Владлен Щербаков - УБИТЬ РАБА
- Здесь двадцать тысяч – по две оплата за каждый день работы и на расходы – как пойдет. Я думаю, за несколько дней Вы определитесь с перспективой.
Не густо, но Дмитрия уже разобрал зуд, который охватывает опера при возможности реально поработать.
- Инна, Вам его друзья, знакомые известны? Другие связи? Куда ходил?
- Не знаю. Мне кажется, не общался ни с кем, пил один дома. А кроме рюмочных, куда ему ходить-то еще?
- Мне надо к нему домой заглянуть, может, найду чего.
- Да, пожалуйста, - Инна достала ключ, положила на стол рядом с кофейной чашкой.
- Только нет там ничего.
Кабанов проводил взглядом Лексус, постукивая по ладони ключом от злосчастной квартиры. Инна выехала с парковки, не останавливаясь у края проезжей части. Послышался короткий визг резины, водитель подрезанной десятки не смело посигналил, движение возобновилось.
Северный ветер играл листьями тополя, здесь, в тени дерева было даже прохладно. Первым делом Дмитрий решил наведаться в квартиру пропавшего гражданина Горохова, посмотреть, чем жил брат московской леди. День в самом разгаре, нарваться на соседей меньше всего шансов. То, что исчезновение алкоголика связано с квартирой, Дмитрий не сомневался. Кроме черных риэлторов, одинокие владельцы жилья никого не интересуют. Дом, в котором жил Горохов, еще больше укрепил в правильности версии. Десять этажей из красного кирпича, стеклопакеты в окнах, парковочные площадки у двух подъездов – сразу видно дом строили по новым проектам.
Кабанов вошел в нужный подъезд с пареньком в очках, судя по сумке-рюкзаку, старшеклассником. Школьник покосился на мускулистого дядьку, молча поднес магнитный ключ к домофону. На четвертый этаж Дмитрий добрался по лестнице, удивляясь чистоте стен и площадок. Дверь в квартиру № 21 была железной, фирменной. Горохов, похоже, знавал лучшие времена, прежде чем вступил в схватку с зеленым змием. Где-то вверху лифт сомкнул двери за школьником, снизу никаких звуков не раздавалось, Дмитрий уверенно провернул ключ, вошел в квартиру. С порога стало ясно, в квартире долгое время никто не проживал. Запах слежалого белья смешивался с запахом канализации из приоткрытой двери в ванную комнату. Дмитрий повернул кран, вода заполнила слив, дышать стало легче. Вполне вероятно, хозяин квартиры уже мертв, причем умер насильственной смертью, поэтому совсем ни к чему оставлять следы своего присутствия. Дмитрий нашел под ванной резиновые перчатки. Резина толстая, но для ознакомления с бытом несчастного Горохова вполне подходящая. В любом случае, лучше, чем тряпкой залапанные поверхности протирать. За обувь Кабанов не волновался – если дойдет до возбуждения уголовного дела, до приезда экспертов в квартире столько полицейских деятелей побывает, слона затопчут.
Дмитрий осмотрел кухню – предметов, как раньше писал в протоколах, представляющих интерес по делу, не обнаружил. В шкафах только пачка соли и упаковка лапши. Пустой холодильник отключен от сети. В углу справа от окна на подставке ровный слой пыли покрывал дощечку. Дмитрий осторожно поднял ее. Так и есть – образок. Положил на место – лежит, значит, надо так. Проследовал в комнаты. Одна, поменьше, была совершенно пуста. Покореженный линолеум хранил отметины мебельных оснований, пятнами выцвели обои. Интерьер комнаты с легкостью можно представить, но что это даст? В большой комнате мебель имелась. Диван, два кресла, стол, стенной гарнитур. Все предметы настолько бывшие в употреблении, что место им самое лучшее в дачном домике какого-нибудь пенсионера. В серванте вместо посуды стояли ряды книг. Дмитрий открывал провисшие дверцы, выдвигал ящики в поисках документов, записей, фотографий. Ничего, кроме застиранной одежды, старых газет и журналов. Просмотрел книжный ряд. Чем увлекался Андрей Горохов, 37 лет? Детективы советских времен выпуска, фантастика, приключения мушкетеров и жульверновских ученых – уровень старшего школьника. Да, еще несколько книг по эзотерике. Эти уже выглядели новее, но и там никаких записок и отметин. Надо признать, Инна оказалась права – ничего интересного в квартире брата не нашлось. Зато Дмитрий отметил следующее: слой пыли в комнатах и на кухне одинаков, значит, квартиру длительное время никто не посещал. Квартира в целом прибрана, ни бутылок, ни пивных баклажек, ни следов засохшей закуски – не вяжется картина с хозяином-алкоголиком.
