Андрей Ильин - Настоящий полковник
Несколько азиатов подбежали к погрузчикам. Забегали перед ними, замахали руками. Еще около десятка выглянули из самолета.
— Не надо грузить. Уезжай давай. Не обращая внимания на их суету, Хозяин прошел прямо к погрузчикам.
— Чего ждете? Начинайте разгрузку. Кроме битых контейнеров.
— Зачем говоришь грузить? Не надо грузить! Плохо делаешь, начальник. Мы не будем давать товар. Хочешь — бери все. Не хочешь — давай пилотов домой лететь.
— Пилотов не дам! Уговор дороже денег, — сказал Хозяин. — Я задаток платил. И целый месяц ждал. Целый товар заберу. Плохой — нет!
— Не надо брать товар, начальник! — с угрозой сказал главный азиат. — Задаток бери. Товар не дам!
— Дашь! Мне убытки покрывать надо. Аренду и транспорт. Мне не задаток нужен, мне товар нужен!
— Не делай так, начальник! Нехорошо будет. Совсем нехорошо будет, — с угрозой сказал главный азиат и что-то на своем языке крикнул в сторону самолета.
По трапу вниз быстро и бесшумно сбежали и выстроились полукругом его люди. У многих руки были в карманах.
Телохранители Хозяина мгновенно выдвинулись вперед. И тоже сунули руки за отвороты пиджаков. Полковник враз вспотевшей рукой нащупал ребристый бок гранаты.
«Что же он творит, Хозяин? Чего добивается? Зачем на рожон лезет? Ведь они за свой товар действительно… Ведь если они без него вернутся, с ними тоже чикаться не будут!.. Зачем Хозяину спорить за эти копейки, когда у него миллионы?..»
— Не надо ссориться. Отдай груз, начальник! — повторил азиат. — Очень тебя прошу!
Хозяин посмотрел на все готовых, но все равно продолжающих дежурно улыбаться побелевшими губами азиатов, на подрагивающие в карманах руки. И недобро ухмыльнулся.
— Зови своих, — сказал он тихо Зубанову. Полковник махнул свободной от гранаты рукой. Дверцы в машинах и микроавтобусе разом открылись, и на бетон взлетно-посадочной полосы горохом высыпались бойцы охраны. Они были одеты в разномастную гражданскую одежду, но их организованность и слаженность действий не оставляли сомнений, что каждый из них не по одному году служил в спецподразделениях. Мгновенно обежав замерших в готовности к броску азиатов, они замерли, недвусмысленно затолкнув руки глубоко под мышки.
— Драться хотите? — почти даже весело спросил Хозяин. — С нами на нашей территории?
Главный азиат быстро осмотрел поле боя и растянул губы в неестественно широкой улыбке. И все остальные, повторяя его мимику, расплылись в напряженных дружелюбных улыбках.
— Зачем пугаешь, дорогой? Зачем своих ребят позвал? Мы мирные торговцы. Мы тебе товар привезли. Хороший товар. Возьми товар, и разойдемся.
— Товар битый, — напомнил Хозяин.
Разговор вернулся к самому началу. Но продолжение начало уже не напоминало, потому что вокруг стояли, изготовившись к стрельбе, бойцы полковника Зубанова.
— Немножко битый — да, — согласился азиат. — Совсем немного. Грузчики уронили. Возьми груз. По гроб жизни Тебе благодарны будем. Честное слово! Детьми тебе клянусь. Возьми товар.
— Ладно, возьму, — неожиданно легко согласился Хозяин. — Но только за полцены. За полцены — возьму! У азиата забегали глазки.
— Зачем полцены? Полцены не говори. Полцены много! Покупали дороже. Дорого покупали. Детьми клянусь. Возьми четверть! Четверть уступлю.
— Четверть говоришь? Нет, на четверть не соглашусь. Если только на треть! Треть последнее слово, — сказал Хозяин. — Или…
— Хорошо! Мы согласны.
— Разгружайте, — приказал Хозяин, резко разворачиваясь к машинам.
— А деньги? Когда деньги, начальник?
— Расплатитесь с ними, — кивнул Хозяин одному из помощников.
— Спасибо, начальник. Всю жизнь помнить будем, начальник. Детям расскажем… — шел рядом, мелко кланялся, лебезил главный азиат.
Хозяин сел в машину. Рядом с ним Зубанов.
— Бойцов оставить? — спросил полковник.
— К чему?
— На всякий случай.
— Не надо. Теперь они безопасны. Теперь они ручные.
— Зачем?.. Зачем было устраивать все это… с контейнерами и бойцами? Зачем было вначале обострять, а потом идти на попятную? — удивленно и даже с некоторым раздражением спросил Зубанов, когда машина выехала с территории части.
