Глен Кук - Смертельная ртутная ложь
Вдохнув полную грудь свежего воздуха, я ринулся в атаку. Мне было стыдно, что я использовал столь подлый трюк. Почти стыдно. Я не мог отказаться от него. Если я надолго задержусь в компании Айви и его приятелей, то неизбежно запою тем же голосом, что и они.
Серый туман беспокоил меня не очень сильно. Конечно, по коже пошел легкий зуд. Но что такое зуд по сравнению с чудовищной головной болью и целым акром ушибов. Кто-то закричал в коридоре. Они оставили человека защищать дверь, и теперь тот вопил на моего крошку, обороняющего выход.
Полукровке крепко досталось. Он надышался серым туманом даже больше, чем санитары.
И все-таки он не покинул своего поста и справился со своей миссией.
Я врезался в дверь с такой силой, что чуть не вывихнул плечо. До чего же больно. Господи! А проклятая дверь подалась лишь настолько, что я с трудом смог протиснуться, перешагнув через воющего гибрида.
– Получи! – взревел я, врезав изумленному надзирателю промеж глаз.
За моей спиной к дверям с топотом двигалась толпа пациентов. Те, кто не задержался свести счеты со своим любимым санитаром.
Естественно – мне всегда везет! – на нашем пути возник еще один взвод надсмотрщиков. Издав вопль, которому мог позавидовать и бэнши, я продолжил атаку. Господи, пока я вырвусь на свободу, наверняка сорву голосовые связки.
Эти надзиратели были более крутые и злобные, чем первая шайка. Я насчитал восемь человек. Такой счет меня устраивал, все шансы были на моей стороне – я озверел настолько, что был готов расправиться с целым батальоном.
– Ничего личного, ребята, – заявил я, но тут же изменил точку зрения, узрев двух клоунов, которые волокли меня: – Ну теперь держитесь!
Вначале никто не пришел ко мне на помощь. Неожиданность нападения позволила мне справиться с несколькими санитарами, но затем остальные вступили в дело и начали перебрасываться Гарретом как мячом. Моих сторонников, наверное, часто бивали, и несчастные неуверенно топтались в стороне, пока не возник мой девятифутовый друг.
– Ох! – воскликнул я, разбив чей-то кулак своим лбом. – Что тебя задержало?
Тут-то и началась настоящая битва. Замелькали ноги, кулаки и тела. Я содрал кожу рук до локтей, молотя по подвернувшимся под удар скулам и челюстям. Да и моим скулам и челюстям крепко досталось. По счастью, форма носа не подверглась существенной трансформации.
Однако все это было ничего на фоне одолевавшей меня головной боли.
Воспользовавшись случаем, я возблагодарил природу, что одарила меня такими прекрасными зубами, и погрузил их в тело санитара, которого, судя по его действиям, вовсе не заботило состояние моего здоровья.
Когда перестали летать пух и перья и немного осела пыль, на ногах оставались лишь я и мой крупногабаритный друг. При этом мне требовалась помощь стены.
Я заковылял мимо павших надзирателей к дверям в другом конце зала. Они оказались заперты и выглядели такими же массивными, как и дверь палаты. Вся работа впустую. Я обменялся взглядом с большим парнем. Он ухмыльнулся.
– Я же говорил. – Утерев с лица кровь и осклабившись еще шире, мой друг добавил: – Им не сразу удастся навести порядок. Здесь валяется большая часть ночной смены.
– Прекрасно. Мы на шаг ближе к свободе. Давай-ка оттащим этих в палату.
Вдруг мы сможем использовать их в качестве заложников. Неожиданно у нас оказалось множество помощников. Расхрабрившиеся ребята с удовольствием били надсмотрщиков по головам, если они вдруг начинали подавать признаки жизни.
Я проверил стену зала, которую еще не успел изучить. Еще одна банковская дубовая дверь. Естественно.
– Похоже, сегодня не мой день. – Конечно, начинался он неплохо, но к концу мрак явно начал побеждать. – Кто-нибудь знает, когда появится новая банда, чтобы утихомирить нас?
Мой приятель пожал плечами. Активная часть кампании закончилась, и он начал терять интерес к делу.
Я извлек из кармана два небольших складных ножа и подумал, что инцидент может вызвать общественный интерес. Наверняка раздадутся требования провести расследование с целью выяснить, каким образом ножи и волшебные артефакты попали к психически больным людям. Как будто кто-нибудь сомневается, что любой пациент, продемонстрировав наличные, может приобрести все, чего пожелает его нездоровая душа.
