Майкл Крайтон - Государство страха
Сообщение Джанис оставила накануне вечером. Эванс не стал ей перезванивать. Джанис все подавай немедленно, или не надо вообще.
До Джанис и Кэрол у него были и другие женщины, примерно такие же. Ему хотелось более серьезных и постоянных отношений. Найти какую-нибудь хорошую девушку, близкую по возрасту, образу жизни и взглядам. Но слишком уж он был занят. А потому приходилось мириться с тем, что имеет.
Есть хотелось просто невыносимо.
Он спустился вниз, сел в машину и поехал в ближайшую забегаловку на Пико. Там его знали. Он заказал двойной гамбургер и клубничный коктейль.
Вернулся домой и уже собирался лечь спать, но тут же вспомнил, что надо позвонить Мортону.
– Рад, что ты позвонил, – сказал тот. – Я тут занимался кое-какими делами, просматривал бумаги… Скажи, куда пошли последние деньги, переведенные НФПР? На оплату исковых заявлений вануату и все такое прочее?
– Не знаю, – ответил Эванс. – Там все бумаги собраны и подписаны. Хотя, кажется, еще ничего не платили.
– Прекрасно. Хочу, чтоб ты придержал эти выплаты.
– Не проблема.
– На какое-то время.
– Сделаем.
– Только не стоит сообщать об этом в НФПР.
– Нет, нет, разумеется.
– Вот и хорошо.
Эванс повесил трубку. Потом пошел в спальню и разделся. Тут снова зазвонил телефон. Это была Джанис. Девушка-тренер.
– Привет, – сказала она. – Сижу тут, думаю, чем ты, интересно, сейчас занимаешься.
– Вообще-то собираюсь лечь спать. – Не рановато ли?
– Только что прилетел из Исландии.
– И сильно устал, да?
– Ну, не так чтоб уж очень сильно, – ответил он.
– Может, повидаемся?
– Само собой.
Ома хихикнула и повесила трубку.
БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ
Эванс проснулся от звуков громкого ритмичного дыхания. Потянулся к другому краю кровати, но Джанис там не было, хотя простыни и подушки до сих пор хранили тепло ее тела. Он приподнял голову и сладко зевнул. И тут в теплом утреннем свете вдруг увидел, как из-за спинки кровати поднимается длинная, безупречно стройная нога. Затем к ней присоединилась вторая. Потом обе ноги медленно опустились. Слышалось мерное дыхание. Вот ноги появились снова.
– Что это ты там делаешь, Джанис? – спросил он.
– Разогреваюсь. – Она встала и улыбнулась, голая, уверенная в себе, в своей внешности. – У меня в семь занятия.
– А сколько сейчас?
– Шесть.
Он застонал и зарылся лицом в подушку.
– И тебе тоже пора вставать, – сказала она. – Долго спать – только жизнь сокращать.
Он снова тихонько застонал. Джанис знала все, что касалось здорового образа жизни, ведь в том состояла ее работа.
– Интересно, как это можно укоротить жизнь сном? – спросил он.
– Проводились опыты на крысах. Не давали им спать, и знаешь что? Все эти крысы прожили дольше остальных.
– Угу, ясно. Может, включишь кофейник?
– О'кей, – ответила она. – Но советую тебе отказаться от кофе… – И она танцующим шагом вышла из комнаты.
Он спустил ноги на пол и крикнул ей вслед:
– Разве ты не слышала? У людей, пьющих кофе, реже случаются инсульты.
– Ничего подобного! – крикнула она из кухни. – Кофе содержит девятьсот двадцать три химически активных вещества. И тебе от него никакой пользы.
– Это что-то новенькое, – пробормотал он в ответ.
– К тому же он способствует развитию раковых заболеваний.
– Ну, знаешь, это еще не доказано.
– И преждевременным выкидышам.
– Последнее мне не грозит.
– И вызывает нервные срывы.
– Джанис, прошу тебя!..
Она вернулась, облокотилась о дверной косяк, скрестила руки на безупречной формы грудках. В нижней части живота, сквозь беломраморную кожу, просвечивали голубоватые вены. – А ты очень нервный, Питер. Тебе следует это признать.
– Только когда смотрю на твое тело.
Она капризно выпятила губки.
– Ты не принимаешь меня всерьез! – Развернулась и зашагала обратно в кухню, сверкая упругими безупречными ягодицами. Он услышал, как хлопнула дверца холодильника. – А молока у тебя нет.
– И черный сойдет.
Он встал с постели и направился в душ.
– У тебя повреждения были?
– Какие еще повреждения?
– От землетрясения. Тут случилось одно, не слишком сильное. Когда тебя не было. Примерно в четыре тридцать.
– Не знал.
– Но телевизор сдвинулся. Он так и застыл на полпути в ванную. – Что? – Телевизор сдвинут. Иди сам посмотри.
