Том Клэнси - Долг чести
«Но это грабеж, падение уже на 3/32. Как нам поступать?» Этот вопрос задавали почти повсюду, и в каждом случае ответ звучал одинаково: «Ничего», – с раздражением в голосе. Затем следовали различные вариации на тему «долбанных европейцев» – в зависимости от лингвистических способностей высокопоставленных финансистов. Итак, все началось снова, очередная атака на американский доллар, причем в тот момент, когда самое мощное оружие Америки, способное отразить наступление, бездействовало ввиду выхода из строя компьютерной программы, на которую все полагались. В операционных залах никто не обращал внимания на надписи «Не курить». Стоило ли теперь беспокоиться о сигаретном пепле в компьютерном оборудовании? И вообще компьютеры сегодня не годились ни на что другое. «Сейчас, – проворчал один финансист, – самое время заняться техническим обслуживанием электронных систем». К счастью, не все придерживались такой точки зрения.
– О'кей, значит, здесь все и началось? – спросил Джордж Уинстон. Марк Гант провел пальцем по экрану.
– «Бэнк оф Чайна», «Бэнк оф Гонконг», «Империэл Кэтэй бэнк». Они купили их месяца четыре назад, рассчитывая на падение иены, и, судя по всему, получили немалую выгоду. А в пятницу выбросили все на рынок, требуя наличные, и купили взамен огромное количество казначейских обязательств японского центрального банка. Судя по объему продаж, это соответствует двадцати двум процентам общей суммы сделок.
Да, они начали этот процесс, заметил Уинстон, так что, оказавшись первыми при таком развитии событий, получили огромную прибыль. После завершения столь крупных сделок в Гонконге, городе, привыкшем к роскоши, последует немало торжественных ужинов.
– Ты считаешь, что все выглядит самым обычным образом? – подавляя зевок, спросил он Ганта.
Тот пожал плечами. Он устал, но теперь, когда босс снова взялся за руководство компанией, все испытывали прилив энергии.
– Обычным, скажешь тоже! Это был блестящий маневр. Они или что-то почувствовали, или просто им поразительно повезло.
Везение, подумал Уинстон, всегда можно сослаться на везение. Везение играет огромную роль, и любой финансист признается в этом во время коктейлей, обычно после двух или трех стаканов – Количества, необходимого для того, чтобы перешагнуть порог ссылок на «блестяще задуманную» операцию. Иногда интуиция подталкивает тебя, ты чувствуешь, что тебе обязательно повезет, вот и все. Если тебе действительно везло, сделка оказывалась успешной – в противном случае требовалось отступить с минимальными потерями.
– Продолжай, – произнес он.
– Так вот, затем другие банки последовали их примеру. – У «Коламбус групп» была самая совершенная компьютерная система на Уолл-стрите, способная проследить с течением времени каждую отдельную сделку с любым пакетом акций, а Марк Ганг являлся блестящим «компьютерным жокеем». Далее они принялись наблюдать за распродажей остальных казначейских облигаций другими азиатскими банками. Уинстон обратил внимание на то, что японские банки действовали медленнее, чем следовало ожидать. Не было ничего позорного в том, что банки Гонконга опередили японцев. Китайцы являлись мастерами биржевой игры, особенно те из них, кто прошли подготовку у англичан, полагающихся главным образом на изобретенную ими центральную банковскую систему и по-прежнему успешно ею пользующихся. Но японцы обычно всегда опережали банки Таиланда, подумал Уинстон, или по крайней мере должны опережать…
Это снова была интуиция или инстинктивная реакция человека, знающего, как ведутся операции на Уолл-стрите.
– Проверь обязательства японского казначейства, Марк. Гант ввел команду, и стремительный рост иены оказался настолько очевидным, что этот процесс можно было дальше даже не прослеживать.
– Ты хотел убедиться в этом? – спросил он.
Уинстон наклонился вперед, глядя на экран компьютера.
– Покажи мне, что делал «Бэнк оф Чайна», когда они продавали облигации, – попросил он.
– Они продали казначейские обязательства на рынке евродоллара и купили иены. Ведь это очевидный шаг…
– А ты посмотри, у кого они купили иены, – предложил ему Уинстон. – И сколько заплатили…
Гант повернул голову и посмотрел на своего босса.
– Знаешь, Марк, почему я всегда был честным в биржевых операциях? Тебе ведь известно, я никогда не был замешан ни в каких сомнительных сделках, ни единого раза, даже в тех случаях, когда знал, что сделка может принести мне огромную прибыль? – спросил Уинстон. Причин, разумеется, было несколько, но вряд ли стоит запутывать ситуацию. Он прижал палец к экрану, оставив отпечаток на стекле, и едва не засмеялся от такого символизма. – Именно поэтому.
