Лоис Дункан - Тайна школы Блэквуд
– Натали! – негромкий окрик заставил девушек подпрыгнуть. Обернувшись, Кит увидела мадам Дюре. Директриса стояла на пороге кухни; лицо женщины было белым от злости, а темные глаза метали молнии.
– Натали, тебе, кажется, было ясно сказано не разговаривать с ученицами!
– Простите, мадам, – пролепетала Натали. – Это не повторится.
– Этого вообще не должно было случиться! – ледяным тоном ответила директриса.
– Натали не виновата, – вступилась за кухарку Кит. – Я сама к ней пришла.
Мадам резко перевела взгляд на девушку, и Кит почувствовала, будто ее ударило током.
– Уверена, тебе сегодня много задали, Кит, – сказала мадам. Голос ее по-прежнему был холоднее, чем осенняя ночь за окном. – Думаю, тебе лучше будет вернуться в комнату и сесть за уроки. Натали сама должна отвечать за свои действия. Она не нуждается в твоих оправданиях.
– Но она только… – начала было Кит, однако под пристальным взглядом мадам Дюре слова застряли у нее в горле. Она попыталась посмотреть на Натали, но не могла оторвать глаз от директрисы. Затем, словно повинуясь чужой воле, Кит отошла от раковины и, не чувствуя ног, покинула кухню и пересекла столовую.
Потом вышла в холл.
Поднялась по лестнице.
И очутилась во мраке коридора.
Стоило Кит закрыть глаза, как музыка снова начинала звучать в ее голове. Она уже не ждала, когда девушка уснет, – Кит достаточно было опустить веки и погрузиться во внутреннюю темноту. Музыка с нарастающей силой захватывала ее разум и без устали пыталась выбраться на поверхность.
«Я сплю», – твердила Кит, хотя сама уже себе не верила. Она чувствовала мягкость подушки под щекой и тяжесть одеяла на плечах. Она знала, что ей холодно.
«Когда я открою глаза, музыка утихнет», – думала Кит.
«Ты уверена?..» – шептал внутренний голос.
Глава одиннадцатая
Дорогая Трейси.
Боюсь, прочитав это письмо, ты решишь, что я сошла с ума. Как бы я хотела, чтобы ты была рядом и мы с тобой могли поговорить! Мне так не хватает твоего здравомыслия. Не сомневаюсь, у тебя бы нашлись ответы, хотя, если подумать, я даже не знаю, в чем заключается вопрос.
Я знаю только, что здесь что-то не так. Иногда я смотрю на себя в зеркало – и не понимаю, кто передо мной. Нет, внешне я не изменилась, может, похудела немного, но мы все тут похудели, и взгляд стал не такой, как прежде. А еще появились круги под глазами.
Но не в этом дело. Точнее, не только в этом. Мы меняемся. Линда… Линда перестала появляться на занятиях, она все время сидит в своей комнате и зачастую не выходит даже поесть. Мадам Дюре посылает кого-нибудь к ней с подносом, но я вижу, что она почти не притрагивается к еде. Когда Линда все-таки спускается вниз, то напоминает призрака. От нее остались кожа да кости. И глаза. Она смотрит так, будто не видит нас, но видит что-то, нам недоступное.
Если мы пытаемся с ней заговорить, Линда отвечает, но часто невпопад, словно мысли ее витают где-то далеко. В остальное время она и вовсе нас не замечает. Это начинает пугать. Вчера Рут пошла к мадам Дюре и сказала, что Линде нужен доктор.
Директриса ответила, что с ней все в порядке, просто она наконец открыла в себе талант и с головой ушла в работу. Неудивительно, что она устала, но это хорошая усталость. Во всяком случае, так утверждает мадам Дюре. Но я не понимаю, что хорошего в том состоянии, до которого довела себя Линда.
И Сэнди. Сэнди тоже меняется. Ей постоянно снятся сны о женщине, которая стоит рядом с ее кроватью. Сначала они ее пугали, но потом перестали. Сэнди сказала, что женщину зовут Эллис, и она говорит о ней как о живом человеке.
Трейси, может, я схожу с ума? Потому что мне тоже снятся сны. В них я играю на фортепиано – не мучительно подыскивая нужную клавишу, но так, будто мои пальцы сами знают, что делать. И пюпитр для нот всегда пустует. Поначалу я играла тихую красивую музыку и сны были приятными, но теперь все изменилось. Музыка рвется из меня с такой силой, что причиняет боль. Я просыпаюсь без сил; руки ломит, будто я играла всю ночь.
Кстати, мне удалось разузнать кое-что о Блэквуде. И мне это не понравилось. Трейси, я не хочу больше здесь оставаться. Мне все равно, напридумывала я себе всякого или нет, но я хочу уехать. Я спросила маму, могу ли я пожить у тебя до их возвращения из Европы. Надеюсь, твои родители не будут возражать.
