Лин Андерсон - Бредень
Допивая вторую чашку, он услышал, как кто-то прошел в туалет. Не Маргарет, не ее шаги. Пока он бродил туда-сюда, она крепко спала. Прожив двадцать лет с полицейским, она научилась не замечать его ночных бдений.
Дверь спальни закрылась, и вскоре оттуда послышался щелчок и негромкое протяжное гуденье. Он догадался, что кто-то из детей подключается к Интернету.
Если все дети так делают, думал он, бродят в Интернете, пока родители спят, то они могут залезть куда их душа пожелает. Он встал и снова сел. Он уже говорил с ними об этом.
По всем отзывам, Джеми Фентон был хорошим студентом еще за две недели до смерти. Он жил в новом общежитии Далримпл-холл, построенном при помощи щедрого сэра Джеймса Далримпла. Педофилы могли добраться до невинных созданий через сеть, но компьютерный отдел полиции Глазго заверил его, что контролирует все провайдерские конторы на предмет предоставления этих самых «сомнительных услуг».
Миссис Фентон сказала, что компьютер был Джеми не по карману. Он получал стипендию и еще взял студенческий кредит, а она не могла поддерживать его.
Когда Билл упомянул о сексе, миссис Фентон страшно взволновалась. Ее сын был нормальный, заявила она. У него была подруга в Манчестере, хорошая девочка, они встречались, когда он приезжал домой.
От его однокашников тоже не удалось получить никаких ценных сведений. Джеми был нелюдим и проводил все свободное время в компьютерном классе. Он вечно сидел на мели. Пытался занять денег, чтобы дотянуть до конца семестра. Теперь студентам приходится туже, понял Билл, чем в его времена.
Он встал и сполоснул чашку под краном. Взошедшее солнце напомнило ему, что он обещал Маргарет подстричь траву. Мальчик-почтальон тормознул велосипед и, насвистывая, побежал по дорожке к дому. Билл подобрал газету с пола в прихожей и развернул ее на кухонном столе. Последнее, что он ожидал там найти, — это свое вывернутое наизнанку расследование.
Трубку сняла Хелен Коннелли.
— Хелен? Это Билл. Извини за ранний звонок. Джим дома?
— Он еще спит, Билл. Вчера он вернулся очень поздно. Что-то случилось. Из-за этого задержали утренний выпуск.
Билл с трудом подавал желание выругаться. Хелен не виновата, что ей попался идиот вместо мужа.
— Я могла бы разбудить его, если это так важно.
— Важно.
— Хорошо.
Слышно было, как она несет телефон наверх и расталкивает Джима. Прозвучало его имя, и Джим пробормотал: «мать твою».
— Привет, Билл, — раздался в трубке бодрый и веселый голос. — Рано же ты встаешь.
— За каким чертом ты выложил эту историю?
После паузы Джим прокашлялся.
— Но там все правда, — уперся он. — Мы получили информацию из надежного источника…
— Я знаю, что правда.
— Ну… так в чем дело?
— Дело в том, — Билл глубоко вздохнул, — что благодаря тебе эти люди узнали, что мы их ищем. Чем, по-твоему, они сейчас занимаются? — И, не дожидаясь ответа, он рявкнул: — Сейчас они заметают следы, удаляя всю порнографию со своих сайтов.
— Вот как.
— И это все, что ты можешь сказать?
— Вчера мне позвонили. Источник был надежный, и мы вставили информацию в номер.
— Вставили в номер! А кто-то где-то там прямо сейчас вставляет малолеткам! — Голос Билла дрожал от гнева.
— Мой долг — печатать правду.
— Правду… — Билл перевел дыхание. — Ты запорол мне расследование — вот это правда!
Новость долетела до полиции прежде, чем Билл приехал в офис. Уже звонила женщина из университета, желая знать, кто разгласил сведения, которые с таким трудом собирались в течение трех месяцев. Она была вне себя, — сказала Дженис. Вся их работа теперь пошла насмарку.
Он с мазохистским упоением развернул на столе газету.
Глазго в сетях педофилов!
Джим Коннелли был большой мастер сочинять заголовки.
14
Крисси скучала по Роне. Тони — хороший парень, но в конце концов надоедает слушать басни о подвигах и кутежах отпускников в Мексике, особенно если тебе самой не светит побывать дальше ближайшего мексиканского ресторана «Амигос».
Перемена погоды взбудоражила ее. Парк внизу был полон студентов, которые, развалившись на траве под солнцем, слушали музыку или зубрили к экзаменам все, что не выучили за весь год. Ей захотелось вернуться туда, где приходилось беспокоиться только о том, чего бы перекусить, да еще о том, чтобы хоть половина из повторенного материала попалась в экзаменационном тесте.
