Джон Коннолли - Черный Ангел
Лилия умерла годом позже, и Серета осталась совсем одна. В Нью-Йорке она нашла родственную душу в лице Алисы, но теперь даже эта дружба прервалась. Алисе следовало бы держаться вместе с Серетой, но болезнь слишком овладела ею, и она решила не уезжать далеко от большого города. Серета же направилась на юг. Она все знала про эти пустынные места и хотела, чтобы те, кто преследовал ее, решили, что она перебралась в Мексику. Сама же задумала двигаться вдоль границы в сторону западного побережья, где надеялась спрятаться на какое-то время, пока сумеет придумать следующий ход. Она знала, что владеет чем-то ценным. В конце концов, старик умер за это.
Серета тоже смотрела телевизор, приглушив звук. Она находила успокоение в поблескивании экрана, но болтовня мешала ее мыслям. Думала она о деньгах. Ей пришлось сбежать так внезапно, что у нее ни на что не хватило времени. Подруга дала ей свой автомобиль, и Серета помчалась вперед, стараясь уехать как можно дальше из города.
Когда-то она слышала о «Лучшем отдыхе». Там никто не задавал слишком много вопросов, и можно было быстро собрать кое-какие деньги. И, заплатив требуемую долю правильным людям, уехать оттуда без всяких дальнейших обязательств. Она сняла комнату в «Спайхоул» достаточно дешево, и на руках у нее оставались почти две тысячи долларов, накопленных всего за несколько дней благодаря особенно щедрому вознаграждению от водителя грузовика, чьим сексуальным вкусам, грязным, но безопасным, она потворствовала предыдущей ночью. Скоро она двинется дальше.
Далеко на севере мексиканец по имени Гарсия мог бы похотливо улыбнуться при упоминании имени Жозефина, вспоминая последние мгновения этой молодой женщины, пока он занимался останками другой...
В мотеле находился еще один человек. Худощавый молодой мужчина, тоже мексиканец, сидел за столом в конторе и читал книгу. Книга называлась «Шоссе Дьявола» и рассказывала о смерти четырнадцати мексиканцев, попытавшихся незаконно пересечь границу всего в нескольких милях от того места, где находился мотель.
Книга разозлила юношу, хотя он испытывал чувство облегчения, что его родители сумели неплохо устроиться здесь и подобная смерть не была уготована ему.
Было почти три часа ночи, и он уже собирался запереть дверь и уйти спать в заднюю комнату, когда увидел, как двое белых приблизились к офису. Он не слышал, как подъехала их машина, и предположил, что они, должно быть, специально припарковали ее где-то подальше. Он все же был настороже, хотя и не видел в этом особого смысла. Под столом лежало ружье, но у него никогда не возникало причины даже доставать его. Теперь, когда большинство постояльцев платили кредитной карточкой, мотели представляли собой скудную добычу для воров.
Один из мужчин был высок и одет во все синее. Каблуки его ковбойских ботинок защелкали по плиткам, и он вошел в офис. Его спутник являл собой образец тучности. Клерк, по имени Руис, подумал, что никогда прежде не видел такого ужаса, а он-то повидал немало жирных американцев. «Наверное, этому типу приходится приподнимать свой живот каждый раз, когда он мочится», — подумал Руис. Толстяк нес в руке коричневую соломенную шляпу с белой лентой, на нем был надет легкий жакет поверх белой рубашки и коричневые штаны. Коричневые ботинки были начищены до невероятного блеска.
— Здравствуйте, как поживаете?
— Все в полном порядке. Места есть? — ответил на приветствие худой.
— Когда у нас нет мест, мы включаем надпись «Мест нет» еще там, на дороге, чтобы избавить людей от пустой траты времени.
— Отсюда? — уточнил худой. В его вопросе прозвучал неподдельный интерес.
— Конечно. — Руис показал на ящик на стене с рядами выключателей. Каждый был тщательно подписан. — Я только щелкаю выключателем.
— Потрясающе, — сказал худой.
— Бесподобно, — оценил его спутник, заговорив впервые. В его вкрадчивом и несколько высоковатом для мужчины голосе интерес отсутствовал.
— Итак, вам комнату? — Руис очень устал за день, и ему не терпелось, чтобы эти двое побыстрее зарегистрировались и можно было бы прокатать их карты и пойти поспать. К тому же ему захотелось — он это точно осознал — выдворить их поскорее из офиса. Толстый мужчина пах как-то очень специфически. От того, что был в синем, запаха не шло, но этот коротконогий и толстый... От него пахло не то землей, не то навозом, и Руис невольно представил прозрачных червей, разрывающих влажные комья грязи, и черных жуков, удирающих под защиту камней.
— Нам может понадобиться больше, — ответил Синий.
— Два?
— Сколько тут номеров?
— Всего пятнадцать, но три уже заняты.
— Значит, трое постояльцев.
— Четверо.
Руис замолчал. Тут творилось что-то неладное. Синий больше даже не слушал. Он взял со стола книгу Руиса, стал разглядывать обложку.
