Джо Горес - Время хищников
Да, вот это уже серьезно. Они не могли не выяснить, действительно ли она сможет опознать одного из них. А если да, требовалось найти способ заставить ее молчать. Все могло начаться с простого избиения. Пара ударов кулаком могла гарантировать молчание... потом же они возбудились и...
Курт закрыл газету. Общество, взращивающее хищников, должно за это ответить. Должно ли? Внезапно ему опротивела вся эта социологическая галиматья, которой он потчевал студентов. Рокуэлла ослепило не общество. Общество не насиловало Паулу. Неважно, какими мотивами руководствовались хищники, но сделали это именно они, и никто больше.
И требовался другой хищник, в той же мере способный на насилие.
Курт вернул подшивки, прошел по коридору в холл. Его юная искусительница по-прежнему сидела за столиком. Но теперь он видел, что это всего лишь девушка-подросток, почитающая высшим шиком выскочить из дому, не надев под блузку бюстгальтер. Спускаясь по ступеням к «фольксвагену», Курт думал совсем не о ней.
Нужен хищник, но его нет. Значит, предсмертная агония Паулы останется неотмщенной и та же участь может поджидать других.
Курт уже сожалел, что остановился на железнодорожном переезде, заглянул в библиотеку. Прошлое ожило с новой силой, так что несколько бессонных ночей ему гарантированы.
Глава 13
— Чертова дорога, — раз за разом повторял старший сержант.
Они тряслись в джипе по пустыне, направляясь к немецкому аэродрому неподалеку от побережья. Первая операция, в которой участвовал Курт. Ветровое стекло и брезентовый верх на джипе отсутствовали. Сзади, по бортам, даже на капоте крепились канистры с бензином и водой. Сдвоенные пулеметы «виккерс» нацелились в звездную ночь.
Джип летел по песку, а если одно из колес попадало в яму, воздух оглашали проклятья.
— Лучше бы нас сбросили на планере, — вещал сержант. — Чертова дорога. Я уже бывал на этих аэродромах, парни.
Лиц сидящих рядом Курт не различал, только смутные очертания голов. Несколько охранников, редкие патрули, колючая проволока, иногда дот...
Им предстояло разрезать проволоку, проскользнуть мимо часовых и патрулей, прикрепить взрывчатку к самолетам. Особая конструкция взрывателей обеспечивала получасовую задержку, позволяя им уйти в пустыню на милю-другую.
Чертова дорога.
Наконец, джип остановился, далее они двинулись пешком. Добрались до проволоки. Разрезали ее. В дюжине ярдов Курт увидел красный огонек сигареты часового. Всего-то от него требовалось повернуться, заметить движущиеся тени, выстрелить или закричать...
В «Руководстве по рукопашному бою» подробно объяснялось, как вывести часового из строя, чтобы он не поднял тревоги. Подходишь сзади, вгоняешь нож в правую почку, левой рукой заглушая крик. Затем выдергиваешь нож и перерезаешь часовому горло. Согласно «Руководству», противник в ходе этих манипуляций ведет себя как мешок с зерном.
Курт коснулся плеча сержанта и пополз к часовому. Беззвучно, неторопливо, не сводя глаз с красной точки.
Их разделяло уже восемь ярдов. До Курта доносился запах горящего табака. Пять ярдов. Нож он уже зажал в правой руке.
Красная точка опустилась вниз, полетели искры: часовой загасил окурок о приклад. Теперь уже Курт различал его силуэт. Часовой вздохнул, потянулся, что-то пробормотал по-немецки. Курт метнулся к нему.
Левая рука обхватила рот и нос часового, правой он вонзил нож в его бок. Ноги их переплелись, они повалились на землю. Как того требовало «Руководство».
Но часовой пытался закричать, укусить Курта, оторвать его пальцы от своего лица. Тело его напряглось, он попытался скинуть с себя Курта. Но несколько мгновений спустя казавшиеся железными мышцы часового обмякли. Более он не отрывал пальцев Курта. Каска скатилась с его головы, и подбородок Курта уперся в его коротко стриженные волосы. Часовой уже не дышал, но Курт все еще не отпускал его, остальные уже бежали к самолетам. Напряжение спало, Курта едва не стошнило.
* * *Прошло пять минут.
Он едва не заснул. Удовлетворенный, скатился в темноте с обнаженного тела Паулы, вновь протянул руку к упругой груди, округлому бедру, теплому лобку.
— Паула! — чуть слышно прошептал он.
Она не шевельнулась, притворяясь мертвой. Курт хохотнул, ухватился за дальнее от себя плечо, повернул к себе. Ее голова упала на подушку, уставившись на него мертвыми глазами, точно такими же, как у того часового.
