Аманда Стивенс - Реставратор
Держась более чем осмотрительно, Девлин посмотрел на меня с непроницаемым лицом.
— По прошествии пятнадцати лет я сказал бы, что смело думать о связи, но всё же не рекомендовал бы вам приходить сюда одной. Хоть это место и в черте города, оно довольно изолированно.
— А городские кладбища, особенно в стороне от проезжих дорог, как магнит, притягивают преступников.
— Именно. Вы не можете пригласить кого-нибудь работать вместе с вами? Помощника или кого-нибудь в этом роде?
— У меня будет много помощников с уборкой. До тех пор я буду осторожна.
Казалось, Девлин хотел что-то ещё добавить, но вместо этого отвернулся с коротким кивком.
— Могу я кое-что спросить?
— Да?
И снова колебания. Та же скрытность и настороженность.
— Я убила множество часов на исследование истории кладбища и всё же впервые слышу о другом убийстве. Как это возможно?
— Возможно, вы искали не в том месте.
— Не думаю. Я всегда читаю всё, что могу достать, о каждом кладбище, которое реставрирую. Не только окружные отчёты и церковные книги, но также всегда внимательно просматриваю газетные архивы.
— Зачем?
— Трудно сказать, но погружение в историю даёт мне уникальную ретроспективу. Реставрация не сводится к выдёргиванию сорняков и чистке надгробий. Это возрождение места.
— Вы, кажется, сильно увлечены своей работой.
— В противном случае я бы выбрала другую профессию. А вы?
Девлин перевел взгляд с меня на окружавшие нас могилы, но даже мимолётного взгляда в мою сторону хватило, чтобы на душе стало немного теплее.
— Думаю, да, — пробормотал он голосом мягким, точно прохладный шёлк.
— О том теле… — напомнила я.
Он вернулся к старой теме с нежеланием.
— Есть причина, по которой вы не нашли эту информацию в газетах.
— Какая причина?
— Совместное усилие определённых сторон, включая семью девочки, по сохранению расследования в тайне.
— Как им это удалось?
— В этом городе важнее всего то, с кем ты знаешься. Особенно среди высшего сословия. Люди, наделённые властью и влиянием, склонны «смыкать ряды».
Его голос выдал давнее презрение, и я вспомнила тётино замечания о Девлинах с Юг оф Брод, богатой аристократической семье, которая могла проследить свои корни до времён основания города. Если Девлин дальний родственник из «нечистой» генеалогической ветви, это могло объяснить его отношение.
— В то время начальник полиции, мэр и редактор самой крупной местной газеты были выпускниками Эмерсона. Убийство на территории вуза нанесло бы огромный ущерб репутации заведения.
Я потёрла внутреннюю часть локтя, куда нацелился комар, так как забыла там побрызгать.
— Но почему семья жертвы согласилась на неразглашение?
— Делакуры — чарльстонские аристократы. Если вы хоть что-то слышали о том классе особняков, то знаете, что там готовы избежать скандала любой ценой. Я много чему сам стал свидетелем и всё же был потрясён, как далеко готовы зайти эти люди, лишь бы защитить фамильную честь.
— Даже замолчать убийство?
— Если убийство несёт за собой оскорбление и позор, то да. Эфтон Делакур была семнадцатилетней прожигательницей жизни, неразборчивой искательницей острых ощущений. Она злоупотребляла наркотиками и алкоголем и, по слухам, баловалась оккультизмом. Неплохой материал для сенсации.
Что-то в его голосе, в настороженном взгляде ускорило мой пульс.
— Что значит, баловалась оккультизмом? Проводила спиритические сеансы?
— Более мрачные вещи.
— Более… мрачные?
Девлин не ответил.
— Как именно она умерла? — надавила я.
— Вы не захотите знать подробностей. Поверьте на слово, — спокойно ответил он.
Я вспомнила, как он отвёл взгляд в ту ночь на кладбище, когда я поинтересовалась причиной смерти. Теперь мне стало интересно: его нежелание озвучивать определённые аспекты убийств — как старого, так и нового — связано с профессиональным благоразумием, или же осмотрительность, с которой он отвечал на мои вопросы, объяснялась его воспитанием и характером. Судя по тому, что я увидела, он в чём-то казался человеком прошлых поколений и мог расценивать свою роль защитника как выходящую за пределы обязанностей детектива.
Странно, но меня не задело его старомодное отношение. Думаю, в какой-то мере это питало юную фантазию, которая все эти одинокие года сидела на постоянной диете в виде Джейн Эйр и мистера Рочестера, Баффи и Ангела.
