Уоррен Мерфи - Божество смерти
Но когда солдаты на палубе сняли веревки с одного из тюков, стоявшая у борта винтовка словно прыгнула в его сторону. Ага, магниты – магниты, привязанные к веревочным лестницам. Хайди, не имевший оснований жаловаться на сообразительность, мгновенно догадался, каким образом собиралась идрийская армия штурмовать американские корабли.
А почему нет? У борта стальных гигантов доу находились в абсолютной безопасности – вне зоны досягаемости орудий, самолетов и ракет. Мистер Эрисон разработал совершенный план быстрой и полной победы над самым большим и современным флотом в истории человечества. По веревочным лестницам идрийские воины – ножи в зубах и жажда победы в сердце – вскарабкались на борт авианосца «Джеймс К. Поук» и с военным кличем сынов пустыни хлынули на спящие палубы.
Капитан авианосца, изучавший в каюте сообщения о военных полетах русских над Крымом, услышав крики, доносившиеся с палубы, лишь с улыбкой покачал головой, уверенный, что экипаж устроил вечеринку Морские пехотинцы, стоявшие в карауле, дрались как львы, но нападавших было гораздо больше. Летчики, не имевшие опыта рукопашного боя, и вовсе не могли долго сопротивляться врагу. Матросы сражались даже топорами и швабрами, но все было напрасно.
Зеленое знамя ислама взвилось над капитанской рубкой «Джеймса К. Поука», и в первый раз со времен битвы при Лепанто средиземноморские берега стали свидетелями победы арабского военного флота.
Пленных не убивали. Новый дух наполнил отныне сердца идрийских воинов, и частью его было уважение к тем, кто достойно сражался.
– Ну а теперь скажите правду, полковник, – обратился мистер Эрисон к Хамиду Хайди. – Получали ли вы хоть раз в жизни подобное удовольствие?
– Это больше, чем удовольствие, – покачал головой Хайди. – Это и есть сама жизнь.
– Я знал, что вы это скажете. И как вы теперь насчет атаки на израильские базы в Негеве?
– Только с одним условием – я не намерен драться с резервистами. Нашим противником должна быть регулярная армия, – вскинул голову полковник.
Его уже мало заботило то, каким образом собирается мистер Эрисон победить страну с самым большим в мире количеством вооружения на квадратный дюйм.
В Вашингтоне сообщение о нападении грянуло как удар грома. Ядерный авианосец оказался в руках одной из самых слаборазвитых стран, до сей поры сосредоточивавшей свои военные усилия на взрывах кошерных ресторанов в Париже, похищениях американских священников и безуспешных попытках купить атомную бомбу, дабы применить ее в священной войне с неверными. Теперь у них было более чем достаточно этих бомб, а также ракет и разного другого оружия. Они находились в самом центре Шестого флота и могли – если бы только знали, как пользоваться захваченным оборудованием, – уничтожить Вашингтон. Нью-Йорк или любой другой город мира.
Но генерал Мумас не собирался уничтожать города, он требовал передачи их в его собственность. И не только городов – всех частей и стран света, где урожай не зависел от засухи и не было мухи цеце. Иными словами, он требовал то, что обычно называли первым и вторым миром.
Решение проблемы было непростым и требовало немалого мужества: решатся ли Соединенные Штаты потопить собственный боевой корабль? Сложность усугублялась тем, что мужество это требовалось от одного человека – президента Соединенных Штатов Америки.
– Я не собираюсь платить за это жизнями американских парней. – Таковы были первые слова президента. – Есть другие варианты решения.
В санатории «Фолкрофт», в кабинете доктора Харолда У. Смита зазвонил телефон.
– Если мы нуждались в вас раньше, то это не идет ни в какое сравнение с нынешней ситуацией, – раздался в трубке голос президента. – Пошлите ваших людей на захваченное судно и верните флагмана Шестого флота Америке.
– Видите ли... В данный момент я лишен возможности сделать это.
– Как это понимать?
– Дело в том, что оба моих подчиненных вернулись и Корею, в ту самую деревню... Ну, вы сами знаете.
– Вызовите их немедленно! Объясните им, что это самое важное из всех заданий.
– Я постараюсь. Но боюсь, что они больше у меня не работают.
– Не работают? Они не могут так просто оставить службу. Это невозможно, и вы это знаете.
Обычно спокойный и хорошо поставленный голос президента предательски задрожал.
– Кто сможет помешать им сделать это, господин президент?
