Уоррен Мерфи - Доктор Куэйк
– Я поеду, – сказал Чиун. – Но не знаю, как мистер Бломберг.
– А он дома? Могу я попросить его об этом?
– Он дома. Я сам спрошу его. Подождите, пожалуйста.
Чиун повернулся и заскользил из комнаты, руки его все еще были спрятаны в рукава халата, ноги даже по каменному полу двигались совершенно бесшумно. Медленно поднявшись на две маленькие ступеньки, ведущие в столовую, он раздвинул стеклянную, во всю стену, дверь и вышел на залитый ярким солнцем внутренний дворик.
Баруссио наблюдал, как он уходил. Волна горячего воздуха, ворвавшаяся в комнату, когда Чиун отодвинул стеклянную дверь, прошла через всю столовую, достигла гостиной и пахнула прямо в лицо Баруссио. Но он даже не потянулся за носовым платком: у него уже не было причины потеть.
Чиун пересек дворик, вымощенный серыми плитками, и подошел к большому бассейну, имевшему форму человеческой почки. Встав на край, он укоризненно посмотрел вниз. Так дотошная хозяйка с удивлением разглядывает неизвестно откуда взявшееся пятно.
Кристально чистая вода бассейна была неподвижна. На дне на глубине восьми футов прямо под собой Чиун увидел Римо. Тот лежал на спине, держась руками за нижнюю ступеньку металлической лестницы. Заметив Чиуна, он помахал ему рукой.
Чиун протянул к Римо согнутый палец и повелительным жестом поманил его к себе.
Римо отмахнулся.
Чиун снова поманил его указательным пальцем.
Тогда Римо перевернулся в воде лицам вниз, чтобы не видеть Чиуна, нога его слегка шевелились, удерживая тело под водой.
Чиун огляделся вокруг. На столике рядом с бассейном он заметил большую хромированную шестеренку, служившую декоративной пепельницей, и взял ее. Вытянув до отказа руку, он тщательно примерился и разжал пальцы – прямо против металлической лестницы. Пепельница с плеском ушла под воду и ударила Римо по затылку.
Римо, как ужаленный, крутанулся в воде, увидел железную штуковину, подобрал ее и вынырнул на поверхность.
Как только голова его показалась над водой, он закричал:
– Черт возьми, Чиун, мне же больно!
– Ты как тот осел из пословицы. Работаешь хорошо, но сначала нужно, чтобы ты заметил работу.
Римо повис на лестнице, держась за нее правой рукой, и взглянул на часы на левом запястье.
– Ты мне действительно все испортил, – сказал он. – Пять минут двадцать секунд. А я наметил на сегодня пробыть под водой ровно шесть минут.
– Если бы я знал, что доктор Смит послал тебя сюда тренироваться перед олимпийскими играми, я бы не стал тебя беспокоить. Но поскольку, я думаю, у него на уме было совсем другое, я решил известить тебя, что у нас гости.
Римо выпрыгнул из бассейна и переспросил:
– Гости? – Он отбросил металлическую штуковину, и она с резким стуком упала на вымощенный каменной плиткой пол.
– Да, гости, – подтвердил Чиун. – Мне кажется, они представляют криминальные элементы вашей страны.
– Что они хотят от нас?
– Они хотят, чтобы мы отправились убедить мексиканцев продолжать сбор винограда.
– Почему мы? Я же не римский император!
– Видимо, последнее землетрясение и наше прибытие в этот город вызвали какие-то страхи среди мексиканских рабочих. Они считают нас кем-то вроде богов.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Я думаю, нам следует пойти и рассказать им правду, – ответил Чиун.
– Какую правду?
– То, что я всего-навсего старый и хилый слуга-азиат, а ты чемпион по плаванию, тренируешься перед соревнованиями. Посмотрим, что еще нужно от нас этим бандитам.
– Как тебе угодно, папочка, – сказал Римо, кланяясь Чиуну в пояс.
– Оденься, мой уважаемый сын, – произнес Чиун.
Через стеклянную дверь он вошел обратно в столовую, а Римо через другую такую же дверь направился в спальню – вытереться и одеться.
Баруссио взглянул на вернувшегося Чиуна.
– Он согласен, – коротко сказал тот.
Баруссио почувствовал облегчение.
– Мой друг будет счастлив, – произнес он. – Это очень важно для него.
Чиун промолчал.
Спустя две минуты в комнату, мягко ступая, вошел Римо. На нем были кожаные теннисные туфли без носков, белые широкие брюки и белая сетчатая рубашка с короткими рукавами.
– Привет, я Бломберг, – представился он и протянул Баруссио крепкую руку, не успев вспомнить, что его рука должна выглядеть вялой.
Баруссио поднялся с софы:
– Ваш человек объяснил ситуацию? – спросил Гуммо, приглядываясь к вошедшему. Пожалуй, этот малый совсем не кажется странным, подумал он. У него хорошее рукопожатие. Хотя с налета и не разберешься. Особенно в Калифорнии. Загар может скрывать все, что угодно.