— Мне с ними работать. На постоянной основе работать, — ответил Хозяин
— Тогда вообще ничего не понимаю. Если с ними работать дальше, то зачем было ставить их на место? Они никогда теперь не станут иметь с нами дело.
— Станут. Именно теперь и станут. И уже никогда не посмеют подсовывать бракованный товар.
— Но почему?
— Потому что национальные, религиозные и прочие этнические особенности. Малые народы уважают силу. У них там все держится на силе. И всегда держалось на силе. На баях, эмирах и султанах. На жестокости и грубости. Грубость — признак силы. Тот, кто не способен надавить на глотку и любым способом настоять на своем, теряет уважение. И тем теряет все.
Я сегодня надавил на глотку и доказал свою силу. Теперь они будут меня уважать и будут любить. Потому что я сильнее их.
— Значит, все это было специально?
— Абсолютно. Ты сам понимаешь, что целостность этих контейнеров мне была безразлична. И мое присутствие здесь было совершенно лишним. Это не те деньги, за которыми я должен нагибаться лично. Ими должен был заниматься максимум мой старший кладовщик. Те деньги, из-за которых здесь разгорелся сыр-бор, — не деньги. И спор, который ты наблюдал, — не денежный.
Это была мелкая провокация. Но с далеко идущими целями. Мне нужна была прививка против нечистоплотного ведения дел. В самом начале нужна. Потом было бы поздно. Я показал, что знаю, чего хочу, и не боюсь драки. Не боюсь драки, потому что в силе. Этим сегодняшним конфликтом я гарантировал бесперебойные и качественные поставки товара в будущем. Если бы сегодня я дал слабину, завтра они завалили бы меня браком. Потому что, если раз сглотил, почему и второй раз с рук не сойдет? И третий. И так далее… Я не пропустил малого брака и теперь застрахован от большого обмана.
Они придут ко мне еще раз. И еще много раз. Придут как к очень уважаемому человеку.
— А если не придут?
— Придут. Я им нужен больше, чем они мне. Потому что у них товар, который там некому покупать. А у меня почти неограниченные рынки сбыта. Они будут со мной торговать. И будут очень уважительно торговать. С подобострастными поклонами.
— Но и ненавидеть?
— Обязательно ненавидеть. Азиатская любовь и почитание замешаны на страхе. И значит, на ненависти. У них уважения без страха и ненависти не бывает. Пусть ненавидят, лишь бы боялись. И привозили качественный товар.
— Эти рассуждения не ошибка?
— Нет. Кстати, мою правоту можно проверить. Если я прав, то один или два контейнера они увезут с собой обратно.
— Почему?
— Потому что там была явная туфта. Теперь они побоятся ее мне подсовывать. Теперь они увезут ее к себе.
— А если не увезут?
— Значит, или не было туфты. В чем я сильно сомневаюсь. Или, что более вероятно, это последняя наша с ними сделка. То есть они просто мелкие, с расчетом на одну сделку, аферисты. И значит, мы сможем убедиться в их нечистоплотности. До того, как выйдем на действительно большие обороты.
В любом случае мы не в проигрыше.
Я предпочитаю, пусть даже ценой убытков, заранее узнавать, с кем мне придется иметь дело.
Понял теперь, зачем я поднимал в ружье твоих орлов?
— Теперь понял.
— Ну, значит, сработаемся…
Вечером приемщики груза сообщили, что товар принят и оприходован.
— Весь? — уточнил Хозяин.
— Практически весь.
— Что значит «практически»? Весь или не весь?
— Весь. Кроме двух контейнеров. Которые продавцы в последний момент решили не отдавать и забрали с собой обратно.
— А деньги?
— За эти два контейнера они деньги вернули…
Глава 14
Зубанов не сразу понял суть и значение события, случившегося на аэродроме. Вернее, то, что произошло и для чего произошло, понял абсолютно. Хозяин поставил на место своих будущих компаньонов. Заранее поставил, еще до того, как они совершили оплошность.
В этом во всем полковник разобрался. В главном — нет.
О главном он начал догадываться позже. В первый раз на встрече Хозяина с полковником-летуном.
— Вы ознакомились с документами? — спросил новоиспеченный председатель вновь образованной городской административной комиссии вошедшего и по стойке «смирно» присевшего на стул полковника и его в подполковничьем звании оставшегося стоять зама.
— В общих чертах.
— В общих чертах договоры не читают. В договоре каждая запятая важна, — напомнил председатель.
— Я не думаю, что отдельная запятая может что-то изменить в сути договора…
