Александр Афанасьев - Экипаж специального назначения
– Можно увеличить?
Оператор сделал стоп-кадр, почистил изображение. Оно увеличилось по размерам примерно вдвое.
– Это все, сэр, – сказал оператор.
– Тот, что сидит, – Ахмед, – уверенно сказал американец в форме, сидевший справа от экрана. Золотистый «будвейзер» указывал на его принадлежность к US Navy SEAL, спецназу ВМФ США, который в 2009 году недалеко отсюда тремя скоординированными снайперскими выстрелами, прозвучавшими менее чем за секунду, поставил точку в пиратском захвате «Maersk Alabama».
– Как вы это поняли, лейтенант?
– Самый здоровый сукин сын изо всех. По ориентировкам, он очень большого роста – шесть футов и восемь дюймов. А в Швеции он, похоже, еще и разжирел…
– И обзавелся десятью детьми… – сказал сотрудник ЦРУ.
– Да? Удивительного мало, сэр, сукины дети плодятся как кролики…
– Так, внимание… – коммандер Стив Балчер, руководитель объединенной оперативной группы, поднял руку. – Стокгольм, вы слышите нас?
– Слышимость отличная.
– Объект, изображенный по центру сидящим, опознан как Хабиб Фарах Ахмед, достоверность средняя. Как поняли?
– Вас поняли, Джибути, спасибо…
– Отбой связи.
Балчер сделал знак, чтобы отключили связь. Оглядел собравшихся.
– Лейтенант Калперс, встаньте.
Американец с «будвейзером» медленно поднялся.
– Итак, по вашему рапорту. Ваши вертолеты находились в составе противодиверсионного патруля, верно?
– Так точно, сэр.
– И они поднялись после того, как радарная система прикрывавшего группу французского эсминца опознала четыре малоразмерные цели, идущие в сторону ударной авианосной группы, верно?
– Так точно, сэр.
– И что произошло после визуального контакта с целями?
– Сэр, как только они увидели вертолеты, они тотчас открыли по нам огонь из «калашниковых» и «РПГ».
– «Калашниковых» и «РПГ»? Вы уверены?
– Да, сэр.
– Сколько было лодок?
– Четыре, сэр.
– Опишите их.
– Скоростные, примерно тридцать футов в длину каждая, сэр. Обычные пиратские лодки, сэр…
– И они открыли по вам огонь из «калашниковых» и «РПГ».
– Верно, сэр.
– Зачем им это делать, лейтенант?
– Не знаю, сэр.
– Эй, Стив! – свойски сказал церэушник, прикомандированный к антипиратской группе с тем, чтобы отслеживать каналы перемещения оружия и боевиков из Африки на Аравийский полуостров, а также связи пиратов с такими милыми людьми, как Аль-Шабааб и Аль-Каида на Аравийском полуострове. – К чему ты клонишь?
– Почему они стреляли в вас из «РПГ», лейтенант? – не обращая внимания на реплику сотрудника ЦРУ, продолжил Балчер. – Вам должно быть известно, что выстрел из «РПГ» с обычной пиратской лодки – это пятидесятипроцентный риск перевернуть лодку. Зачем им стрелять по вам из «РПГ»?
– Не знаю, сэр.
– Но они это сделали.
– Да, сэр.
– И вы открыли по ним огонь в ответ.
– Да, сэр. В соответствии с ПВБ[15]. Все должно было быть задокументировано, верно, сэр?
– Да, должно было быть. Если бы не разгильдяй техник, забывший вставить носитель информации в систему при срочном вылете вертолетов.
– О…
– Так что у нас есть только ваши слова, лейтенант. В которых у меня нет оснований сомневаться.
– Да, сэр…
– Как вы покинули место обстрела?
– Сэр, русский эсминец начал наводить на нас систему ПВО, и пилот сказал: «Убираемся отсюда к чертовой матери».
– И почему взорвалась «Сирена», вы не знаете?
– Нет, сэр.
– Джентльмены, – обратился Балчер ко всем собравшимся, – мы все одна команда, мы служим одной стране, и у меня нет никаких оснований сомневаться в любом из вас. Но я предупреждаю всех: если здесь, в этом секторе, что-то происходит, я должен это знать. Что бы это ни было. Все это поняли?
…
– Все свободны. За работу!
Стокгольм, Швеция
28 ноября 2014 года
– Да. Слушаю…
– Привет!
– Слушаю… – повторил «гость из Лэнгли». Сейчас он сидел в неприметном здании в центре шведской столицы, но, услышав вызов, отошел в сторону.
– Том. Это Кайл.
– Говори.
– Есть две новости. Одна из них хорошая. С какой начать?
– По твоему выбору.
– Запись с «Ориона» признана достоверной. Одна из тепловых меток опознана со средней вероятностью.
– Понял. Это плохая новость?