Курт выругался, его глаза широко раскрылись. Он отпрянул от Паулы и скатился на пол кабинета, больно ударившись подбородком, едва не прикусив язык. Секунду-другую полежал, приходя в себя, потом сел. Взгляд его все еще бегал по сторонам, болела челюсть. По его телу пробежала дрожь отвращения: его член стоял, как столб.
Не зажигая света, он дотащился до ванной, плеснул в лицо холодной водой. Взглянул на часы. Начало пятого. Понедельник. Начиналась новая неделя. Курт выпрямился. Холодная вода потекла на грудь.
В этот самый момент все встало на свои места.
Он будет искать этих парней, что изнасиловали Паулу. Найдет их и уничтожит морально и физически. Заставит их ползать у своих ног, в ужасе моля о пощаде. Если закон бессилен — придется ему становиться хищником. Почему он пойдет на это: ради себя или Паулы? Кто сможет ответить на этот вопрос? Да и надо ли? К черту мотивы!
Он вернулся в коридор, открыл дверь, вошел в комнату и не сразу понял, что он в их спальне. Впервые после смерти Паулы. Уборщица поддерживала чистоту, перестилала кровать, но он в спальню не заходил.
Курт шагнул к кровати, отбросил покрывало, лег. Может, причину его душевных мучений следовало искать в нерешительности? Не ответил он и на этот вопрос, но проспал до девяти утра.
* * *Хорошо, ты хочешь их найти. Ты принял решение. Но с чего начать?
Шестнадцатая авеню находилась в старой части города, неподалеку от железнодорожных путей, в двух милях от делового центра. Вдоль прямой, как стрела, улицы выстроились двухэтажные дома довоенной постройки. Застраивался этот район году в тридцать восьмом.
Курт припарковал «фольксваген» перед домом 1248, оглядел его. Белая краска уже начала шелушиться, траву на лужайке давно не косили. Железные ворота начали ржаветь. Курт обошел дом, нашел дверь с табличкой 1248В. Квартира занимала первый этаж, в комнаты и днем не проникало солнце.
Впрочем, Гарольда Рокуэлла уже не заботило, темно в его комнате или светло. На его стук дверь открыла молодая женщина. С первого взгляда симпатичная. Приглядевшись, Курт увидел, какая она худенькая. Платье висело на ней как на вешалке. Из больших карих глаз давно исчезла радость.
Она никак не отреагировала, когда Курт сказал, что ищет мистера Рокуэлла.
— Мистер Гарольд Рокуэлл дома? — спросил он.
Тут она тяжело вздохнула, как бы говоря, а где же еще ему быть. Обручальное колечко и то стало ей велико. Любовь, спасающая при катастрофах, иной раз бессильна перед бесконечной, тянущейся изо дня в день трагедией.
— Я его жена, Кэти. Он... не могли бы вы сказать, что привело вас к нему?... Он... не совсем здоров.
— Меня зовут Курт Холстид. Моя жена... Ее лицо мгновенно ожило. Она повернулась, крикнула в крошечную квартирку:
— Гарри, пришел мистер Холстид! — и, не дожидаясь ответа, схватила Курта за руку и потащила за собой. — Входите, входите, он будет рад встретиться с вами!
Стены кухни Кэти Рокуэлл выкрасила ярко-желтой краской. В попытке скрыть нищету. Древний холодильник, такая же газовая плита, линолеум, загибающийся у стен. Через такие квартиры проходят многие молодые пары на пути к собственному дому. Только Рокуэллы, похоже, остались в ней навсегда, словно камни, вмерзшие в ледник.
— Не обращайте внимания на обстановку, мистер Холстид. Эти старые квартиры...
— У меня те же проблемы, — кивнул головой Курт. — Я живу в старом доме.
Гостиная немногим отличалась от кухни. Портативный телевизор на кофейном столике, диван, кресло-качалка, какие появляются в студенческом общежитии после посещения магазинов Армии спасения. Рокуэлл сидел в кресле: потрепанный пиджак, брюки, дымчатые очки, скрывающие выбитые глаза. Волосы он, похоже, давно не стриг.
— Я вот решил заглянуть... — начал Курт, когда Рокуэлл повернулся к нему.
Голова слепого дернулась.
— Зачем? Что вам нужно? Что привело вас сюда?
На войне Курту не раз приходилось сталкиваться с увечными. Так что его не могли не тронуть страдания, выпавшие на долю Рокуэлла.
— Мне нужна кое-какая информация. Моя жена мертва. До того как она умерла...
— Мы слышали, — вмешалась Кэти. — И очень сожалеем о случившемся. Она... приезжала к Гарри в больницу, после того как он... как его...
— Не говори, что я сожалею! — выкрикнул Рокуэлл. — Стукнул кулаком по колену в бессильной ярости. — С чего мне сожалеть? Я слепой! Ваша жена хоть умерла! Ей...
— Гарри! — в ужасе воскликнула Кэти. — Гарри, что ты такое говоришь!