— Луис Урреа, — прочитал он и повернулся к своему спутнику. — «Шоссе Дьявола». Взгляни, может, стоит купить такую.
— Я знаю маршрут, — Толстый поглядел на обложку и обрезал сухо: — Если хочешь, бери эту, сэкономишь деньги.
Руис собирался произнести какие-то слова, когда жирдяй ударил его по горлу, отшвырнув к стене. Руис ощутил боль, что-то сломалось внутри под этим ударом. Он задышал с трудом. Он попытался вымолвить слово, но у него ничего не получилось. И тут его настиг второй удар. Он медленно соскользнул на пол. Его лицо стало темнеть, он задохнулся, трахея была полностью разрушена. Руис услышал какое-то тиканье, словно часы отсчитывали его последние мгновения. Оба американца теперь даже не обращали на него внимание.
Толстый обошел вокруг стола, осторожно переступив через Руиса. Умирающий мексиканец снова поймал носом его запах, когда тот включил надпись «Мест нет» на щите на шоссе. Его спутник тем временем просматривал регистрационные карточки.
— Одна пара во втором, — сказал он жирному. — Один мужчина в третьем. Имя звучит по-мексикански. Одна женщина в двенадцатом, зарегистрирована как Вера Гудинг.
Жирный никак не реагировал. Он стоял над Руисом, наблюдая, как кровь и слюна застывают в углах рта умирающего.
— Я буду брать пару, — сказал он, приседая на корточки около Руиса. — Ты — мексиканца.
Он протянул правую руку и отодвинул волосы со лба Руиса. На нижней стороне предплечья стояла метка: как будто горячей вилкой с парными зубцами недавно прожгли тело. Жирный перевернул голову Руиса слева направо.
— Думаешь, стоит взять для нашего приятеля-мексиканца? — спросил Синий. — Он хорошо работает по кости.
— Слишком много проблем, — ответил Толстый с каким-то умиротворением. Он взял Руиса за волосы, слегка повернул голову, затем близко-близко наклонился к нему. Его рот слегка открылся, и Руис увидел розовый язык и зубы, почему-то заостренные по краям. Глаза Руиса выпучились от удушья, лицо побагровело. Руис выплюнул красную жидкость, и тут жирный впился в него поцелуем. Рука этого типа сжимала лицо и подбородок Руиса, не давая ему сомкнуть челюсти. Мексиканец попытался сопротивляться, но не мог бороться одновременно и с убийцей, и с подступавшей смертью. Какое-то слово сверлило его мозг, и он подумал: «Брайтуэлл. Что такое Брайтуэлл?»
Его рука на плече мужчины ослабела, ноги обмякли, жирный оторвался от него и поднялся на ноги.
— У тебя кровь на рубашке, — сказал Синий Брайтуэллу. В его голосе слышалась скука.
* * *Дэнни Квинн наблюдал, как его подруга тщательно покрывала ногти маленькой кисточкой. Лак был смесью фиолетового и красного цветов. Такие ногти напоминали кровоподтеки, но Дэнни решил держать это мнение при себе. Ему нравилось наслаждаться покоем и счастьем, после того как они отдавались друг другу. В такие моменты Дэнни искренне любил Ме-лани. Он обманывал ее и, вероятно, обманет снова, хотя каждую ночь честно убеждал себя в своей преданности. Иногда он задавался вопросом, что случится, если она узнает о другой стороне его жизни. Дэнни любил женщин, но делал различие между обычным сексом и любовью. Секс означал для него немного, можно сказать, ничего, кроме насыщения порыва. Это было как почесаться и успокоить зуд.
Но Мелани он все-таки любил. Если бы он только мог повернуть обратно часы своей жизни и сделать выбор снова (его первая проститутка и позор, который он ощутил позже; первый раз, когда обманул, и чувство вины, последовавшее за этим), тогда он бы прожил жизнь по-другому, был бы лучше и в итоге счастливее.
«Я все начну сначала», — лгал он себе. Почти алкоголик или наркоман. В один прекрасный день алкоголик разом завязывает со своей пагубной страстью, но, стоит ему выпить хоть каплю, все начинается сначала, он уходит в запой.
Дэнни протянул руку погладить Мелани по спине и услышал стук в дверь.
Мелани Гарднер боялась, что Дэнни обманывал ее. Она не знала, почему она так думает, ведь никто из ее друзей никогда не видел его с другими женщинами, и она никогда не находила никаких признаков его измен ни на одежде, ни в карманах. Однажды, когда он спал, она попыталась прочесть его электронную почту, но он всегда тщательно удалял и полученные послания, и свои ответы на них, все, кроме тех, которые имели отношение к его бизнесу. В записной книжке мелькало множество женских имен, но она не знала, кто они такие. Как ни крути, Дэнни считался одним из лучших электриков в городе, и она знала, что именно женщины, как правило, обращались к Дэнни по делу: вероятно, их мужья слишком стыдились признать, что в их домашнем хозяйстве есть то, что они не в силах исправить самостоятельно.
