Гиллиан Флинн - Негодяи (сборник)
В конце коридора громыхнула дверь. Я с надеждой поглядела туда, но это был ребенок, который бегом бежал обратно в зал 30, явно не желая более пропустить ни секунды фильма. Интересно, что там такое захватывающее показывают, подумала я. Немного прошла по коридору и поглядела на табло над дверью.
«Смертельная ярость». А рядом, на табло над дверью зала 28, светилась надпись «Рождественское ограбление».
«Потрясающий подбор актеров!»
«Гоин Голливуд»
Ну и крыса! Джек сказал мне, что он не существует, а вот он. Все проблемы, которые у меня были, все люди, которые мне мешали, не сотрудники «Дрома», нанятые, чтобы задержать меня. Они пришли в кино, как и я, а все происшедшее – не более чем совпадения. Никакого заговора.
Когда же ты научишься не верить ни одному его слову, подумала я. Будь он здесь, с каким удовольствием я бы вылила ему на голову «Сэвен-ап», присыпала попкорном и ушла.
Но он явно попался, и его вышвырнули из «Дрома». Если вообще собирался прийти. А я осталась с сумкой, в прямом смысле слова. С мыслями о том, что Ник Нолти сделал то же самое с Джулией Робертс в «Я люблю неприятности». Послал ее гоняться за призраками. Точнее, за гусями. Настоящими.
Найду – прибью, подумала я и пошла ко входу, кипя от ярости, но остановилась и поглядела на дверь зала 28. Если уж я пришла в «Дром» посмотреть «Рождественское ограбление», и вот оно, рядом, и сеанс 4:30 скоро начнется. Пусть Джеку урок будет, если я кино без него посмотрю.
Я вернулась к повороту коридора и выглянула из-за угла на всякий случай – чтобы кто-нибудь, в особенности – сотрудники «Дрома», не вышли и не подловили меня на том, что я иду не на тот фильм, на который билет купила. Затем быстро дошла до двери зала 28 и открыла ее. Сделать это с попкорном и «Сэвен-ап» в левой руке было делом непростым, но я ухитрилась приоткрыть щель, подпереть ее бедром и протиснуться внутрь.
Внутри была кромешная тьма. Дверь закрылась, и я стояла, ожидая, пока глаза к ней приспособятся. Они не приспособились, хотя должен был идти хоть какой-то свет от экрана. Или, если трейлеры еще не начали показывать, должны были светить лампы на потолке. Кроме того, разве в проходе не должно быть аварийного освещения, на случай если потребуется эвакуация?
Здесь его явно не было, и я ничего не видела, вообще. Лишь стояла в темноте и прислушивалась. Трейлеры явно начали показывать. Я услышала грохот и лязг, зловещую музыку. Видимо, трейлеры к фильмам, которые лучше всего на ночь смотреть, типа «Восставшего Темного Рыцаря» или «Чужого». Вот, видимо, почему света нет. Сейчас другой трейлер пойдет, и света станет достаточно, чтобы найти себе место. Но звуки сменились, послышался смех и голоса, но в коридоре была все та же кромешная тьма, как в угольной шахте.
Видимо, придется пробираться по коридору на ощупь, подумала я, но руки были заняты, и я не могла держаться за стену. Или вытащить телефон, чтобы использовать его экран в качестве фонарика.
Джек во всем виноват, подумала я, присев, чтобы поставить на пол «Сэвен-ап» и достать телефон из кармана. Открыла его и выставила перед собой. Ничего удивительного, что в коридоре так темно. Он продолжался вперед всего на пару метров, а потом резко сворачивал влево, будто в лабиринте. Пойди я на ощупь, я бы лбом в стену врезалась.
Судебный иск – только вопрос времени, подумала я, пытаясь понять, как одновременно держать перед собой телефон и «Сэвен-ап». Не получится. Стакан слишком большой, но если я дойду до поворота, там должен быть хоть какой-то свет от экрана, и дальше можно будет идти спокойно. Я убрала телефон в карман, нащупала стакан, подняла его, и пошла вперед, считая шаги.
– Четыре… пять… шесть… – шептала я. – Се…
Меня внезапно обхватили за талию, сзади. Я уже было вскрикнула, но вторая рука прикрыла мне рот. И я услышала голос Джека, у самого уха.
– Тс-с, сюда, – прошептал он и повел меня вперед. Через стену.
«Триумф! Не пожалеете, что пришли!»
«Вэраети Онлайн»
Поразительно, что я не уронила «Сэвен-ап» и попкорн.
– И что ты такое делаешь? – спросила я, вырываясь.
– Тс-с, – прошептал он. – Стены без звукоизоляции. Попкорн не просыпала?
– Конечно, просыпала, – ответила я. – Ты меня до смерти напугал!
– Тс-с. Слушай, можешь орать на меня, сколько влезет, – прошептал он. – Но не раньше следующей сцены погони. И не вытаскивай мобильник. Мне не надо, чтобы свет нас выдал. Стой здесь.
