Майкл Кокс - Зеркало времени
— Почитайте-ка мне немножко, — тихо проговорила она и указала на томик в мраморной обложке с золотым корешком, лежащий на прикроватном столике. — Страница сто двадцатая. Первое стихотворение.
Я взяла книгу и раскрыла, мельком взглянув на титульную страницу. Разумеется, это было очередное творение, принадлежащее перу мистера Феба Даунта: сборник оригинальных и переводных стихотворений под названием «Rosa mundi»,{2} который леди Тансор читала в день нашего собеседования.
Найдя указанную страницу, я положила книгу на колени, зажгла стоявшую на столике свечу и начала читать.
Стихотворение состояло всего из шести стансов. Когда я закончила, госпожа попросила прочитать еще раз. Все время, пока я читала, она сидела совершенно неподвижно, откинув голову на подушки и устремив взор за раздвинутый бархатный полог кровати, на бледный полумесяц и далекий темный лес за окном.
— Еще раз, Алиса, — промолвила она, не шелохнувшись.
Я прочитала стихотворение в третий раз, потом в четвертый, к каковому времени уже знала его наизусть.
— Достаточно, — вздохнула миледи. — Можете идти. Думаю, теперь я засну. Я позвоню, если вы мне понадобитесь. В противном случае явитесь ко мне с утра пораньше. Завтра у меня много дел. В семь часов, пожалуйста.
Она закрыла глаза, и я задула свечу. Тихо затворив за собой дверь, я вернулась в свою комнату, еле живая от усталости.
II
Епитимья и наказание
В четыре без малого я снова улеглась в постель и накрылась с головой одеялом. В считаные минуты я крепко заснула и спала бестревожным сном, покуда меня не разбудил стук в дверь.
Открыв, я увидела миссис Баттерсби.
— Мисс Горст, вот вы где, — с видимым облегчением произнесла она. — Надеюсь, вы простите меня, но вас требует леди Тансор. Похоже, вы опоздали к ней сегодня. Мне случилось заглянуть к ее светлости по одному мелкому хозяйственному вопросу, и я вызвалась пойти и разыскать вас.
Я взглянула через плечо на часы: половина восьмого.
— Я немедленно спущусь вниз. Огромное вам спасибо, миссис Баттерсби.
— Не стоит благодарности, мисс Горст. Уверена, вы знаете, какое значение ее светлость придает пунктуальности.
Последние слова прозвучали как дружеское напоминание, но у меня опять возникло ощущение, что мне вежливо указывают на мое место, хотя я не находилась в подчинении у домоправительницы.
— Ах да, мисс Горст, — спохватилась миссис Баттерсби, уже собираясь удалиться. — Я подумала, может, вы пожелаете испить чаю со мной — если, конечно, у вас выдастся свободное время. В четыре часа вас устроит?
Когда я вошла в гостиную, госпожа сидела за секретером в красно-зеленом шелковом халате и писала письмо.
— Растопите камин в гардеробной, Алиса, — велела она, не поднимая глаз, — выложите для проветривания мое белье, а потом наберите ванну.
— Слушаюсь, миледи. Я прошу прощения…
— Ничего не говорите, — прервала она меня, продолжая водить пером по бумаге.
Выполнив все распоряжения, я вернулась в гостиную.
— Сейчас я приму ванну, — сказала она, запечатывая конверт с письмом и откладывая в сторону.
Не удостоив меня ни единым взглядом, она проплыла мимо, шурша полами халата, и скрылась в гардеробной, где я приготовила ванну.
Омовение миледи прошло в полном молчании. Только по завершении водной процедуры, когда я затягивала на ней корсет, она наконец посмотрела мне в глаза.
— Вы разочаровали меня, Алиса, — промолвила она, пронзая меня холодным взглядом. — Разве я не ясно сказала, что вы понадобитесь мне в семь часов?
— Вполне ясно, миледи.
— Ну и какие у вас оправдания?
Я честно ответила, что никаких.
— Хорошо. Попытки вилять и изворачиваться сослужили бы вам плохую службу. Вы предпочли сказать правду, как я и ожидала. Но такого не должно повториться ни в коем случае, Алиса, иначе будут последствия. Назначая время, я рассчитываю на вашу пунктуальность. Надеюсь, вам понятно?
— Да, миледи.
— Я недовольна вами, разумеется, — продолжала она, подходя к зеркалу, — ибо ожидала от вас большей обязательности и ясно предупреждала о необходимости соблюдать определенные правила. На сей раз я не стану вас наказывать, но вам придется исполнить небольшую епитимью.
Отойдя от зеркала, она села за туалетный столик и начала перебирать драгоценности в шкатулке.
— Епитимью, миледи?