– Но ведь это по сути дела почти ничего не значит. Японцы знали, что могут поднять курс иены и…
Гант все еще не постиг смысла происшедшего, понял Уинстон. Ему нужно объяснить это понятным для него образом.
– Найди тренд, тенденцию, Марк. Найди в этом тенденцию.
Вот и все ясно, сказал себе Уинстон, направляясь в туалет. Суть именно в тенденции, она объясняет все. И тут его осенило.
Ты что же, решил нанести удар своему финансовому рынку? – спросил он себя. Это слабое утешение. Он передал свою компанию в руки хищника, понял Уинстон, и нанесенный вред неисчислим. Вкладчики доверяли ему, а он обманул их доверие. Ополаскивая руки, он смотрел в зеркало и видел глаза человека, который покинул свой пост, бросив на произвол судьбы своих людей.
Но ведь теперь ты вернулся обратно, клянусь Богом, вернулся, и тебе придется немало потрудиться, чтобы исправить положение.
***«Пасадена» наконец вышла в море, причем ее отплытие было вызвано скорее смущением, чем чем-либо иным. Джоунз присутствовал при телефонном разговоре Барта Манкузо с главнокомандующим Тихоокеанским флотом, во время которого командующий подводными силами объяснил, что подводная лодка имеет на борту полный боекомплект, загружена продовольствием, все свободные помещения забиты до предела коробками и ящиками с консервами, что позволит лодке находиться в автономном плавании не менее двух месяцев. Это не слишком походило на добрые старые дни, подумал Джоунз, вспоминая, какими были длительные периоды пребывания в походе. Вот и теперь атомная подводная лодка ВМС США «Пасадена» вышла в море, направляясь на запад. Нацией, заметил Джоунз, установлены «тихие» патрульные, а не скоростные гребные винты. В противном случае он сумел бы обнаружить ее. Субмарина только что прошла в пятнадцати морских милях от подводной станции линии раннего гидроакустического обнаружения и оповещения. Станция была одной из самых новых, настолько чувствительной, что способна была услышать биение сердца еще не родившегося китенка. «Пасадена» еще не получила оперативного задания, но находилась в нужном месте в нужную минуту и могла взяться за выполнение приказа, как только получит его. Команда ее постоянно проводила учения, стараясь изо всех сил, стремясь восстановить ощущение пребывания в море, охватывающее моряков в ту минуту, когда оно необходимо.
Что– то внутри его страстно хотело, чтобы он оказался на лодке, но Джоунз знал, что это осталось в прошлом.
– Я ничего не вижу, сэр. – Джоунз мигнул, и его взгляд снова вернулся к сложенной странице, которую он выбрал.
– Видишь ли, нужно искать нечто другое, – произнес он. Теперь выдворить его из центра управления линией раннего гидроакустического обнаружения мог только морской пехотинец с заряженным пистолетом в руке. Джоунз дал это ясно понять адмиралу Манкузо, который, в свою очередь, не менее доходчиво объяснил суть дела всем остальным. Началась короткая дискуссия, не следует ли на время присвоить Джоунзу офицерское звание, скажем, капитана третьего ранга, но Рон сам отказался от столь лестного предложения. Он заявил, что покинул флот в звании гидроакустика первого класса и это вполне его устраивает. К тому же офицерское звание изменит его статус по отношению к остальным старшинам в центре, которые уже приняли его как одного из своих.
Техник– океанограф второго класса Майк Бумер был приставлен к Джоунзу в качестве личного помощника. Доктор Джоунз сразу обратил внимание на то, что у парня есть задатки хорошего специалиста, хотя его пришлось списать с противолодочных самолетов Р-3 из-за хронической воздушной болезни.
– Все они пользуются системой «Прерия-маскер», когда поднимаются на шноркельную глубину. Звуки при этом напоминают шум дождя на морской поверхности, верно? Дождевые капли на поверхности находятся на линии с частотой в тысячу герц. Вот мы и принимаемся за поиски дождя там, где его нет. – Джоунз положил снимок метеорологической обстановки на стол. – Затем беремся за поиски линий с частотой шестьдесят герц – маленьких, коротких, малозаметных, на которые ты при обычных условиях не обратил бы никакого внимания, – они находятся в том месте, где слышится шум дождя. Моторы и генераторы, работают на частоте шестьдесят герц, верно? Начинаем искать паразитные частоты – это всего лишь крохотные точки, похожие на фоновый шум, находящиеся в том же месте, где слышится шум дождя. Вот такие. – Красным фломастером он нанес обозначения на лист бумаги и посмотрел на главного старшину, заведующего центром, который склонился над противоположным концом стола и наблюдал за происходящим подобно любопытному божку.