Предположим, рассуждал Кабанов, хозяин ушел сам. Куда и за какой-такой лучшей жизнью? Ладно, продукты забрал с собой или выбросил, чтобы не тухли. Но зачем забирать, например, счета за квартиру, фотографии? Вероятнее всего, личные бумаги забрали черные риэлторы, они же и прибрались в квартире. Горохова или убили или спаивают в каком-нибудь гадюшнике. Убить вполне могли, после найти похожего мужика и оформлять сделку по гороховскому паспорту. Если убивали, вряд ли в этой квартире – и соседей мог криками всполошить, и следы крови не всегда замоешь, и от тела не так просто избавиться. Кстати, неплохо бы по соседям пройти, поспрашивать, кто к Андрею Горохову приходил, с кем дружил, где выпивал, кто наливал. А представляться будешь частным детективом Иваном Подушкиным? Да, вздохнул Дмитрий, без ксивы работать не умеешь. Можно, конечно, надеть оставшуюся с былых времен форму и представляться новым участковым – мол, пропал гражданин, сосед ваш, можете сказать что-нибудь по этому поводу. Да кому в таком доме дело до соседей? Надо друзей, собутыльников, в крайнем случае, искать! Человеку без общения никак, а уж под градусом языком потрепать про себя любимого первое дело. В рюмочную надо идти! Только придется наряд сменить на еще более демократический, заметил Дмитрий. Точнее, охлократический.
- Как прошло свидание, мой господин? – улыбаясь, спросил Трайбер.
Этим вечером он выглядел посвежее: чернота с глаз почти сошла, лицо порозовело.
- Не свидание, а встреча с клиентом. – сказал Дмитрий со значением.
- Проходи. Ужинать будешь? Тогда пойдем на кухню.
Дмитрий закрыл дверь, проследовал за рабом-приятелем.
- Только ты сам со своей диетой себя обслуживай. – Дмитрий в последнее время перешел к обычной пище, разве что от жареного отказался и от консервов.
- Конечно, сам, господин. Чай без сахара и сухарики, что еще остается язвеннику.
- Эх, не сладко тебе приходится. Спасибо, что вовремя тогда меня к врачам свозил.
За ужином Кабанов рассказал подробности встречи, поведал о своих размышлениях.
- Наверное, ты прав, - согласился с версией Трайбер. – Кто-то квартиру отжать пытается. Что делать собираешься?
- Связи искать, такого не бывает, чтобы пьяница своих корешей в возможность переселения не посвятил. Там, глядишь, имя, прозвище, название конторы и всплывет.
Дмитрий отхлебнул чаю, вздохнул.
- Только придется поработать. Я, когда из дома вышел, пошел круги наматывать, смотреть ближайшие питейные заведения – не поедет же алкаш в другой район города похмеляться.
Так вот, этих самых заведений в радиусе 300 метров аж четыре штуки плюс аптека, где самое ходовое лекарство – перцовая настойка. Там у дверей сброда не меньше, чем в рюмочных. Кто на лавке сидит, кто под лавкой храпит, деревья листьями шелестят над ними. Благодать. Оттуда на карачках по домам расползаются, как тараканы.
- Я смотрю, аптека тебя особенно заинтересовала как энтомолога-любителя?
- К другим объектам я тоже присматривался. Две рюмочные и две пивнушки. Думаю, господин Горохов все же предпочитал крепкие напитки, поэтому пивными займусь позже. Рюмочные тоже разные. В одной больше молодых уркаганистого вида, другая совсем зачуханная, грязная и тесная, ассортимент – водка трех видов, колбасные бутерброды. Зато в ней граждане постепеннее, даже матом просто так никто не разговаривает. Скорее всего, в этот клуб наш книгофил и ходил за порцией общения.
- И как ты собрался внедряться туда со своей холеной физиономией и борцовской фигурой? У тебя же на лбу «02» написано.
Рюмочная функционировала с 10 утра до 10 вечера. В 11-00 в полуподвальное помещение, расположенное по соседству с продуктовым магазином, спотыкаясь на ступеньках, вошел угрюмый малый в черном халате. Щетина на темном лице, всклоченные волосы, ядреный аромат лука, перчатка с резиновыми пупырышками, торчащая из кармана - любой из присутствующих мог бы сделать вывод, что грузчик ночевал на рабочем месте. Присутствующие, впрочем, дедуктированием не занимались, сидели за столиками в приятной истоме от первых доз алкоголя. Детина обозрел мутным взглядом столики, четырех мужиков – трое сидели вместе, бородатый отдельно - предпенсионного возраста и уставился на стойку. Там, за искрящимися в желтом свете гранями стаканов, в королевской позе на вошедшего взирала барменша. Опираясь на спинки стульев, грузчик проковылял к стойке.
- Сколько?
Грузчик медленно поднимал взгляд от стакана, задержал его на монументальной груди, распирающей халат, на бейджике «Бармен Алена», наконец, остановил на переносице барменши.