* * *Лучи солнца, льющиеся через окно, отчетливо высвечивали след на ковре в том месте, где прежде стоял телевизор. Он был сдвинут примерно на три дюйма. Старенький телевизор с размером экрана тридцать два дюйма, чертовски тяжелый. Его не так-то просто было сдвинуть с места. У Эванса по спине пробежали мурашки.
– Тебе повезло, – сказала Джанис. – Тут на каминной доске полно разных стеклянных безделушек. Они чаще всего разбиваются даже при самом слабом землетрясении. Скажи, а страховка у тебя имеется?
Он не ответил. Наклонился и заглянул за телевизор, туда, где было подсоединение. Все выглядело вроде бы нормально, как всегда. Но он не заглядывал за телевизор, наверное, больше года. Так что трудно определить наверняка.
– Кстати, – сказала Джанис, – а кофе-то у тебя растворимый. Если уж пить, так лучше натуральный. Ты меня слушаешь или нет?
– Погоди минутку. – Он присел перед телевизором на корточки и попытался заглянуть под него. Но ничего подозрительного не заметил.
– А это что такое?
Он обернулся. Джанис держала в руке бублик, щедро обсыпанный сахаром.
– Вот что, Питер, – сердито сказала она, – неужели тебе неизвестно, сколько жира в подобных продуктах? С тем же успехом мог бы съесть целую пачку масла.
– Знаю… Не буду больше покупать.
– Смотри не забудь. Иначе позже разовьется диабет. Что ты там по полу ползаешь, а?
– Проверяю телевизор.
– Он что, сломан?
– Не думаю. – Эванс поднялся.
– У тебя там вода в ванной хлещет, – сказала она. – Неэкономное использование ресурсов. – Она налила в чашку кофе, протянула ему. – Иди принимай свой душ. Мне пора на занятия.
Когда он вышел из душа, Джанис уже не было. Эванс набросил на постель покрывало (он никогда ее толком не застилал) и открыл шкаф. Надо было выбрать, что сегодня надеть.
СЕНЧУРИ-СИТИ
Юридическая контора «Хассл и Блэк» занимала пять этажей большого офисного здания в Сенчури-Сити. Политика этой фирмы была дальновидна и социально ориентирована. Ее юристы представляли интересы многих голливудских знаменитостей, а также обеспеченных активистов, борющихся за охрану окружающей среды. Куда меньше рекламировался тот факт, что они также представляли интересы трех крупнейших застройщиков в графстве Орандж.
Эванс оказался в этой фирме благодаря стараниям и увещеваниям активистов природоохранного движения, прежде всего Джорджа Мортона. Он был одним из четырех юристов, постоянно работающих только на Мортона и его подопечных из НФПР.
Несмотря на это, пост он пока занимал не слишком высокий, являлся всего лишь младшим советником, и кабинет у него был маленький, с окном, выходящим на плоскую стеклянную стену соседнего небоскреба, что находился через улицу.
Он взглянул на бумаги на столе. Обычные документы, поступающие к младшим советникам. Соглашения о передаче в аренду и найме на работу, письменные запросы с целью запустить процедуру банкротства, письма из налоговой инспекции с целью проверить законность налоговых поблажек. И еще два письма от постоянных клиентов с угрозами подать судебные иски. Одно от художника, которому галерея отказывала в возврате не распроданных картин; второе – от любовницы Джорджа Мортона, которая хотела засудить хозяина платной парковки в Суши-Року за царапину, появившуюся на капоте ее «Мерседеса».
Любовница, Маргарет Лейн, некогда была актрисой и славилась склочным характером, она постоянно с кем-то судилась. Как только Джордж начинал уделять ей меньше внимания – а в последнее время это случалось все чаще, – она тут же находила повод подать в суд на очередную жертву. И судебный иск рано или поздно попадал на стол Эвансу. Он сделал памятку: не забыть позвонить Марго. Хоть и не думал, что она будет слишком настаивать на подаче этого иска. Она ждет его звонка, хочет, чтоб он ее переубедил.
Далее под руку ему попало пространное заявление от дилера салона «БМВ» с Беверли-Хиллз, где тот писал, что кампания под названием «Какую бы машину водил Христос?» сильно ударила по его бизнесу, поскольку она направлена на уменьшение продаж дорогих и престижных автомобилей. Его салон располагался всего в квартале от церкви, и некоторые прихожане заявлялись к нему сразу после службы и всячески оскорбляли персонал. И дилеру, естественно, это не нравилось. Однако Эвансу показалось, что дело вовсе не в том, приложенные к заявлению рекламные проспекты говорили, что цены на «БМВ» стали в этом году значительно выше. Эванс сделал для себя еще одну памятку: позвонить дилеру.