И я очень жду твоих писем. Я так давно ничего не получала! Ты не отвечаешь на мои вопросы, никак не реагируешь на то, что я тебе рассказываю. Неужели сложно написать? Или почта теряет мои письма? Иногда мне кажется, что их вообще не отправляют. Профессор Фарли каждый день ездит в город на почту. Ну, то есть он говорит, что на почту. Но я уже ни в чем не уверена.
Напиши мне, Трейси. Пожалуйста, напиши.
– Я написала еще одно стихотворение, – сказала Сэнди.
– Что? – Кит старалась не встречаться взглядом с подругой и почувствовала, как желудок нервно сжался.
– Точнее, написала вместе с Эллис. Она настоящий мастер слова, – сказала Сэнди. – Издательство даже напечатало ее роман.
– Сэнди, пожалуйста, перестань говорить о ней так, будто она существует на самом деле, – устало ответила Кит.
– Ты только послушай:
Среди ветров, что царствуют в ночи,
Пленяя звезды невесомой сетью,
Ищу я мира, дружного со смертью.
Лежат на топях лунные лучи,
И свет в свету затерян; эхо вздоха
Блуждает между дремлющих болот.
Во тьме остановило время ход.
Лишь миг без снов! Но и такая кроха
Мне не дана…[4]
– Хватит! – не выдержала Кит и предупреждающе вскинула руку. – Не хочу слышать, что там дальше. Это ужасно. Звучит так, будто ты уже мертва.
– Я думала, тебе понравится, – слова Кит явно задели Сэнди.
– А мне не понравилось. Сэнди, что с тобой происходит? Нам раньше было так весело вместе. Помнишь, как мы смеялись и хотели разыграть Рут? Даже собирались опустошить холодильник и устроить полуночную вечеринку у меня в комнате.
– Ты по-прежнему хочешь заниматься такими вещами? – с искренним удивлением посмотрела на нее Сэнди.
– Нет, – признала Кит. То, что по приезде в Блэквуд казалось забавным и интересным, теперь выглядело глупым ребячеством. Сэнди снова посмотрела на исписанный строчками лист, который держала в руках.
– Эллис говорит, над ним еще надо поработать, – сказала она. – Не хочет, чтобы я посылала его в издательство или куда-нибудь еще. Она думает, что мы можем сделать лучше.
– Опять ты за свое! – раздраженно перебила ее Кит. – Почему ты говоришь о женщине, которая всего лишь тебе снится, так, будто она существует на самом деле?
– Но разве она мне всего лишь снится? – медленно произнесла Сэнди. – Помнишь, Рут сказала, что у нас у всех есть экстрасенсорные способности?
Кит молча кивнула.
– Что, если я при помощи своих способностей настроилась на одну волну с человеком, который живет где-то еще? Ведь это возможно?
– Думаешь, где-то в мире на самом деле живет твоя Эллис? – недоверчиво спросила Кит.
– Но почему нет? – настаивала Сэнди. – Ей не обязательно жить в Блэквуде или даже в этой стране. Вообще, судя по ее выговору и болотам в стихотворениях, Эллис скорее из Англии или Шотландии.
– Но это невозможно, – от слов Сэнди Кит стало не по себе, она невольно повысила голос. – Люди не общаются посредством снов. Они пишут письма или смс, звонят по телефону…
– Не кричи, – поморщилась Сэнди. – У меня от тебя голова болит. Я не могу объяснить это, Кит. Рут у нас разбирается во всяких экстрасенсорных штуках. А я только знаю, что Эллис для меня реальнее любого сна. И не важно, нравятся тебе ее стихи или нет. Мне нравятся, и я рада, что она выбрала меня своей собеседницей.
Узкое лицо девушки исказилось от злости, и Кит почувствовала, что внутри нее тоже просыпается гнев.
– Говоришь как двенадцатилетняя девчонка, которая по уши втрескалась в кинозвезду! Вот только кинозвезду хотя бы на экране можно увидеть.
– Замолчи! – взвизгнула Сэнди. – Зря я тебе вообще рассказала про Эллис.
– Если не забыла, при первой вашей встрече ты кричала от ужаса и звала на помощь! – ехидно ответила Кит, понимая, что при всем желании не сможет забрать эти слова назад. – Готова поспорить, тогда тебе не было дела до того, какие замечательные стихи она пишет! Сэнди, это все Блэквуд. Он делает что-то с тобой. Ты сходишь с ума, совсем как Линда!
Но Сэнди уже развернулась на каблуках и направилась к выходу из комнаты, чтобы с грохотом захлопнуть за собой дверь. Совершенно вымотанная ссорой, Кит упала на кровать. При мысли о только что случившемся она почувствовала, как в душу просачивается липкий страх. В этом странном, отрезанном от мира месте Сэнди была ее единственным другом. Почему она говорила ей такие вещи? Почему назвала Сэнди сумасшедшей? Почему отказывалась верить ее словам? Если Сэнди сходит с ума, то они с Рут не слишком от нее отстали.
