышек, — сказал он. — Я хочу узнать, только честно скажи, ты, или кто-нибудь из твоих друзей «Жигули» не угонял на этой неделе?
Взгляд Глеба из вопросительного сделался удивлённым.
— Нет, — ответил он. — Я с машинами завязал. Один раз попробовал — не получилось, и не стал больше. Я на рынке работаю, грузчиком…
Серёгин поверил Глебу Антошину. Его взгляд был таким наивным и бесхитростным. Да он просто не умеет врать!
Пётр Иванович позвонил Подклюймухе и рассказал про украденные покрышки. Пускай разбирается, это его работа. А Серёгин поехал к последнему подозреваемому.
6. (Приключения Сидорова в городе Гомеле).
«Если окна вашего дома выходят на оживлённую трассу, то вы — закоренелый пессимист, консерватор и помешаны на уборке. Потому что вид проносящихся за окном иномарок повергает в глухую тоску из-за беспросветного безденежья. Их шум забивает мозги и лишает всякого воображения. И, наконец, пыль, летящая из-под их колёс, покрывает вашу квартиру таким плотным слоем, что вы вынуждены скоблить её каждый день…»