Он двинулся вперед, я услышала шорох тихо открывшейся и закрывшейся двери, а потом ничего, лишь какофонию звуков со стороны левой стены.
Она звучала знакомо, я ее уже слышала и подумала, что это были трейлеры «Рождественского ограбления», но звук явно доносился из соседнего зала. Значит, «Смертельная ярость».
Я вообще ничего не видела, не то что стен, но, судя по всему, коридор действительно вел в зал, где показывали «Рождественское ограбление». «Приходи на День Валентина!», произнес голос из-за другой стены.
Хорошо, значит, трейлеры еще показывают. Я не пропущу начало фильма. И будет время сказать Джеку, что я думаю по поводу того, что он так меня схватил, и усесться в зале до первых кадров. Если смогу пробраться в абсолютной темноте.
Джек возвращался. Я услышала, как он закрыл дверь.
– Хорошо, что всего пару горстей просыпала, – сказал он сквозь грохот ударов «Смертельной ярости». – Я их съел. Что ты так долго делала? Я боялся, что контролер тебя узнает, и уже собирался выйти и спасать тебя.
– Где я была? – зло спросила я. – Стояла у зала 17, как ты сказал. Ты мне лгал…
– Никто не видел, что ты вошла в дверь зала 28, так?
– Не уходи от разговора. Ты…
– Не видели? – спросил он, хватая меня за руку и едва не рассыпая попкорн.
– Нет, – ответила я, едва слыша его. Сквозь взрывы в «Смертельной ярости» послышался голос с той стороны, где показывали «Рождественское ограбление». «А теперь представляем вашему вниманию».
– Слушай, – сказала я. – Мне очень нравится стоять здесь в темноте и с тобой бороться, но я намереваюсь посмотреть «Рождественское ограбление». Так что, будь добр, отпусти мою руку, сейчас фильм начнется.
– Нет, не начнется, – сказал он и сжал мою руку. – Погоди.
Он отпустил мою руку и отошел в сторону, я услышала, что он что-то делает, хотя и не могла понять, что. А потом стену озарил свет фонарика.
Судя по всему, мы были в узком проходе, таком же, как снаружи, с ковром на полу и стенами без аварийного освещения, но коридор был длинный и прямой. И заканчивался стеной, а не входом в кинозал. Не было никаких признаков двери, из которой только что вышел Джек, хотя она там должна быть, судя по тому, что Джек снял куртку и положил ее на пол в конце коридора.
– Чтобы свет случайно не проник, – сказал он сквозь грохот.
– Что это такое? – спросила я. – Где мы?
– Тс-с, – сказал он, прикладывая палец к губам. – Сейчас будет сцена поцелуя.
Очевидно, он был прав, поскольку стрельба и взрывы прекратились, и внезапно заиграли скрипки.
Он взял у меня пакет с попкорном и стакан с «Сэвен-ап», на цыпочках прошел по коридору, присел, поставил их на пол, снова прислушался, приложив палец к губам. Судя по всему, смертельные налетчики вернулись, поскольку романтические звуки скрипок резко оборвались, зазвучали трубы и ударные, а затем заревели моторы и завизжали покрышки.
– Сцена погони, – сказал Джек, возвращаясь ко мне. – Пора за дело.
– Ты сказал, что объяснишь мне, что это за место. Где кинозал?
– Я тебе все расскажу, клянусь. После того, как мы это сделаем. Снимай футболку.
– Что?
– Футболку. Снимай.
– Ты все тот же, а?
– Неправильный сюжет, – сказал он. – Ты должна была сказать «Ты уверен, что мы планируем такое же преступление?». А я бы сказал…
– Это не «Как украсть миллион», – сказала я.
– Ты права, – ответил он. – Скорее, «Джек-Попрыгун». Или «Я люблю неприятности». Снимай. И быстрее. У нас мало времени.
– Я не собираюсь ничего снимать…
– Успокойся. Это для фотокамер. В этом проходе и том, что снаружи, – сказал он.
Я продолжала стоять, скрестив руки на груди.
– Фотоаппарат в руках у мальчишки на футболке – не картинка. Там тонкопленочный цифровой фотоаппарат внутри.
Так вот зачем он рылся во всех этих шмотках в бутике «Принцесса Диснея». Искал футболку с фотоаппаратом.
– А почему ты не можешь воспользоваться камерой в твоем телефоне?
– Когда они проверяют тебя на охране, то сверяют информацию с базами данных полиции и ФБР.
– В которой ты есть, из-за гусей, – сказала я. – Так вот почему ты хотел, чтобы я с тобой пошла, чтобы я пронесла тебе фотоаппарат.
– Конечно. Так все негодяи поступают. Используют девушек, чтобы протащить ожерелье на таможне, получить информацию, выбраться из Восточной Германии…