Расследование несло с собой луч надежды. Если оно будет достаточно серьезным, то потребуются мои показания. И тогда типы, которые за взятку безосновательно бросают в психушку таких героических личностей, как я, будут выведены на чистую воду. Держи карман шире! Эти злодеи сразу поймут, что мои свидетельства могут положить конец их карьере, и предпримут все меры, чтобы подыскать более покладистых свидетелей.
Я передал большому парню нож:
– Настрогай-ка мне чего-нибудь деревянного. Если мы сумеем запалить приличный костер, то наверняка прожжем себе выход через дверь.
Он ухмыльнулся без недавнего энтузиазма. Похоже, у парня кончается завод.
Однако идея поджога привела в восторг других. Мы начали разрывать тюфяки и тащить тряпки к двери.
И тут на меня накатил еще один вал вдохновения. Правда, он несколько запоздал, не так это бывает с героями приключенческих романов. Я могу объявить себя гением только потому, что эта очевидная мысль осенила меня первым. Ребята из романов планируют такой вариант с самого начала. Это один из их стандартных трюков. Персонал Бледсо носил хоть и грязную, но все же униформу.
Я организовал костры в обоих концах зала. За ними присматривал Айви. Его словарный запас не расширялся, но сам парень стал более оживленным. Ему так нравились пожары, что он даже понял, когда я сказал:
– Используй побольше конского волоса. Нам надо много дыма.
Источником конского волоса служили тюфяки.
Айви улыбался от уха до уха. Законченный псих, одним словом.
Теперь ход был за служащими больницы. Они не могли взять нас измором, пока полыхал пожар, который следовало тушить.
Я нашел парня следить за Айви и не позволять ему разжечь слишком высокое пламя. Мне уже и без того казалось, что полы прогорят насквозь гораздо раньше, чем двери.
Когда дым стал достаточно густым, я выбрал санитара примерно одного со мной роста и стал меняться с ним одеждой. Бездвижный парень безропотно пошел на обмен.
Мои соратники быстро подхватили идею. Скоро они облачились в униформу. Я специально позаботился, чтобы Айви и большой приятель обзавелись мундирами. Хотел найти подходящую одежду и гибриду, защищавшему вход, но полукровок был так мал, что затерялся бы и в рубашке.
Теперь, когда шансы на успех дела возросли, у меня появилась масса помощников. Мы уже почти задыхались от дыма, когда кто-то из персонала решил, что больше медлить нельзя.
19
Мобилизовав всю наличную живую силу, они ворвались одновременно через обе двери, выплеснув перед собой воду из ведер. Поначалу служители сконцентрировались на огне и, справившись с ним, начали крушить всех, кто попался им под руку. Проникнув в палату, они первым делом бросились вытаскивать из нее своих павших товарищей.
Расслабляться было рано – благополучный исход оставался под вопросом.
Дым причинил мне вреда больше, чем можно было ожидать. Когда меня вытащили наружу и я решил, что настало время исчезнуть, мои ноги заявили решительное «нет».
– Не поднимайтесь. Вы еще не полностью оправились.
Чтобы не выдать себя, я не стал смотреть вверх. Мои друзья, валяющиеся рядом, повинуясь инстинктивной мудрости психов, последовали моему примеру. Настоящая команда единомышленников! В коридоре лежало больше двенадцати человек, большинство – обитатели палаты. Остальные мои соратники пали под ударами сил вторжения.
Ко мне обратилась хозяйка очаровательных ножек.
– Прежде всего избавьтесь от дыма в легких, – посоветовала она.
Не поворачиваясь, я откашлялся и произвел еще ряд звуков. Она отошла, видимо, позаботиться о других, подающих признаки жизни. Врач-женщина? Что вы на это скажете? Мне не доводилось слыхивать о таком. Впрочем, почему бы и нет?
Я отполз к стене и, оперевшись спиной, начал потихоньку вставать на ноги. Одновременно, подняв голову, я стал отыскивать путь к спасению. В глазах все двоилось, когда я пытался изучить окружающую обстановку сквозь льющиеся слезы. Вновь почувствовав под собой ноги, я попрактиковался в искусстве стоять без помощи верхних конечностей.
Пока я приходил в себя, избранный мною путь к спасению еще не был перекрыт. Оттолкнувшись от стены, я поволочился к выходу. Где-то далеко-далеко, у горизонта, футах в двадцати от меня, находилась дверь, выходящая на лестничную клетку. Из-за двери доносился такой шум, будто там совокуплялась по меньшей мере дюжина громовых ящеров. Я не стал раздумывать о причинах шума. Все равно без толку. Раздумывать было нечем, мозгов не осталось. То, что от них сохранилось, целиком заполняла одна мысль – «прочь отсюда!».
