Джонатам Келлерман - Пациент всегда мертв
— Наши доллары, уплаченные в виде налогов, работают на нас, — изрек Майло.
— Каждый день.
— Кстати, штырь от кованой железной изгороди тоже может указывать на стройку.
— Металлист-убийца. А что, почему нет? Или он просто нашел его на стройке и заточил. Что касается знахаря, — Огден посмотрела на меня, — пардон, психотерапевта, то мы вышли на нее, ознакомившись с банковским счетом Флоры. Раз в две недели с него уходила сотня баксов. Это выглядит круто для того, кто приносит домой еженедельно всего четыреста. Когда мы заговорили об этом с Эвелин Ньюсом, она была очень удивлена. Флора никогда не говорила, что у нее проблемы. Мы с Алом связались с доктором… Как ее зовут?..
— Коппел, — подсказал Майло.
— Правильно, доктор Коппел. Мы общались с ней по телефону, она сказала, что видела Флору всего несколько раз, и это соответствовало чековой книжке убитой. Шесть выплат за три месяца. Коппел поначалу не желала вдаваться в детали — мол, конфиденциальность пациента. Мы возразили: мертвые лишаются данной привилегии. Судя по голосу, она была здорово возбуждена, сказала, будто только что прилетела с конференции. Есть что-нибудь подозрительное на нее?
— У меня нет, — развел руками Майло. — Но, как ты и предположила, плохой парень мог быть ее пациентом. Не выяснила, почему Ньюсом проходила курс психотерапии?
— Коппел сказала, "вопросы коррекции". Что-то в этом направлении. Она отрицала, что у Флоры были какие-то серьезные отклонения. Мы спрашивали доктора о связях Флоры с психически нездоровыми людьми, плохими парнями, но она сказала, что пациентка никогда не упоминала о них. Короче, "вопросы коррекции"…
— Коррекция какого-то расстройства? Может, что-то связанное с патологическим страхом? — спросил я.
— Все сводилось к тому, что Флора была подвержена стрессу — тяжесть испытательного срока в школе, осознание того, что она станет учительницей со всей вытекающей отсюда ответственностью. К тому же у нее были финансовые затруднения, связанные с многолетним перерывом в работе ради учебы.
— Финансовые затруднения, — хмыкнул Майло, — а Коппел она отстегивала по сто долларов каждые две недели.
— Коппел сказала, что это был дисконтный тариф. Она уменьшила плату наполовину и согласилась принимать Флору раз в две недели вместо еженедельных сеансов.
— Одолжение Флоре.
— По существу, да. Коппел сказала, что раз в неделю — это минимум для того, чтобы терапия приносила пользу, но она сделала для Флоры исключение. Это правда, доктор? Это минимум?
— Нет.
— Ну, я изложила точку зрения Коппел. — Одна ее ладонь лежала на другой. Крупная женщина, но при этом изящные руки пианистки. — Доктор очень много говорила о том, как она гуманно обошлась с Флорой. Я тогда подумала: Коппел по большей части рассказывает о себе, а не о Флоре.
— Привычка к самолюбованию. Она крутится в ток-шоу на радио, — пояснил Майло.
— Вот как? А я слушаю только "Волну", приятный мягкий джаз после дня, наполненного кровью и злом. Вы уже с ней беседовали?
— Доктор Делавэр беседовал. — Майло посмотрел на меня.
Я коротко рассказал о нашей встрече.
— Похоже, что и вы тоже ни черта от нее не добились, — резюмировала Огден.
— Возможно, к этому она и стремилась, — заметил Майло. — Между прочим, у доктора Делавэра возник вопрос: не слишком ли легкомысленно Коппел относилась к нашим потерпев… своим пациентам? В любом случае мы еще к ней сходим. Совпадение чертовски любопытное. Есть что-нибудь про Флору?
— Нет, больше ничего не приходит на ум.
— А как насчет ее друга?
— Брайен ван Дайн, учитель из той же школы, на пару лет старше Флоры. Вечером в день убийства он был на игре "Лейкерс" с двумя приятелями, потом они обедали, посетили пару баров. Подтверждается несколькими свидетельскими показаниями. Приятели высацили его у его дома в Санта-Монике после двух ночи. Я никогда не видела в нем нашего подопечного, но мы на всякий случай проверили его на полиграфе и обработали парафином. Частиц пороха на руках обнаружено не было, но тест, конечно, нельзя назвать корректным, так как прошло слишком много времени. А проверку на полиграфе он прошел безупречно.
— Почему ты не видела в нем нашего парня? — поинтересовался лейтенант.
— Было видно, что смерть Флоры сразила его, раздавила. Друзья показали, что он пребывал в отличном настроении во время игры и позднее. Все, с кем мы беседовали, говорили, что они с Флорой прекрасно ладили. Все это полностью не убедило бы меня, но Брайен прошел полиграф… Нет, это не он.