Утром позвонил Нейл. Деньги пока еще есть, сообщил он, и удалось кое-что выяснить. Она рассмеялась, потому что не поверила, что он не истратил всех денег, и оттого, что нервничала, говоря с ним. По телефону его голос звучал моложе, и он говорил, как образованный, и даже не ругался. Он спросил, не встретится ли она с ним в парке, во время перерыва.
Крисси взглянула на часы. Час дня, а сделать она успела даже меньше, чем Тони, который уже смылся и уплетал ланч в компании официантки из «Амигос». Он всерьез увлекся этой мексиканкой.
Крисси сказала дежурному, что уходит и вернется через час.
Нейл ждал ее, сидя на скамейке у эстрады. Он помахал ей двумя бумажными пакетами с эмблемой «Маккейз Бейкерс» на боку.
— Шотландские пирожки и пончики, — ухмыльнулся он.
— Замечательно.
— И еще… — Он вытащил из кармана бутылку. — Водка с апельсиновым соком. Свежий апельсиновый сок, заметь. Не какая-нибудь разбавленная туфта. — Он засмеялся.
У него была смуглая кожа, синие глаза и черные ресницы. Неудивительно, что он нравился старикам. Такой бы любому понравился.
Он жевал пирог, то и дело протягивая бутылку Крисси, обтерев прежде горлышко рукавом. На нем была белая футболка, и она увидела, что шея зажила.
— Я уезжал на пару дней, — сообщил он. — Отдыхал на природе, в домишке одного извращенца. — Он помрачнел. — Но не сказать, чтобы мне выдался хоть один шанс полюбоваться пейзажем.
Крисси не хотела об этом думать.
— Вот. — Он вынул из кармана деньги и протянул ей. — Возьми.
— Ты выяснил, кто отправил письмо?
— Угу. — Теперь он принялся за пончик, от которого у него с новой силой разыгралась жажда. — Я все устроил.
— Как?
— Твой братец подцепил парня, который его знает, и этот тип захотел развести его на деньги. Думал, это просто. Ну Патрик послал его куда подальше, и тогда он решил Патрика шантажировать. — Лицо Нейла стало жестким. — Но я его переубедил.
У Крисси будто гора свалилась с плеч.
— Спасибо, Нейл.
— Да ладно.
Он посмотрел на нее, и у нее вдруг мелькнула мысль: а что будет, если его поцеловать?
Встретившись с ней взглядом, он перестал жевать и в шутку поинтересовался:
— Так ты точно меня не хочешь?
— Нейл…
— Ну ладно. — Он улыбнулся и встал. — Тогда я пошел на работу.
— А я сегодня вечером собиралась в кино, — произнес ее собственный голос против ее воли.
— С коллегами?
— Нет.
— Слушай, Крисси. — Он снова сел. — Давай оставим эту дурацкую болтовню. Я зайду за тобой после работы, мы пойдем ко мне, выпьем, ляжем в постель, а потом пойдем в кино. А в перерыве, может быть, съедим карри.
— Хорошо, — неожиданно для себя самой согласилась она.
— Значит, договорились?
— Договорились.
Он задернул шторы, но свет все-таки просачивался внутрь, и в комнате царил полумрак. Из-под отброшенного покрывала выплеснулась белизна простыней.
— Я сменил белье, — пояснил он, прочитав по лицу ее мысли.
Крисси посмотрела на постель, затем перевела взгляд на него.
— Слишком опасно, да? — спросил он без осуждения.
Крисси как настоящий криминалист мысленно оценила грозящую ей опасность.
— Я не передумала, — был ее ответ.
Он сбросил одежду и стоял голым, пока раздевал ее. У него была мальчишеская фигура, узкая талия и бедра, гладкая грудь. Она стеснялась трогать его и потому старалась обратить все дело в шутку, объявив, что живет в воздержании аж с прошлого Великого поста.
— Тогда я тебя вознагражу, — пробормотал он.
Его губы нашли ее рот и после легкого соприкосновения медленно двинулись вниз, заскользили по груди, потягивая соски, еще ниже, его дыхание тихонько ворошило жесткие волосы, пока ее тело не подалось ему навстречу. Тогда он поднял ее ноги, лег между ними, и его язык начал исследовать ее. Когда она вскрикнула от удовольствия, он подтянулся на локтях и улегся рядом.
— Хорошо?
— Даже еще лучше.
Сунув руку под подушку, он вытащил презерватив и разорвал зубами обертку.
Он скользнул внутрь и стал качать ее, как ребенка, пока она не заплакала: слезы покатились по щекам и во рту стало солоно.
— Ты правильно сделала, что не поторопилась, — сказал он, смахивая ей слезы большим пальцем. — В школе я был не так хорош. — И она смеялась и плакала одновременно.
