Чет Уильямсон - Преисподняя
Мне показалось, что Рэчел заходит слишком далеко. В конце концов, подручные Сангинариуса по-прежнему держали нас на прицеле и могли прикончить в мгновение ока.
– Ну хорошо, – буркнул Сангинариус. – Вы также сохраняете свою жизнь. Это вас удовлетворяет? Если нет, так и скажите. Мне стоит лишь отдать приказ…
Рэчел открыла рот, но я перебил ее:
– Мы были счастливы служить вам, сэр! Просим разрешения на увольнительную!
– Просьба удовлетворяется, солдат.
Я взял Рэчел за руку, и мы вышли обратно той же дорогой, какой пришли. Она было потянула меня назад, но я прошептал:
– Ты хочешь, чтобы нас прикончили? Давай уберемся отсюда.
– Дьявольщина! – в ярости простонала она.
– Не буди лиха, пока оно спит.
Мы вышли на улицу, оказавшись вне досягаемости Сангинариуса и своры его демонов.
– Что дальше? – спросил я.
– Меня тошнит от поручений этих ублюдков, изображающих из себя Бог весть что! Мы спускались в Преисподнюю, Гидеон! Дважды! Сначала ради демона, который корчит из себя Аль Капоне, а второй раз ради пародийного воплощения генерала Паттона! А в результате мы знаем не больше, чем раньше. С меня достаточно монстров: я хочу связаться с ОИР.
– Каким образом?
– Не знаю. Хотя бы просто позвонить им, назвать наши имена и сказать, что мы хотим узнать, в чем дело.
– Но если Десница по-прежнему охотится за нами – а у нас нет причин в этом сомневаться, – то нас выследят за несколько секунд. Они схватят нас, Рэчел.
– Давай найдем платный узел связи и оставим автомобиль со включенным двигателем. Мы сможем уехать при первых признаках тревоги.
Конечно, это было опасно, но что еще мы могли сделать?
– Хорошо. Поехали.
Через несколько кварталов мы обнаружили работающий аппарат. Я воспользовался своей кредиткой, чтобы на том конце линии поняли, что это на самом деле мы, и набрал код штаб-квартиры ОИР. Компьютерный голос приветствовал нас именем императора.
– Это Гидеон Эшанти и Рэчел Брак, – сказал я. – Мы хотим…
Голос перебил меня. Коммутатор успел передать имена в архив и получил назад информацию.
– Гидеон Эшанти и Рэчел Брак умерли.
– Мы не умерли. Вы можете узнать это по отпечатку моего голоса.
– Повторяю: Эшанти и Брак умерли.
– Хорошо, пусть будет так. Но если предположить, что они живы – в гипотетическом алгоритме, – каков будет их статус?
На этот раз задержки с ответом не последовало.
– Они враги Бога и государства, подлежащие немедленному уничтожению.
– По чьему приказу?
На этот раз пауза была длиннее: секунды три-четыре.
– По прямому указанию императора Солейна Солюкса.
“Боже, – подумал я, – по прямому приказу императора!”
– А в чем заключалось их преступление?
– Нарушение Закона об Искусственных Реальностях, Экстраноуменальном Дизайне…
Я отключил связь. Дальше шел тот же треп, о котором нам говорил Фрэнк Джерси.
Мы подбежали к автомобилю и быстро отъехали прочь. Через два квартала мы увидели патрульную машину Десницы с воющей сиреной, направлявшуюся к тому месту, которое мы только что покинули.
Некоторое время мы бесцельно ехали вперед.
– Давай встретимся с Грациеллой, – наконец предложила Рэчел.
Грациелла Флинн была нашей коллегой и ближайшей подругой Рэчел.
– Зачем? Ты же слышала: приказ исходит лично от императора, а не от какого-нибудь чиновника среднего уровня. Что может сделать для нас Грациелла, будь она хоть сто раз твоей подругой?
Рэчел едва удалось овладеть своим голосом:
– Я… хочу поговорить с ней. Понять, что еще не весь мир перевернулся вверх тормашками, что кто-то еще верит в меня – в того человека, которым я была раньше.
Время подходило к ленчу, а в хорошую погоду Грациелла предпочитала есть на свежем воздухе. Штаб-квартира ОИР располагалась на месте бывшего Музея авиации и космонавтики, закрытого много лет назад из-за технологических прегрешений перед Богом и государством. Грациеллу обычно можно было найти на одной из скамеек в саду Священных Скульптур.
Мы припарковались на авеню Независимости и пошли пешком, склонив головы, словно в молитве. Грациелла сидела в одиночестве и ела сандвич на скамейке возле статуи, изображавшей апофеоз Святого Ньютона. Рэчел медленно направилась к ней, в то время как я оставался немного позади.
– Грациелла! – позвала она, остановившись в нескольких ярдах от подруги.
