Ричард Лаймон - Поведай нам, тьма
В машине она сразу же уснула, но Говарду не спалось: его мучили мысли о докторе Дальтон, о планшетке и Анжеле. Воспоминания, опасения и тревоги кружили в голове безумным хороводом. И постоянно напоминавшее о себе чувство близости к Анжеле, спавшей у него на груди. Искушение прикоснуться к ней временами становилось просто непреодолимым. Тем более никто бы никогда ни о чем не узнал, даже она сама — если бы не проснулась. Представилось, как он трогает ее груди через блузку. Можно было бы даже расстегнуть пуговицу и просунуть руку внутрь. И скорее всего безнаказанно. Или еще лучше — забраться рукой под юбку.
И, хотя руки чесались, Говард подавлял в себе подобные желания, понимая, что щупать спящую — занятие недостойное. Да и одному Богу известно, сколько унижений ей уже довелось испытать от этого ублюдка Скеррита.
Ей сейчас только этого не хватало: проснуться и обнаружить, что еще и я решил ее облапать.
Когда рука затекла, Говард осторожно высвободил ее, перенес над головой Анжелы и опустил перед собой. Подождав, пока пройдет покалывание и онемение, он бережно отодвинул девушку и прислонил ее к дверце.
Но их ноги все еще соприкасались, и его взгляд переместился вниз, скользя по складкам юбки. Говард сомкнул веки, но нога стояла перед глазами. Он сложил руки на коленях, а в его воображении рука исчезала под юбкой. Бедро Анжелы было гладким и теплым, но затем рядом оказалась почему-то уже не она, а доктор Дальтон, и его рука коснулась шелковых трусиков. Руку отстранили, и он услышал шепот:
«Говард, мне стыдно за тебя. Мне казалось, ты выше этого».
«Я принял вас за Анжелу».
«Это не оправдание, Говард. Поверь мне».
Резкий поворот машины отбросил его на Анжелу и, пробудившись от тревожного сна, Говард увидел за окном серое небо. Сознание как-то отстранение фиксировало происходящее: машина стоит на обочине, Анжела сонным голосом спрашивает: «Что-то случилось?», Лана ей отвечает: «Нет, смена водителей. Никаких проблем», а до этого открывались дверцы, впуская в салон студеный воздух. Затем за рулем сидел уже Кит. Машина тронулась, и Говард вернулся в мир причудливых и красочных видений.
… Говард вздрогнул и проснулся, судорожно ловя ртом воздух. Сердце бешено колотилось.
Они стояли на заправочной станции, и за окном был ясный день. Анжела озабоченно морщила лоб.
— Кошмары, да? — шепотом спросила она.
— Да.
Откинувшись на спинку, он прикрыл глаза и попытался успокоиться.
Скеррит, — припомнилось ему. Кто же, если не Скеррит. Старикашку он увидел в длинном и темном туннеле, где рядышком были подвешены за руки Анжела и доктор Дальтон. Их обнаженные тела блестели от пота в пламени факела горбуна. Женщины визжали и корчились, а Скеррит, злобно хихикая, подскакивал то к одной, то к другой и тыкал в них факелом. А Говард все бежал и бежал, выкрикивая на бегу: «Остановись!» Выудив из кармана складной нож, он попытался открыть самое большое лезвие, но оно не поддавалось. Даже обломился ноготь на большом пальце. Мучитель, видимо, не замечал его приближения, потому что продолжал хихикать и обжигать пленниц. Но женщины увидели Говарда: крики боли чередовались с призывами поторопиться и поскорее спасти их. Говард попробовал выдернуть лезвие зубами, но зубы выкрошились, и он сплюнул обломки. Только тогда он вспомнил о пружине и нажал на кнопку. Лезвие со щелчком выскочило, и Говард бросился на злобного старика. Скеррит взвыл, когда нож воткнулся ему в спину, в горб, такой мягкий и совершенно лишенный костей. Кожа лопнула, и наружу выплеснула густая кровянистая жидкость. Затем из дряблого сдувающегося мешка высунулись маленькие ручки, схватили Говарда за щеки и потянули к себе. Такие крохотные, а сколько в них было силы. Они притягивали его все ближе и ближе к зияющей прорези. В темных недрах горба сверкнули глаза и разверзлась пасть… В паническом ужасе Говард подпрыгнул и проснулся.
— С тобой все в порядке? — встревоженно спросила Анжела.
Говард устало открыл глаза.
— Да. Не обращай внимания. Просто кошмары…
— Вот и у меня тоже, и такие жуткие. Как хорошо, что уже утро.
— Да, да. — Только теперь Говард оглянулся по сторонам. Дорис до сих пор спала; водительское сиденье пустовало. Повернув голову, он увидел Кита возле машины. Тот заливал в бак бензин. — Где остальные?
— Пошли в туалет.