– В таком случае умоляйте их, стойте на коленях, предложите им все, что они захотят – хоть всю Калифорнию, если им придет такая мысль. И помните, что в ином случае нам придется отдать ее этому маньяку Мохаммеду Мумасу.
– Попытаюсь, сэр, – ответил Харолд У. Смит.
А цивилизованный мир готовился к закланию.
Церемонию бракосочетания Пу Каянг и белого Мастера Синанджу, разумеется, не могла прервать такая мелочь, как срочный звонок из Америки.
Для любого Мастера брак – священное действо, объяснил на ломаном английском деревенский пекарь, отец брачующейся. Именно ему пришлось поднять трубку, потому что Чиун, почитавший, как известно, белого своим сыном, занимал в свадебной процессии почетное место и не мог пренебречь своими обязанностями.
По обычаю, по полу хижины пекаря разбросали четыре мешка ячменных зерен. В воздухе, дразня обоняние гостей – в том числе и великих Мастеров Синанджу, – плавал запах жареных свиных ребрышек. Тем не менее все знали, что Мастера Синанджу не едят свинину, а довольствуются рисом.
На протяжении веков эта деревня была родиной великих Мастеров Синанджу, и теперь, когда сын Чиуна брал в жены красавицу Пу Каянг, жители могли быть уверены и том, что род Мастеров продолжится. А раз так, то у жителей Синанджу была надежная гарантия благосостояния, причем не требовавшего с их стороны особых усилий.
Мастера обеспечивали деревню всем необходимым не одно тысячелетие, и было похоже на то, что и впредь все будет точно так же. А белая кровь рассосется за одно-два поколения, да и вообще это не особенно важно.
За ее долгую историю Корею завоевывали не раз – сначала монголы, потом китайцы, японцы. Маленьком стране нечасто выпадала возможность распорядиться своей судьбой. Исключение составляла лишь деревня Синанджу – слава Мастеров хранила ее от захватчиков. И когда на смену власти азиатских императоров пришло европейское изобретение – коммунизм, все знали, что со временем и это пройдет. Все пройдет, и останется лишь Синанджу.
Пу Каянг несли по улицам под восторженные крики односельчан, выстроившихся от главной площади до самого ее дома.
В доме новобрачную смиренно ожидал Римо, облаченный в европейский костюм, наскоро сшитый по такому поводу местным умельцем. Не забыли даже о белом галстуке. Чиун предпочел ограничиться белым кимоно и островерхой соломенной шляпой, сильно смахивавшем на дымовую трубу – неотъемлемой частью местного гардероба для торжественных случаев.
Римо с каменным лицом выслушал традиционные заверения родителей Пу в непогрешимой девственности его нареченной невесты.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – заверил он родственников. – Ибо кто же отважится сделать это с ней по собственной воле?
Чиуну ответ новобрачного не понравился.
– Ты непочтительно отзываешься о женщине, которая станет твоей женой и матерью твоего ребенка.
– Хотя бы сейчас не напоминай мне об этом, папочка.
Наконец в хижину вошла сама Пу. Половицы скрипели и гнулись под ее шагами. Мать невесты улыбнулась жениху. Отец невесты тоже улыбнулся Римо. Шире всех улыбался Чиун. Новобрачный хранил молчание.
Перед молодыми возник священник, специально для такой оказии привезенный из города. После произнесения им положенной речи Пу в ответ долго заверяла всех в своей преданности и любви, не забыв упомянуть о размерах полученного выкупа. Римо свел свое выступление к краткому «да».
Поскольку Римо, по общему убеждению, был западным человеком, все настаивали, чтобы он поцеловал невесту, как это принято там, на Западе. Замирая от восторга, Пу подняла широкое лицо к мужу и закрыла глаза. Римо быстро чмокнул ее в щеку.
– Так на Западе не целуют, – разочарованно протянула она.
– А ты откуда знаешь? – удивился Римо. – Ты же никуда не ездила!
– Я сейчас покажу тебе, как целуют на Западе.
С этими словами Пу, встав на цыпочки, яростно присосалась к губам Римо, одновременно пропихивая между ними свой язык в деятельных поисках языка супруга.
В первую секунду Римо показалось, что какой-то вампир с нечеловеческой силой пытается вырвать у него челюсти. В конце концов ему удалось вырваться из объятий Пу. Сплюнуть ему помешало лишь уважение к брачному ритуалу.
– Ты где... научилась этому? – с трудом выговорил он.
– Я много читаю! – ответствовала Пу с гордостью.
– А, ясно... Ладно, вечером тебе придется потренироваться одной. У меня, знаешь ли, очень много работы... А что, свадьба еще не кончилась?