Та подняла голову и машинально улыбнулась. Затем, внезапно сообразив, кто к ней обратился, побледнела как полотно. Сандвич выпал у нее из рук, когда она выпрямилась во весь рост и закричала пронзительным голосом:
– Враг Десницы и Господа! – Ее палец указывал прямо на Рэчел.
У меня появилось странное ощущение, что нам вряд ли стоит рассчитывать на помощь Грациеллы.
Люди уже начали поворачиваться в нашу сторону. Несколько мужчин и женщин двинулись наперерез Рэчел, когда она попятилась ко мне. Тогда она выхватила “авенджер”, и их как ветром сдуло. Обычно госслужащие не торопятся стать мучениками за веру. Хотя мы обладали знаниями о Преисподней из первых рук, никому из живущих еще не приходилось видеть Рай.
– Беги, Рэчел! – завопил я.
Она метнулась ко мне. Я схватил ее за руку, и мы побежали по 7-й улице. За нашей спиной заливались свистки. Оставалось лишь надеяться, что до выстрелов дело не дойдет.
Когда мы садились в машину, к свисткам присоединился тяжелый топот шагов. Я включил зажигание, вдавил педаль газа, и мы помчались. Я сворачивал во все знакомые и незнакомые переулки; минут через пятнадцать мы припарковались в темной аллее неподалеку от перекрестка 10-й и М-стрит.
– Ну и дела, – выдохнул я. – С такими подругами…
Я попытался улыбнуться и ничуть не удивился, когда увидел, что Рэчел смаргивает слезы. Это было грубо. Грубо, мерзко и грязно.
Система, которая учит предавать собственных друзей, – это вообще не система. Это крысиное гнездо, где сыр получает тот, у кого самые быстрые ноги и острые зубы. Я больше не хотел иметь к этому никакого отношения.
Сказать по правде, я уже давно перестал жить в мире с собой. Как ни странно, но, пожалуй, налет чистильщиков был самой большой удачей в моей жизни. Я ощущал себя загнанным зверем и был готов к гибели в любое мгновение, но вместе с тем чувствовал себя более живым, чем когда-либо раньше.
– С тобой все в порядке? – спросил я.
Она кивнула, плотно сжав губы.
– Рэчел, я хочу сказать тебе кое-что, о чем уже говорил раньше, – тихо продолжал я. – Может быть, на этот раз ты поверишь мне. Обратной дороги нет. Для нас больше нет места в ОИР или в любом правительственном учреждении под контролем Божьей Десницы. Это не ошибка. Они хотят видеть нас мертвыми. Не имеет значения, что мы сделаем и насколько убедительно будут выглядеть наши объяснения, – они не успокоятся до тех пор, пока не убьют нас. – Я взял ее за руку. – Нам остается лишь один выход: подполье.
Когда Рэчел повернулась ко мне, в ее глазах блестели слезы.
– Гидеон, – прошептала она. – Все, чему я верила, что боготворила… Неужели все это потеряно?
Я медленно кивнул:
– Но все, чему ты верила, с самого начала было неправдой, Рэчел. Император и Божья Десница, справедливость и порядок – все это ложь. Однако мы по-прежнему можем верить друг в друга. И найти в этой благословенной, но забытой Богом стране людей, которым можно доверять.
Она кивнула:
– Хорошо. Это единственное, что нам остается.
– Значит, дело решенное? Отправляемся на встречу с Альдусом Ксеноном, о котором нам говорил Данте?
Она набрала в грудь побольше воздуха и снова кивнула:
– Ты чертовски прав.
Ее фразу можно было назвать лишь слегка еретической, но для Рэчел это было уже кое-что.
ГЛАВА 14
Вашингтонский Чайнатаун – небольшое, но весьма сплоченное сообщество, и я понимал, что никто из местных жителей не проявит особенного желания помочь негру и белой девушке в поисках на их территории.
Я позвонил Данте, надеясь получить побольше информации.
– Забегаловка называется “Черный лебедь”, – сообщил он. – Название написано иероглифами, но на вывеске есть изображение черного лебедя. Даже ты его не пропустишь, Гидеон. Это совсем рядом с Галереей. Ксенон оповещен о вашем приходе.
– Спасибо, Данте.
– Послушай… вы еще не решили предать огласке свои приключения?
Я посмотрел на Рэчел. Она кивнула:
– Почему бы и нет? Валяй, распространяй информацию в подпольных сетях. Сообщи все, о чем мы тебе рассказали. Нам может понадобиться любая помощь, прежде чем… ладно, не будем об этом.
– Не переживай. Когда о вас узнают, вы станете настоящими героями нашего времени. Пока, до встречи!
Я отключил связь, и мы направились к “Черному лебедю”. Как и говорил Данте, это местечко оказалось нетрудно найти. Десница заклеймила владельца лавки как буддиста, поставив на окне трафаретный знак из двух кругов: нижний побольше, верхний поменьше.