— Он знал что-нибудь о лечении Флоры?
— Нет. Как и ее мать, Брайен был не в курсе, что Флора посещает сеансы психотерапии.
— Сеансы всего раз в две недели. Это довольно просто скрыть, — отметил я.
— И Флора определенно старалась их скрыть. Она отправлялась на прием, сообщив Брайену ван Дайну, что идет в гимнастический зал. А это было в порядке вещей — она занималась в спортивной секции на Сепульведе. Темповая аэробика и всякая подобная ерунда. Мы с Алом разговаривали с народом, который там работает, интересовались, не могла ли она связаться с каким-нибудь завсегдатаем гимнастических залов — быть может, заплывшим мышцами плохим парнем для контраста с благонравным Брайеном. Но нет, Флора была занята только собой, просто ходила туда пропотеть. — Она сделала паузу. — На самом деле меня не удивляет, что Флора держала свое лечение в тайне. Когда кто-то из наших коллег получает рекомендацию обратиться к психотерапевту, он, как правило, игнорирует ее, а если все же идет к врачу, то скрывает это от всех.
— Клеймо, — кивнула я.
— Пока это воспринимается именно так. Флора серьезно относилась к Брайену ван Дайну. Я могу понять ее нежелание, чтобы кто-то — или школьное начальство — узнал о ее проблемах с психикой.
— Как долго они встречались? — поинтересовался я.
— Полгода.
— Не очень-то открытые отношения у них складывались, но, возможно, вы правы. Однако у меня возникает вопрос: не был ли повод для лечения более серьезным, чем стресс, связанный с работой?
— Какое-нибудь глубинное, темное отклонение в психике? Как знать… Быть может, вам все-таки удастся расколоть доктора Коппел?
— Если наше дело связано с твоим, — сказал Майло, — то ты могла бы с ним закончить, Лорейн. Некий душевнобольной, пришедший на прием к Коппел, застал Флору — и нашего Гэвина — в приемной и почуял жертву.
— Жертвы и мужского, и женского пола? — с сомнением произнесла Огден. — А что за девица, которую убили вместе с вашим парнем?
— Пока ее личность не установлена.
— А может, она тоже пациентка нашего психиатра?
— Доктор Коппел отрицает, что девушка ей знакома, — сказал я.
— Если ее слова чего-то стоят, — осведомился Огден.
— Ты поймала ее на лжи? — спросил Майло.
— Ну, я так не могу сказать, но, похоже, она хитрит со всеми нами. Да и то, что обе жертвы лечились у нее, выглядит очень подозрительно. Расскажи мне потом о результатах беседы с ней. Что-нибудь еще?
— Лорейн, — сказал Майло, — я хотел бы побеседовать с твоими основными свидетелями, если ты, конечно, не против. С матерью, другом Флоры, ее коллегами по работе.
— Беседуй с кем хочешь, главное — закрыть дело Флоры. Ты знаком с Алом Маккинли?
— Хороший парень, — кивнул Майло.
— Толковый парень. Настоящий бульдог. — Огден глубоко вздохнула. — Мы с ним всерьез поработали над этим делом. Проштудировали все данные по случаям насилия на сексуальной почве, провели несколько перекрестных допросов уголовников, которые работали на строительстве. Страшно подумать, сколько плохих парней кроют крыши и возводят стены. Но все наши труды были напрасны. Я так расстроилась, что поймала себя на совершенно диком желании: чтобы этот парень убил еще кого-нибудь, но на сей раз оставил улики, с которыми можно работать. Здорово, а? Хотеть обнаружить еще один труп… Впрочем, мы имеем дело с хищником, а такие никогда не останавливаются. Правильно, доктор?
Я кивнул.
— Возможно, и этот не остановился, — сказал Майло.
Глава 10
Школа на Кэнфилд занимала целый квартал. За ажурной металлической оградой, в глубине двора, играли дети. Мир, любовь, гармония. Маленькие дети, их лица светились счастьем.
Отсюда было всего пять минут езды до офиса Мэри Лу Коппел на Олимпик. Если Флора Ньюсом ездила туда из дома на Палмс, поездка затягивалась, но не намного — двадцать минут при неблагоприятном трафике.
Заместителем директора оказалась афроамериканка по имени Лавиния Робсон, обладающая дипломом доктора педагогики и приятными манерами.
Робсон проверила наши документы, задала правильные вопросы, включила переговорное устройство и вызвала Брайена ван Дайна.
— Кофе? — спросила она.
— Нет, спасибо.
— Флора была премилой девушкой, мы все горевали. Есть какие-нибудь новые улики?