Как бы то ни было, я была полна решимости вытянуть из Девлина всю историю. Казалось, он это почувствовал и, к моему удивлению, продолжил без дальнейшего побуждения.
— Как много вы знаете о студенческих тайных обществах?
— Почти ничего. Мне известно о «Черепе и костях». Я также знаю, что такого рода сообщества любят использовать кладбищенские образы, так что их эмблемы и символы иногда можно найти на старых надгробных камнях.
— Образы выбирают очень обдуманно. По большей части их используют для создания эффекта властности и устрашения.
— По большей части?
Его выражение внешне не изменялось, но я ощутила едва различимую напряжённость в чертах, в том, как незаметно сжались губы и челюсть.
— Общество в Эмерсоне известно как «Орден гроба и когтя». У него богатые традиции в студенческой среде. Обет наследия передается из поколения в поколения. Некоторые люди считают, что Эфтон Делакур связалась с членом общества. Он завлёк её на кладбище и убил во время своего рода ритуала инициации.
Я почувствовала сырость в бризе, что пронесся сквозь старые дубы. Было в этом нечто зловещее, словно я ощутила холодное гнилое прикосновение трупа.
— Его арестовали?
— Никто из непосвящённых не знал, кем он был, и никто в обществе не сдал своего товарища. Верность превыше всего, как и сохранность тайны.
— Вот как? И эта группа до сих пор существует?
— Университет осудил их деятельность после убийства, но многие полагают, что вместо роспуска они просто сильнее ушли в подполье и, словно тень, участвуют в жизни университета и по сей день.
Не знаю, уловила ли я что-то в его голосе или мысль пришла сама по себе, но несколько частей головоломки словно встали на своё место.
— Те люди, о которых вы упомянули ранее… начальник полиции, редактор газеты, мэр… были членами общества?
— Как я уже сказал, членство в обществе — тщательно скрываемая тайна.
— Но ведь разве всё не встает на свои места? Уберечь пытались не репутацию Эмерсона, а защитить члена общества. — Голос оживился от уверенности. — Теперь я начинаю понимать, почему вчера утром вы пришли ко мне домой и расспросили о символике надгробного камня и образах. Вы думаете, что тот, кто совершил недавнее убийство, может быть каким-то образом связан с тайным обществом.
Девлин не получил шанса ответить. Кто-то окликнул его по имени, и он резко повернулся.
— Я здесь!
— Мы кое-что нашли! — крикнул полицейский. — Вы захотите это увидеть!
— Ждите здесь, — бросил Девлин через плечо и поспешил по дорожке.
Я действительно ждала… секунд так тридцать, но почувствовала необходимость последовать за Девлином через лабиринт надгробий в более старую часть кладбища.
Пройдя через арку, разделяющую секции, я заметила остроконечную крышу прямо впереди. Мавзолей Бедфорд был самым старым на кладбище, его построили в 1853 году как последний приют для Доротеи Прескотт Бедфорд и её потомков. Готического дизайна, увенчанный серией крестов, сам мавзолей встроили в склон холма, что делало его уникальным. Любая возвышенность необычна для Низины, и это стало одной из причин, по которой я сочла «Дубовую рощу» такой неуютной. Топография здесь просто ненормальная.
Я шла глубже во мрак, и температура заметно понизилась. Раскачивающиеся космы вьющегося мха не пропускали большую часть света, позволяя щупальцам плюща опутать статуи и памятники, уже потемневшие от лишайника. Там, где свету всё же удалось пробиться, точно кристаллы, на гигантских филодендронах блестели бусинки воды. Словно я оказалась в сердце первобытного тропического леса.
Я потеряла Девлина из виду, но стоило мне дойти до конца заросшей тропы, как я услышала его голос. Он был где-то справа от мавзолея. Как только я выпуталась из дикой виноградной лозы, то разыскала его. Он стоял с группой потрёпанного вида мужчин в потных рубашках и забрызганных грязью брюках. Они собрались вокруг могилы, отмеченной надгробием в виде дощечки.
Я медленно подошла к ним, ожидая, что в любую минуту Девлин обернётся и прикажет мне отойти. Но он ничего не сказал, даже когда я подошла к нему вплотную.
В пятнистом свете я уставилась вниз в поисках того, что привлекло их внимание.
И тут я это увидела…
Точно ранневесенний шафран, средь мёртвой листвы торчала рука скелета.
