Майкл Крайтон - Государство страха
Когда он вышел из душа, Джанис уже не было. Эванс набросил на постель покрывало (он никогда ее толком не застилал) и открыл шкаф. Надо было выбрать, что сегодня надеть.
СЕНЧУРИ-СИТИ
Юридическая контора «Хассл и Блэк» занимала пять этажей большого офисного здания в Сенчури-Сити. Политика этой фирмы была дальновидна и социально ориентирована. Ее юристы представляли интересы многих голливудских знаменитостей, а также обеспеченных активистов, борющихся за охрану окружающей среды. Куда меньше рекламировался тот факт, что они также представляли интересы трех крупнейших застройщиков в графстве Орандж.
Эванс оказался в этой фирме благодаря стараниям и увещеваниям активистов природоохранного движения, прежде всего Джорджа Мортона. Он был одним из четырех юристов, постоянно работающих только на Мортона и его подопечных из НФПР.
Несмотря на это, пост он пока занимал не слишком высокий, являлся всего лишь младшим советником, и кабинет у него был маленький, с окном, выходящим на плоскую стеклянную стену соседнего небоскреба, что находился через улицу.
Он взглянул на бумаги на столе. Обычные документы, поступающие к младшим советникам. Соглашения о передаче в аренду и найме на работу, письменные запросы с целью запустить процедуру банкротства, письма из налоговой инспекции с целью проверить законность налоговых поблажек. И еще два письма от постоянных клиентов с угрозами подать судебные иски. Одно от художника, которому галерея отказывала в возврате не распроданных картин; второе — от любовницы Джорджа Мортона, которая хотела засудить хозяина платной парковки в Суши-Року за царапину, появившуюся на капоте ее «Мерседеса».
Любовница, Маргарет Лейн, некогда была актрисой и славилась склочным характером, она постоянно с кем-то судилась. Как только Джордж начинал уделять ей меньше внимания — а в последнее время это случалось все чаще, — она тут же находила повод подать в суд на очередную жертву. И судебный иск рано или поздно попадал на стол Эвансу. Он сделал памятку: не забыть позвонить Марго. Хоть и не думал, что она будет слишком настаивать на подаче этого иска. Она ждет его звонка, хочет, чтоб он ее переубедил.
Далее под руку ему попало пространное заявление от дилера салона «БМВ» с Беверли-Хиллз, где тот писал, что кампания под названием «Какую бы машину водил Христос?» сильно ударила по его бизнесу, поскольку она направлена на уменьшение продаж дорогих и престижных автомобилей. Его салон располагался всего в квартале от церкви, и некоторые прихожане заявлялись к нему сразу после службы и всячески оскорбляли персонал. И дилеру, естественно, это не нравилось. Однако Эвансу показалось, что дело вовсе не в том, приложенные к заявлению рекламные проспекты говорили, что цены на «БМВ» стали в этом году значительно выше. Эванс сделал для себя еще одну памятку: позвонить дилеру.
Затем он проверил сообщения по электронной почте. Увидел там около двадцати предложений по увеличению его пениса, десять предложений по транквилизаторам и около десяти — о выгоде получения новых закладных, прежде чем цены на эти услуги начнут расти. Там оказалось всего с полдюжины важных сообщений. И первое — от Херба Ловенштейна, с просьбой о незамедлительной встрече. Херб был одним из главных партнеров Мортона, занимался в основном вопросами недвижимости, но в его обязанности входили и некоторые аспекты инвестиций Мортона. Тот же придавал огромное значение вопросам недвижимости.
Эванс вышел из кабинета и направился по коридору к офису Херба.
* * *Лиза, секретарша Ловенштейна, сидела и слушала, что говорят по телефону. Увидев Эванса, быстро и с виноватым видом повесила трубку.
— Он говорит с Джеком Николсоном.
— Как старина Джек?
— Он прелесть! Заканчивает картину с Мерил! Там возникли какие-то проблемы.
Двадцатисемилетняя Лиза Рей, девушка с живыми глазками, была завзятой сплетницей; Эванс уже давно научился пользоваться ее болтливостью для получения нужной ему информации.
— А чего Херб от меня хотел, случайно не знаешь?
— Что-то связанное с Ником Дрейком.
— А что за конференция должна состояться завтра в девять?
— Не знаю! — В голосе ее слышалось недоумение. — Ничегошеньки не могу выяснить, представляешь? Правда, узнала о ней всего лишь час назад, так что…
— А кто созывает?
— Аудиторы Мортона. — Она взглянула на телефон. — Ой, он уже повесил трубку. Так что можешь зайти.