– Нет, хорошая. Плохая в том, что ты втравил меня в дерьмо.
– Не понял?
– Ты все понял, Том. Это несанкционированная операция, твою мать!
– Мы так работаем каждый день.
– Да, но не каждый день гибнет судно со всем экипажем, мать твою!
– Думай, что говоришь.
– Я думаю. Босс рвет и мечет. Он не в курсе, так?
– Мы не можем трубить о нашей работе на всех углах.
– Да, только мне приходится оставаться здесь. И босс жаждет крови.
– Дальше это не пойдет.
– Да? Хотелось бы. Потому что, если начнется внутреннее расследование, я врать не буду! Мне это на хрен не надо. Я ничего не знал!
– Успокойся.
– Успокоиться?
– Я вытащу тебя оттуда. Получишь новое назначение. Куда-то, где потише и океана нет на тысячу миль в любую сторону.
– Да? Тогда давай поскорей.
– В течение месяца. Извини, мне пора…
Человек из Лэнгли нажал отбой. Надо будет отправить этого ссыкливого сукина сына в Казахстан, и надолго.
Человека из Лэнгли звали Томаш Корбан, но все звали его на английский манер Томом. В оперативном директорате он занимал высокий инспекторский пост. Его предки по прямой линии происходили из очень интересного места Европы – Тешинской Силезии, принадлежность которой оспаривали между собой Польша и Чехия. В предках Томаша Корбана, несмотря на чешское имя, текла преимущественно польская кровь, и потому он с детства, с молоком матери, с семейных разговоров и походов в костел (а он был верующим католиком, как и все его предки), впитал ненависть к России и ко всему русскому. Сам он был американцем в четвертом поколении и сотрудником американской разведки во втором. Его отец, профессор экономики Ян Корбан, входил в состав так называемой Красной команды – группы независимых экспертов в области экономики, которым поручили провести независимую оценку степени советской угрозы. Это было в конце семидесятых, автором идеи был Джордж Буш, тогда еще директор ЦРУ. Доклад «Красной команды» произвел шокирующее впечатление на администрацию Рейгана и послужил одной из основных причин свертывания так называемого детанта – политики разрядки. В конгресс он попал в начале девяностых, когда ранее секретные данные по состоянию советской экономики и советских вооруженных сил стали доступными. На конгрессменов доклад произвел сильное впечатление – настолько, что в конгрессе несколько лет обсуждался вопрос о роспуске ЦРУ за сознательное дезинформирование законодательной и исполнительной власти страны.
Но они устояли тогда и тем более устоят теперь. Когда мир катится ко всем чертям, на безопасности не экономят, и потому он мог быть спокоен и за свое рабочее место, и за свой пенсионный фонд.
Человек, с которым он сегодня встречался, был высокопоставленным сотрудником СЕПО – шведской полиции безопасности. Звали его Энквист, и какое-то время он работал на обеспечение безопасности шведского посольства в Ираке. Заодно он по уши погряз в махинациях с золотом, драгоценностями, нефтью по программе «Нефть в обмен на продовольствие» и тому подобных аферах. Так что деваться ему было, в общем-то, некуда…
Сейчас Энквист Бьоркмаррен сидел за своим столом (кабинет был оформлен в минималистическом стиле) и напряженно думал. Перед ним был отчет, составленный для него аналитической службой. В нем, в порядке убывания, были расположены десять наиболее вероятных кандидатов на роль русского координатора, провернувшего операцию в Стокгольме с этим пиратом, как его там… Правда, потом пират этот пошел и устроил перестрелку – пострелял американцев.
Бьоркмаррен задумчиво прокручивал досье на экране своего планшетника. Наиболее вероятный кандидат. Русский, сорок четыре года, вид на жительство в Эстонии по программе «Гражданство в обмен на инвестиции», лицензия частного детектива, по сообщениям полиции – контактирует с известными представителями мафии, но на него ничего нет, ни одного свидетельства участия в транспортировке наркотиков и тому подобных дел. Бьоркмаррен знал критерии опасности, и этот кандидат под них в основном подходил. Почти нулевая активность в социальных сетях – всего лишь аккаунт в Фейсбуке, обновление даже не каждый месяц. Легальные мобильные телефоны аж в шести странах – Норвегия, Голландия, Швеция, Финляндия, Эстония и Литва. Судя по активности телефонов – огромные дыры, по два, по три месяца, когда не активен ни один из них, и даже неизвестно, где абонент. Нет собственности, нет личного автотранспорта, нет кредитной истории, практически нет активности по кредитным карточкам. Их, кстати, две – от Скандиибанк и эстонского СЕБ. Человек-фантом. В электронном мире – черная дыра, контролировать такого практически невозможно. Современные методы работы спецслужб предусматривают контроль прежде всего денежных транзакций и финансовой активности, а также контроль почты и мобильных телефонов. У этого нет ничего.
