Питер Джеймс - Искушение
– Вы поделитесь с нами своим открытием или одна пойдете за Нобелевской премией?
– Я буду счастлива поделиться с вами, но только если профессор Мессенджер возьмет меня.
– Куда это он возьмет вас? – не понял Венсеслас.
– Я хочу писать докторскую диссертацию под его руководством.
– Если он не возьмет, то я возьму, – решительно сказал толстяк. – Хотите начать прямо с сегодняшнего утра?
Джулиет рассмеялась.
– Спасибо! – отвечала она, разглядывая стоявшие на полках вплотную друг к другу бутылки и банки с клеточной культурой.
Джо взял в руки плоскую стеклянную банку и поднес поближе к свету.
– Здесь находятся живые клетки мозга, взятые у мужчины, умершего два года назад. – Профессор поместил клетки под микроскоп. – Хотите посмотреть?
Девушка принялась разглядывать в окуляр микроскопа серые клеточки мозга в розовом субстате, улавливая почти незаметную пульсацию живого действующего нейрона. Оторвавшись наконец от микроскопа, она воскликнула:
– Поразительно! Они были заморожены и потом разморожены?
– Нет, эти клетки никогда не были заморожены. Они взяты у скончавшегося от инфаркта донора. Часть мозга этого донора мы заморозили, чтобы после размораживания сравнить электрическую активность клеток, подвергавшихся и не подвергавшихся заморозке, – ответил Джо. Он посмотрел на вновь приросшего к микроскопу коллеге и добавил: – Эту работу проводит доктор Венсеслас.
– Вы мне говорили именно об этом эксперименте? Я имею в виду восстановление информации из мертвого мозга. – Взгляд девушки при этом выражал явное беспокойство.
Джо подошел к большому металлическому цилиндру, установленному на рабочем столе.
– Это Аманда, – произнес Джо. – Тридцатичетырехлетняя женщина, умершая три года назад от ранения в живот, полученного в дорожной катастрофе.
В верхней части цилиндра имелось смотровое стекло, через него Джулиет заглянула внутрь. Там, погруженный в розоватую питательную среду, обильно опутанный сетью зондов и трубок, торчавших словно иглы дикобраза, плавал похожий на грецкий орех серый человеческий мозг.
– В таком состоянии мозг хранится с момента смерти? – спросила у профессора с неприятным чувством Джулиет.
– Да, по трубкам к нему подводится кислород, плазма, питательная среда. – Джо уловил тревогу девушки. – Это не живой мозг с его чувствами, в котором существует какая-то форма сознания… – произнес он. – Все, что мы делаем, служит лишь для предотвращения разложения. Доктор Венсеслас в своих исследованиях сочетает воздействие внешних электрических полей и глубокого зондирования.
Венсеслас согласно кивнул:
– Это делается, чтобы выяснить, можем ли мы поместить информацию в мозг.
Глаза Джулиет широко распахнулись.
– Вам уже что-нибудь удалось?
– Пока неизвестно. Трудно отделить информацию, которая уже содержалась в мозгу, от той, которую мы ввели. Если это нам вообще удалось.
– Почему вы считаете, что полученные вами сигналы не случайная электрическая активность?
– Отличный вопрос! – воскликнул толстяк с довольным видом. Он неуклюже поднялся на ноги и ткнул пальцем в банку: – Основное внимание мы обращаем на гипокампус. Все зонды проходят через него и возбуждают его. Хотите посмотреть, как это происходит? – спросил он Джулиет, глядя при этом на Джо.
Профессор кивком выразил свое согласие.
– Вот один из способов нашего с ней общения, – сказал доктор Венсеслас и неожиданно проворно забегал толстыми пальцами по клавишам. В центре чистого пространства экрана заморгал курсор. Венсеслас отодвинулся и жестом пригласил Джулиет на свое место за клавиатурой. – Хотите задать ей вопрос? – спросил он.
Молодая женщина приблизилась.
– Что нужно спросить?
– Спросите, как ее зовут.
Джулиет несмело напечатала: «Как вас зовут?»
– Теперь нажмите на клавишу ввода, – подсказал доктор Венсеслас.
Девушка нажала клавишу. После длительной паузы экран стал заполняться цифрами. Джулиет отшатнулась, словно испугавшись.
– Сделаем распечатку? – спросил Венсеслас.
– Будьте любезны!
Доктор нажал на кнопку, и принтер выдал с дюжину страниц бесконечных рядов чисел. Он продолжал работать до тех пор, пока сохранялась активность на экране.