Херб Ловенштейн поднялся ему навстречу и пожал руку. Это был лысеющий мужчина с приятным лицом и мягкими манерами, кабинет его украшали дюжины семейных фотографий. Три или четыре стояли на письменном столе. С Эвансом у него сложились самые дружеские отношения, возможно потому, что, когда тридцатилетнюю дочь Мортона арестовали за хранение кокаина, именно Эванс помчался среди ночи в полицейский участок внести за нее залог. Прежде на протяжении многих лет этим занимался Херб, и он был рад, что той ночью его не побеспокоили.
— Ну-с, — спросил он, — как тебе Исландия?
— Красиво. Но холодно.
— Все прошло нормально?
— Конечно. — Я имею в виду… между Ником и Джорджем?
— Вроде бы да. А почему вы спрашиваете?
— Ник обеспокоен. За последний час звонил мне уже два раза.
— А в чем дело?
— Что там происходит с пожертвованиями Джорджа в НФПР?
— Ника интересовало именно это?
— Там какие-то проблемы, да?
— Просто Джордж хочет придержать выплату на некоторое время.
— Почему?
— Мне он не сказал.
— Так дело, наверное, в Кеннере?..
— Джордж не сказал. Просто попросил придержать. — Эванс удивился: откуда, интересно, Ловенштейн узнал о Кеннере?
— И что же мне теперь говорить Нику?
— Скажите, что мы работаем над бумагами. И что определенной даты пока что еще не назначили.
— Но ведь проблем с этим не возникнет, верно? — спросил Херб.
— Мне о них неизвестно, — ответил Эванс.
— Хорошо, — сказал Ловенштейн. И после паузы добавил:
— Мы здесь одни. Можешь мне сказать, есть проблемы или нет?
— Возможно. — Тут Эванс вдруг вспомнил, что Мортон чрезвычайно редко задерживал благотворительные выплаты. И что последний раз в его голосе по телефону чувствовалось плохо сдерживаемое волнение.
— А по поводу чего завтрашняя конференция? — осведомился Херб. — В большом зале?
— Сам голову ломаю.
— Разве Джордж тебе не сказал?
— Нет.
— Ник страшно огорчен.
— Ну, ничего удивительного. Он вечно чем-то недоволен.
— Ник тоже слышал об этом Кеннере. И считает, что вся причина в нем. Он известный интриган. Считается противником его активистов.
— Сомневаюсь. Он профессор Массачусетского технологического.
— Однако Ник считает, все неприятности от него.
— Чего не знаю, того не знаю.
— Он слышал, как вы с Мортоном говорили в самолете об этом Кеннере.
— Нику пора бы избавиться от привычки подслушивать и подглядывать.
— Но он встревожен тем, как складываются у него отношения с Джорджем.
— Неудивительно, — заметил Эванс. — Ник допустил промашку с чеком на крупную сумму. Деньги каким-то образом попали не на тот счет.
— Да, я слышал. Но это какая-то ошибка, допущенная волонтером. Ник ни в чем не виноват.
— На простое совпадение как-то не похоже.
— Он попал на счет Международного общества охраны дикой природы. Очень крупная организация. Правда, деньги почти тут же переправили обратно.
— Значит, все закончилось хорошо.
— Не пойму, ты-то какое имеешь к этому отношение?
— Никакого. Просто исполняю просьбу своего клиента.
— Но ты же и советы ему даешь.
— Да, если он их просит. А он не просил.
— Похоже, ты сам не слишком уверен в этом. Эванс покачал головой.
— Я, Херб, эти проблемы не решаю, — сказал он. — Я занимаюсь отсрочкой, вот и все.
— Ладно, — проронил Ловенштейн и потянулся к телефону. — Сейчас позвоню и успокою Ника.
* * *Эванс вернулся к себе в кабинет. На столе громко звонил телефон. Он снял трубку.
— Чем сегодня занимаешься? — спросил Мортон. — Да ничем особенным. Бумажной работой.
— Она подождет. Хочу, чтоб ты подъехал и проследил за тем, как вануату готовят свой иск.
— Господи, Джордж, но до этого еще далеко. Думаю, его примут к рассмотрению не раньше чем через несколько месяцев.
— И все же хочу, чтоб ты их навестил, — сказал Мортон.
— Ладно. Они обитают в Калвер-Сити. Сейчас позвоню туда и…
— Не надо звонить. Просто поезжай.
— Но вряд ли они ожидают…
— Вот именно, Питер, именно. Хочу, чтобы твой визит стал для них неожиданным. А потом дай мне знать, что выяснил. Договорились?