— О, ничего особенного, — последовал ответ, произнесенный нарочито беззаботным тоном. — Речь идет всего-навсего о пешей прогулке по утреннему сентябрьскому солнышку. В Истон, с письмом. Полагаю, это не очень затруднит вас?
— Нисколько не затруднит, миледи.
— Отправитесь в путь, когда закончим туалет. Пожалуй, сегодня я надену голубое тафтяное.
Я уложила госпоже волосы, как ей нравилось, и помогла облачиться в платье, по которому, следуя совету миссис Битон, я слегка прошлась шелковым носовым платком со всех сторон, пока миледи стояла перед зеркалом. Удовлетворенно кивнув, она вернулась к туалетному столику, извлекла из маленькой шкатулки каплевидный медальон на черной бархотке и надела на шею.
— Вам ведь любопытно, Алиса, что это за медальон и почему он так дорог мне? — спросила она.
— Немного, миледи, — призналась я.
— Я расскажу вам о нем, но не сейчас, поскольку сейчас вам нужно исполнить свою епитимью, а мне надо написать еще несколько писем. Возьмите письмо там, на секретере. Зайдете в гостиницу «Дюпор-армз», что на Маркет-сквер, и оставите его на конторке для приходящей корреспонденции — повторяю, на конторке для корреспонденции. Ни при каких обстоятельствах не отдавайте его адресату лично в руки. Потом сразу же возвращайтесь назад. Натурально, вам не стоит никому упоминать о вашей небольшой епитимье — ради вашего же блага.
Затем, к немалому моему удивлению, миледи, словно спохватившись, заявила вдруг, что должна ехать курьерским в Лондон, по срочному делу.
— Это так скучно, — вздохнула она, — и я в последнее время не выношу Лондон. Но ничего не попишешь. Я вернусь вечером. В мое отсутствие вам нужно будет выполнить несколько мелких поручений.
Вот «несколько мелких поручений», которые, в дополнение к «епитимье», мне надлежало выполнить по возвращении из Истона.
У платья, что миледи надевала вчера, немножко порвался подол, и оно требовало починки; вся ее обувь, оставленная мисс Пламптр в самом непотребном состоянии, нуждалась в тщательной чистке; ее шляпы находились в равно плачевном состоянии («Я обожаю шляпы, — с улыбкой сообщила миледи, — и у меня их великое множество»), и мне следовало почистить все до единой и подновить украшения, где необходимо («Правда, я не припомню, где лежат щипчики для шляпных цветов. Спросите у миссис Баттерсби»).
— Само собой, необходимо хорошенько прибраться в спальне, — продолжала баронесса. — В других обстоятельствах я бы велела вам приступить к уборке сейчас же, но сегодня с этим можно подождать до вашего возвращения из Истона. Ну вот, пожалуй, и все. Теперь, Алиса, бегите заправьте кровать, а я покамест надушусь и допишу письма. Поторопитесь, чтобы поскорее отправиться в Истон. И не забудьте: конторка для корреспонденции — и тотчас же назад. Ждать ответа не надо.
III
Старуха
Мой путь в Истон пролегал через речку Эвенбрук, Южные ворота парка и деревню Эвенвуд. На подходе к сторожке — миниатюрному подобию мрачного шотландского замка, с мнимой опускной решеткой, чьи ржавые прутья торчали под темным сводом ворот, — я заметила нарядное трехэтажное здание, проглядывающее за густыми зарослями деревьев справа. Я с уверенностью предположила, что это так называемый «вдовий особняк», бывший дом миледи, где она, по словам мадам, жила со своим вдовым отцом до его безвременной кончины.
Я остановилась, чтобы хорошенько все рассмотреть.
Особняк чрезвычайно напомнил мне кукольный домик, изготовленный по заказу мистера Торнхау к моему восьмому дню рождения. Размеры и великолепие подарка поразили даже мадам, но мой учитель сказал, что у каждой маленькой девочки должен быть кукольный домик, даже у самой умной, любящей книжки больше кукол, и с улыбкой отмахнулся от восклицаний мадам, что, мол, такой подарок стоит огромных денег и подобные траты едва ли ему по карману.
Кукольный домик очаровал меня с первого же момента, когда мистер Торнхау сдернул с него холщовую покрышку и велел мне открыть глаза, которые несколькими секундами ранее я по его просьбе крепко зажмурила, чтобы усилить радостное предвкушение.
Как же мне хотелось на время волшебным образом уменьшиться в размерах (я всегда считалась высокой для своего возраста), чтобы отворить крохотную дверцу и пройтись по всем комнатам! Особенно хотелось посмотреть из окошек с узорчатыми муслиновыми занавесками на бробдингнегский мир снаружи, а потом взбежать по красивой изогнутой лестнице, протанцевать по верхним комнатам и наконец свернуться клубочком на одной из миниатюрных кроваток.