Полученные листы Венсеслас протянул Джулиет. Некоторое время, напрягая зрение при слабом освещении одинокой лампочки, девушка пристально вглядывалась в это сочетание букв и цифр. Потом обратилась к Джо:
– И вы не в состоянии расшифровать именно эти сигналы?
– Именно эти. Они могут быть случайными электрическими импульсами. Хотя, по нашему мнению, больше похожи на упорядоченные.
– Однако это совсем не означает, что мозг жив, – вмешался доктор Венсеслас. – Для существования сознания мало одной только электрической активности. Но само наличие такой активности подтверждает, что после смерти информация сохраняется до тех пор, пока мозг не начнет разлагаться.
– Вы хотите сказать, что существует реальная возможность сохранять с помощью криоконсервации долгосрочную память? – спросила Джулиет.
– Если предусмотреть процесс замораживания, – подтвердил ее мысль Джо. – Вот здесь-то и пригодится новый процесс витрификации.
– А как еще вы с ней разговариваете? – поинтересовалась девушка, глядя на цилиндр.
– Путем проецирования образов у нее перед глазами. Самых разных – от предметов до световых вспышек.
– И удалось получить кодограммы, указывающие, что предметы опознаны? – спросила она.
– Нет, – ответил ей Венсеслас. – Мы имеем лишь сомнительные реакции на световые вспышки.
Джулиет углубилась в изучение распечатки.
– Какими декодирующими программами вы пользуетесь?
– Мы применяем сочетание хорошо подогнанных друг к другу декодирующих программ, проходящих через АРХИВ. Но пока безрезультатно. У нас пока нет способа установить, действительно ли это мысли умершей девушки. Нет возможности это проверить.
Движением головы Джулиет откинула волосы, глянула на мужчин.
– Я могу вам помочь, – объявила она.
– Как? – изумился Джо.
Поддразнивая его, девушка лукаво спросила:
– А вы возьмете меня?
Джо подмигнул Венсесласу:
– Полюбуйтесь – мы знакомы с ней всего десять минут, а она уже пытается меня шантажировать!
Венсеслас улыбнулся Джулиет:
– Я же сказал, что вы можете начинать прямо сейчас.
Джулиет одарила жизнерадостного толстяка лучезарной улыбкой:
– Благодарю вас. – Затем обратилась к Джо: – По какому принципу вы выбираете места для зондов?
Венсеслас пощелкал по клавиатуре. Числа исчезли, их сменила трехмерная пространственная модель мозга в решетке зеленых линий.
Указывая на изображение, доктор пояснил:
– Позиции зондов определяет компьютер. Он внедряет их по одному и зондирует мозг электрическими разрядами, пока не нащупает обратную связь. Тогда он останавливает и фиксирует зонд в найденном месте. На закрепление двухсот зондов у нас ушло два года…
Джо наблюдал за девушкой молча. Он размышлял над тем, что она сказала ему несколько минут назад в кабинете. Спокойно и доверчиво Джулиет разъяснила ему суть своей работы. В ее рассказе определенно был здравый смысл. Просто Джо не поверил, что ее работа может оказаться полезной для него. Теперь собственное неверие рассердило его. А вдруг она действительно наткнулась на что-то такое, что ускользало от них?
Было бы грубейшей ошибкой полагать, что в свои двадцать шесть она не в состоянии сделать что-то лучше, чем они. Ведь ему именно в таком возрасте приходили в голову разные стоящие идеи. В молодости человека переполняет энергия. Отчасти благодаря тому, что он еще не усвоил общепринятых правил. Они ограничивают человека, будто помещают его в коробку.
По таким коробочкам сидят очень многие ученые. С горьким сожалением Джо понял, что и сам попался в эту ловушку. Двигаясь старым проторенным путем, он быстро выдохся и в результате, честно говоря, немного разочаровался. Теперь появилась надежда на прогресс. Страшно подумать, что двадцать лет жизни потрачены впустую, на движение в тупик…
– Ну что, пойдем дальше? – предложил Джо девушке.
С неохотой оторвавшись от окошка в цилиндре, она кивнула. Затем вежливо поблагодарила Венсесласа. Уже на пороге Джо придержал дверь и спросил коллегу:
– Ты днем здесь будешь?
– Да, буду.
– Я заскочу, хочу просмотреть парочку экспериментов…
В этот момент внимание Венсесласа привлек галстук Джо. Он приблизился и даже наклонился вперед.
– Боже милостивый! – воскликнул он и уставился на предмет возникшего интереса, будто не веря своим глазам. – Это что, летающие поросята?