– Да, объяснил, – подтвердил Римо. – Все это не имеет большого смысла, но в такой прекрасный день приятно с кем-нибудь прогуляться.
Эти слова почему-то насторожили Баруссио, но Римо продолжал простодушно улыбаться. Вроде бы, он не имел в виду ничего особенного.
Чиун первым показался в дверях. Палермо и Альбанезе все еще стояли рядом с автомобилем. Увидев Римо, замыкавшего шествие, Альбанезе, не удержавшись, поднес руку ко рту.
– Вы только поглядите на это чучело, – произнес он театральным шепотом, явно рассчитывая на то, что Римо услышит его слова.
Баруссио еще раз смерил Альбанезе яростным взглядом. Чиун казался совершенно невозмутимым. Римо же подошел к Альбанезе и произнес:
– Здорово, парень. Как делишки?
– Лучше некуда, – отозвался Альбанезе. – Просто лучше всех.
С притворной учтивостью он открыл дверцу «кадиллака» и жестом пригласил их занять места в машине. Чиун влез первым, за ним Римо, а Баруссио, проходя мимо Альбанезе, прошептал:
– Еще одна выходка, и я вырву тебе глаза и раздавлю о стену как две виноградины.
Лицо Альбанезе дрогнуло. Да, надо следить за собой. Он тихо забрался в машину. Палермо сел за руль.
– Куда ехать, дядюшка Гуммо?
– На ферму Боба Громуччи, – сказал Гуммо-Труба. Мотор заурчал, включился кондиционер, хотя необходимости в нем уже не было. Лицо Баруссио было совершенно сухим, ему было даже прохладно. Да и с чего бы ему потеть?
Глава четырнадцатая
Однако на другом конце города в Первой доверительной компании развития Сан-Эквино покрывался липким потом Лестер Карпвелл Четвертый.
Он находился лицом к лицу с двумя мужчинами. Как только они, без предварительной договоренности, вошли к нему в кабинет, он понял, что их приход грозит ему неприятностями. Вошедший первым высокий мужчина был в отлично сшитом темно-синем костюме. Но портновское искусство не могло скрыть мощи его мускулатуры. При каждом его шаге ткань костюма морщилась складками.
На втором был коричневый костюм в светлую полоску. Его крысиное лицо искажала кривая усмешка, будто он знал что-то очень смешное, о чем никто больше не догадывался.
Громадный мужчина сел на стул напротив Карпвелла. Другой стал за спиной, даже не стараясь скрыть намерения заблокировать вход в кабинет, и начал чистить ногти перочинным ножиком.
– Почему бы вам не сесть поудобнее? – предложил Карпвелл мужчине сидевшему напротив него.
– Ничего, благодарю. Мне и тут неплохо, – ответил мужчина.
– Ну, хорошо, раз вы уже здесь, объясните, что вам от меня нужно, – спросил Карпвелл.
– Обязательно. Скажу вам просто и ясно, Карпвелл. Вы ведь бизнесмен, не так ли?
– Да.
– Отлично, я тоже деловой человек. Так что никаких уверток и пустой траты времени! Я хочу знать, как делать землетрясения. И плачу вам за этот секрет.
– Секрет землетрясений? – удивился Карпвелл. Внутри у него что-то оборвалось. Харрис Файнштейн был прав. Карпвелл должен был ехать в Вашингтон вместе с ним. Недаром Файнштейн предупреждал, что рано или поздно все выйдет наружу. Это всего лишь вопрос времени. И он не ошибся. Дело уже попало в чужие руки.
– Да, секрет землетрясений. Я хочу знать, как вы это делаете. Ну, как вам удастся вытряхивать деньги у здешних жителей.
– Боюсь, мистер… – Карпвелл сделал паузу, чтобы собеседник назвал себя, но ответа не последовало, и ему пришлось продолжить, – что я не имею представления, о чем вы говорите. У меня нет такого секрета. Если вы хотите что-либо выяснить насчет землетрясений, обратитесь в институт Рихтера к доктору Куэйку. Запишитесь на один из его семинаров, а не отнимайте у меня время подобной ерундой.
– Карпвелл, наш разговор может быть легким, а может быть и трудным. Выбирайте сами, – сказал Мэнни-Шило Муссо. – Я хочу знать, как вы это делаете.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – повторил Карпвелл, опуская глаза на стол, где лежала стопка финансовых отчетов, ясно свидетельствовавших о том, что империя Карпвеллов очутилась перед финансовым крахом. Он смотрел вниз и потому не заметил, как плотный мужчина в синем костюме кивнул человеку, стоящему у двери, и тот, размахнувшись, ударил его в затылок.
Карпвелл потерял сознание и уже не видел, как громадный мужчина вынул из внутреннего кармана своего пиджака блестящее шило и аккуратно освободил его сверкающее острие от бутылочной пробки, в которую оно было воткнуто.