Когда Лана и Глен вернулись к машине, Говард провел Анжелу к зданию заправочной станции и вошел в мужской туалет. Облегчившись, он помыл руки и лицо холодной водой и вышел на свежий воздух.
Ярко светило утреннее солнце. Ночь кончилась.
А вместе с ней наконец и долгие часы мучений.
Он подождал Анжелу. Такой юной и прекрасной, какой она вышла из женской уборной, Говард ее никогда не видел. Красивой и беспечной. Будто жизнь ее была совершенно безоблачной. Улыбаясь, она взяла его за руку.
— Ну разве здесь не мило? — произнесла она по пути к машине.
— Да, чертовски мило.
— Того и гляди, передумаю возвращаться назад.
— А, вот и наши голубки! — выкрикнул из окна Глен.
Говард с удивлением обнаружил, что эти слова совершенно не задели его. Анжела, мельком взглянув на него, покраснела и стиснула ему руку.
Когда они устроились на заднем сиденье, Кит завел машину. Глен, сидевший с другой стороны Ланы, повернул к ним расплывшееся в улыбке лицо.
— А я видел, чем вы занимались ночью, когда думали, что мы спим.
— Да ну? — вымолвил Говард, поражаясь своему спокойному отношению к подколке.
— Ревнуешь, Гленни? — спросила Анжела. Говард совсем не ожидал услышать от девушки такой задорный и дерзкий ответ. Тем более, что ничего между ними и не было. И рассмеялся. Скорее он ожидал, что Анжела станет отрицать, мол, ничего подобного, или попросту смущенно потупит глаза.
Что с ней происходит?
Но, чем бы это ни было, ему это нравилось.
И Говард поймал себя на мысли, что ему этим утром нравилось буквально все. пустынное шоссе, по которому они ехали, аромат воздуха, темная зелень проносившихся мимо лесистых пригорков, словно заново родившаяся Анжела, сидевшая рядом, и даже общая полушутливая и полусерьезная беседа, временами переходившая в оживленный спор.
Удивительно, но он как-то перестал чувствовать себя чужаком. И, судя по поведению Анжелы, она, видимо, испытывала нечто подобное. По крайней мере, так ему показалось.
Словно неожиданно они стали одной семьей. Непонятно, как это могло произойти. Когда они выезжали, Говарду казалось, что его окружают совершенно незнакомые люди. Это он четко помнил. И вот, всего за одну ночь между ними возникла какая-то близость.
Свои чувства к Анжеле он еще мог понять. Но при чем здесь остальные? Неужели их свела ужасная ночь, проведенная в тесной машине? Или то, что они вместе бороздят неизведанные дали в этой безумной погоне за сокровищами?
Как бы там ни было, но Говарду по душе пришлось это новое чувство товарищества. И нравилось быть здесь.
Позавтракать они остановились в Реддинге, в кафе. Запивая яичницу с беконом и ломтиками ржаного хлеба черным кофе, Говард подумал, что никогда не ел ничего вкуснее. Сверившись с картой, Лана сообщила, что через час они будут в Рэд-Блаффе, и предложила сделать там остановку, чтобы запастись провиантом и сделать другие необходимые покупки.
— Потому что дальше, — объявила она, — совершенно безлюдные места.
Домой Говард позвонил из уличного автомата. Трубку снял отец, мать подключилась к параллельной линии.
Он уже решил рассказать им правду. По крайней мере, какую-то ее часть.
— Я на несколько деньков припоздаю, — сказал он, — если вы не против.
— Что так? — поинтересовался отец.
— Ребята пригласили меня на вылазку.
— Вот и замечательно, — вмешалась в разговор мать. Она всегда уговаривала его завести новых друзей.
— Мы планируем выехать сегодня и пробыть в горах пять-шесть дней. Никаких возражений?
— Я не против, — ответил отец. — Будет здорово. Твои друзья знакомы с местностью, куда вы направляетесь?
— Да. Они уже бывали там.
— Ну тогда все в порядке.
— А с этими ребятами ты достаточно хорошо знаком? — осведомилась мать.
— Ну да. У нас было несколько общих курсов.
— Это хорошо, что они пригласили тебя.
— Да, славные ребята.
— Позвонишь, когда вернешься?
— Непременно.
— А как же твой билет на самолет? — спросил отец.
— Так я его еще не покупал. Собирался забронировать сегодня, но решил подождать до возвращения.
— Замечательно. Сообщишь, когда тебя встречать.
— Конечно. До свидания.
— Будь осторожен, милый.
— Обещаю.
— Не скучай, — сказал отец.
Повесив трубку, Говард с облегчением вздохнул. Он опасался, что столь резкое изменение планов будет встречено родителями в штыки, но, похоже, они с радостью восприняли новость о его небольшом приключении. Ясно, что их отношение было бы совсем иным, если бы он рассказал им все. Особенно о девочках. Слава Богу, не пришлось много врать.
