Джек Хиггинс - Сквозь ад
— Большинство американских граждан, когда у них возникают проблемы в Лондоне, обращаются в наше посольство, — сказала она, — но не я, бригадир. Видите ли, мой отец был старым другом президента. Так что я, в случае чего, могу просто позвонить в Белый дом. Вы хотите, чтобы я это сделала, бригадир?
Фергюсон разозлился, но заставил себя улыбнуться.
— На самом деле, я думаю, что в этом не возникнет необходимости, миссис Тальбот.
Она пошла к машине. Спустя мгновенье к ней присоединился Вильерс.
— Неужели ты это сделаешь, Сара? — спросил он, когда машина тронулась. — Неужели ты, действительно, готова вовлечь в это президента?
— Тони, я готова пожать руку самому дьяволу, если это поможет. — Она вынула свой серебряный портсигар и достала из него сигарету. — Но этого может не потребоваться, если ты будешь благоразумен. Теперь расскажи мне о Шоне Игане.
5
Лондонский филиал кампании обеспечил Сару машиной, черным седаном фирмы «Мерседес». Водителем оказался типичный кокни средних лет по имени Джордж. Он вел машину, с поразительным мастерством маневрируя в плотном дневном транспортном потоке от Вестминстера по набережной Виктории.
— Вижу, вы большой мастер обходить пробки, Джордж.
— Приходится, миссис Тальбот. Иначе, в наши дни измучаешься, пока доберешься до места. Но мне проще, я двадцать шесть лет был таксистом.
— Тогда вы должны знать город.
— Без этого нельзя. В Лондоне вы не можете стать таксистом, пока не сдадите «Знание».
— Знание? Что это значит?
— Знание городских задворок, вот что это значит, миссис Тальбот. Так куда вы хотите поехать в первую очередь? В Тауэр?
— Нет, — ответила Сара. — В место, которое называется Ваппинг. Вы знаете, где это?
— Уморили. Как же мне не знать-то? Это ж мой околоток. Я родился на Кейбл-стрит. Боже, да я могу порассказать вам массу историй. Надо сказать, что теперь-то я живу в Камдене, и это совсем не то.
— Значит, вы кокни?
— А то кто же? Натуральный ист-эндовец. А что, конкретно, вам там нужно, миссис Тальбот?
Сара вынула из сумочки конверт, который ей нехотя дал Вильерс, и достала то, что в нем было: фотографию Игана в военной форме, где видны только голова и плечи, с лицом, на котором невозможно ничего прочесть, и пару листков бумаги с необходимой информацией. Кроме того, Вильерс рассказал ей о нем, и кое-что в его рассказе Сару шокировало. Столько жестокости в таком еще молодом человеке. Ей было трудно это понять.
— Я хочу попасть на Джордан-лейн, — сказала Сара. — Вы знаете, где это?
Он в удивлении на нее покосился.
— Джордан-лейн? Это недалеко от старых лондонских доков. Рядом с причалом Хэнгмена. Вам там не место.
— Почему?
— Там все еще немного пошаливают. — Это был для нее первый пример тенденции недооценивать, свойственной кокни. — Я имею в виду, что там еще немного похоже на старое время.
— В каком смысле?
— Лондонский Пул и Темза были когда-то самым большим портом в мире, но потом начались неприятности. Союзы заняли неправильную позицию, и всем стал милее Амстердам. Год-два назад вы могли пройти Ваппинг из конца в конец и ничего не увидеть, кроме ржавых кранов, пустых доков да заколоченных складов.
— А теперь?
— Кипит жизнь. Новый вид жилой застройки, на базе складских зданий. Понимаете, для города это очень удобно, потому что все эти показушные молодые пацаны, брокеры и банкиры, имеющие по сотне тысяч в год и разъезжающие в «поршах», перебираются в тот район и вытесняют оттуда местных.
— Но к причалу Хэнгмена это не относится.
— Нет. — Его тон стал уклончивым. — Там почти совсем как прежде.
Сара снова посмотрела в свои бумажки и спросила:
— Вы знаете человека по имени Джек Шелли?
Машина вильнула в сторону, но он тут же выровнял ее.
— В Ваппинге Джека Шелли знают все, миссис Тальбот. Зачем вам о нем что-то знать?
— Насколько я понимаю, что он был известным гангстером.
— Раньше, но не теперь. Теперь он законопослушный человек. Ему принадлежит и сам причал Хэнгмена, и вся прибрежная территория, а то, что ему не принадлежит, он контролирует.
— И людей это устраивает?
— Местных, вполне. Он не ведет строительства, не выбрасывает людей на улицу. Хочу напомнить, что он теперь владеет миллионами. Электроника, компьютеры, пара казино.
— Фактически, уважаемый бизнесмен?
— Ну, не так, как в былые дни. — Джордж хихикнул. — Он был настоящим злодеем. Грабил витрины магазинов, вооруженные ограбления. Потом ограбление хранилища в Дарли. Миллион в золотых слитках, а в то время это были огромные деньги.
— И он никогда не сидел в тюрьме?
— Шесть месяцев, когда еще был мальчишкой. Вот и все, за всю его жизнь. Он был легендой Ист-Энда. Братьев Крей и Ричардсонов боялись все, кроме Джека Шелли. Если вы были в беде, вы могли обратиться к Джеку. Если вам был нужен фунт, он мог дать пони.
— Пони?
— Простите, миссис Тальбот. Это кокни опять прет из меня. По-вашему, двадцать пять фунтов.
— Как послушаешь, так второй Робин Гуд.
— Да, что было, то было, но то дела давно минувших дней. Когда заперли народ вроде Креев и Ричардсонов, а ключи выбросили подальше, Джек сменил свой стиль. Думаю, он понял, что человек с головой может зарабатывать не меньшие деньги и в легальном бизнесе.
Они в этот момент съехали с моста Тауэр и двигались по Сент-Катерина-уэй к Хай-стрит в Ваппинге. Сара опять сверилась со своими бумажками.
— Так, Джордан-лейн. Мне нужна пивная под названием «Барочник».
Джордж свернул на обочину и остановил машину. Он обернулся к Саре.
— Послушайте, миссис Тальбот, «Барочник», уж точно, не место для людей вашего сорта, поверьте мне.
В нескольких ярдах позади них остановил свой серебристый «спайдер» Джагоу, установил направленный микрофон и прибавил звук на радио, с которым он был соединен. Джагоу мог слышать каждое слово. И чем дальше, тем интересней ему становилось. И чем дольше он видел Сару, тем больше она ему нравилась.
— Что же это за сорт, Джордж? — потребовала она ответа.
Он терпеливо объяснил:
— Смотрите, большинство банковских ограблений, совершенных в Лондоне, инкассаторов или хранилищ, на счету шестидесяти-семидесяти человек, о которых в Ист-Энде каждый знает, что они из себя представляют. И Старый Билл тоже знает, кто они. По-вашему, полиция. Все они солидные отцы семейств, обожающие своих детей, которые считают растление малолетних самым страшным грехом, что так и есть.
— И при этом, это люди того сорта, кто пристрелит любого вставшего у них на дороге?
— Так же как мафия, миссис Тальбот. Ничего личного. Просто бизнес. Пятеро или шестеро сходятся вместе в зависимости от работы, которую нужно выполнить. Так это и происходит.
— А к «Барочнику» какое это имеет отношение?
— Все они любят там тусоваться.
— Хорошо, — заключила Сара. — Это кажется интересным. Поехали. Вы можете купить мне выпивку.
— Ну что с вами поделаешь, миссис Тальбот? — Он вздохнул и выехал на дорогу.
«Спайдер» отъехал от поребрика и снова пристроился позади них.
«Барочник» находился в конце Джордан-лейн, вход с угла, откуда открывался вид через реку, но первое, что Сару поразило, помещение не было полуподвалом. Наружные стены выглядели недавно покрашенными, над входом была вывеска, а в витринах цветы. Джордж придержал дверь, и Сара вошла внутрь.
В главном зале бара был низкий беленый потолок с черными балками, пол, выложенный красной плиткой, стерся за долгие годы и утратил блеск из-за частого мытья. Стулья в двух эркерах, столы, расставленные в зале, длинная стойка бара красного дерева, с бутылками на полках позади стойки и расписанным зеркалом все выглядело очень по-викториански.
Посетителей было не больше десятка, все мужчины. При появлении Сары и Джорджа мгновенно стало тихо. Ида Шелли стояла у пивных помп, наполняя пивом для кого-то кружку емкостью в пинту. Сара знала, что Иде шестьдесят пять лет, но выглядела она старше, седая, на морщинистом лице явные признаки тяжелого пьянства.
Джордж сказал оживленно:
— Сейчас, что и тогда, совсем не изменилась. Ида, как дела?
Она нахмурилась на мгновенье, но вскоре узнала его.
— Джордж Блэк. Ладно, я никогда не меняюсь. Не видела тебя вечность. Думала, ты переехал в Камден.
— Я и переехал, Ида.
— Шикарно выглядишь в этой форме. Больше не в таксистах?
— Теперь работаю шофером, Ида. Это миссис Тальбот из Нью-Йорка. Она хотела побывать в настоящем ист-эндском баре.
— Добро пожаловать. Приятно познакомиться, милочка. Отпразднуем это. Угощаю. Что вы будете?
Сара попросила джин и тоник, а Джордж пинту лучшего горького. Пока Ида разливала напитки, Джордж спросил:
