Владимир Саньков - Путь хитреца
— Евочка! Какими судьбами?
— Добрый вечер, Григорий Джонович, мне нужна ваша помощь…
— Ну, говори, сладенькая. Чем смогу — помогу. Буду рад, если за тобой должок останется.
— Нужно найти одного чела. Шустрый гад. Ну, чтоб подержали, пока я с ним разговариваю.
— Надо — найдем, — благодушно пропел Кариади, — что еще с ним сделать? Помять? Попортить?
— Да. А я хочу это видеть.
Подъехав к дому Андрея, Артем еще какое-то время сидел в машине. Двинуться навстречу трудному разговору помогла наработанная за последние годы решительность.
Дверь открыл Андрей. И сразу отступил назад. Берестага переступил порог и остановился. Они стояли друг перед другом, не решаясь сделать какое-нибудь движение.
Приготовленные реплики почему-то казались теперь неуместными. Артем все-таки решился разбить затянувшееся молчание, но получилось совсем не то, что было по плану:
— Прости, Андрей, — в поисках убегающей естественности момента его глаза с выдохом упали куда-то на выщербину деревянного пола. И в следующий миг крепкие объятья старого друга сдавили его плечи. Так они и стояли целую вечность, успокаивая бушующую внутри бурю, пока женский голос не вернул их к реальности:
— Андрей, кто там?
— Натуль, познакомься — это мой старый-старый друг.
Артем отметил влажность в глазах Андрея. Перед ними стояла стройная молодая женщина в легком домашнем платье.
— Артем, — представился гость.
— Наташа, — она посмотрела на них с удивлением. — Проходите.
Они переместились в гостиную.
— Я боялся, ты не станешь со мной говорить, — не зная с чего начать, сказал Берестага.
— Раньше бы и не стал, — подтвердил Карпасов, — но со временем многое переоценивается. Ошибки не должны так сильно влиять на нас. Та дружба, что у нас была, перевесит любые глупости. Я стал ценить жизнь. В конце концов, все к лучшему, — он улыбнулся. — А как ты?
— Все в порядке, — Артем помедлил. — Я только вчера узнал об инфаркте… от Кати. Похоже, знали все, кроме меня.
Андрей кивнул:
— Да бог с ним. Если бы с сердцем все было в порядке, не было бы и инфаркта. Рано или поздно это должно было случиться. Моя излишне эмоциональная реакция лишь помогла выявить проблему, — он внимательно посмотрел на Артема. — Не знал, что вы общаетесь.
— Я впервые с тех пор встретил ее.
— Ну что ж, — старый друг беззлобно усмехнулся, — теперь она свободна. Любовного треугольника больше нет. Мы мутили какое-то время, но не сложилось.
Карпасов выключил бесполезно трещавший телевизор, и в комнате стало значительно тише. На фоне расползшейся тишины молчание Берестаги в ответ на слова Андрея казалось излишне тягостным. И Артем решил быть открытым:
— После этой встречи все время думаю о ней. Хотя мне казалось, что я освободился от ее чар, — сказал он и бодро добавил: — Ничего, это не смертельная болезнь, пройдет.
Слова «смертельная болезнь» вызвали еле заметную реакцию на лице Карпасова. Артем не пропустил ее.
— Что доктора говорят? Сердце вылечить можно?
Андрей тяжело покачал головой. Артем напрягся.
— Ну, так давай делать пересадку! Найдем лучших врачей. Если надо, поедем за границу — в Швейцарию, в Германию. В двадцать первом веке живем. Деньги не проблема. Это самое малое из того, что я могу для тебя сделать.
— Дело не в деньгах, — Андрей говорил медленно, как бы переживая каждое слово, — пересадка будет, но она добавит мне в лучшем случае лет пять — десять. И больше ничего нельзя сделать. Никто не может больше ничего сделать. А пока я просто постараюсь вместить в оставшиеся годы то, что другие разбрасывают по всей жизни.
— Как это возможно? — Артем не готов был смириться с новой потерей друга, — разве существует способ растянуть время?
— Да, конечно, — просто ответил Андрей, — если удалить «пожиратели времени» — бесполезные дела, которыми мы привыкли заполнять жизнь. Оставить только самое ценное, уничтожив все, что останавливает нас в развитии. Я имею в виду рост, расширение сознания.
Берестага отметил для себя изменения, произошедшие в Андрее за десять лет. Столь свойственная ему легкость, с которой он все делал, перестала быть поверхностной. Старый друг приобрел некую задумчивость взамен разудалой легковесности. Если раньше его любимой фразой было «не парься!», то теперь он вкапывался в суть вещей.
— А зачем? — заинтересовался темой Артем, — какой смысл? Вот она жизнь, бери ее за жабры! Рост ради роста?
Андрей грустно улыбнулся.
— Не совсем. В необходимости уйти от болота, которое засасывает, растворяет в себе человека, превращает в тупое растение и бесполезно тратит его жизнь.
Беседу прервала приветливая подружка Андрея. Она пригласила всех к столу, грациозно поставив в центр бутылку вина. Артему пришла в голову мысль, что только Карпасов со всеми своими талантами мог так удачно находить себе подруг. Столь уникальное сочетание ума, отмеченного в глазах, обаяния и надежности, которыми веяло от девушки, было не только редким, но и очень привлекательным набором женских качеств. Берестага был искренне рад за друга, по-доброму слегка позавидовав ему.
— Больше всего меня расстраивает то, что происходит с моим отцом, — продолжил Андрей за столом, — после известия о моем диагнозе он сильно сдал. Ты знаешь, ведь это он научил меня играть на гитаре.
— Ты не говорил.
— Да, он играет и сейчас. Он поет те же песни, что раньше. Но ведь прошло время. Что-то должно было измениться. Что-то новое — прийти, что-то приевшееся — отступить. Но… те же песни, те же подсвистывания, те же мелодии… А в глазах — забитость… затравленность… и пустота… Как будто он проиграл поединок с жизнью.
— А что случилось? — поддержал Артем беседу.
— Мы ведь считаем себя экспертами в своей жизни. Вот ты, например, думаешь, что у тебя все правильно, все удачно: есть деньги, работа, женщины. А потом, со временем, вдруг выясняется, что это вовсе не твоя жизнь. Просто когда-то ты сбился с дороги. А ведь жизнь — штука сложная. В ней нужно очень хорошо разобраться.
Артем молча слушал.
— Он — лучшее, что у меня было, проигранное мной болоту… А эта тоска… Признак поражения, который я всегда узнаю. Узнаю в глазах людей, которыми когда-то восхищался. Но ты продолжаешь путь, а они остановились.
Он немного помолчал и продолжил:
— Остановившиеся люди везде среди нас. Им всегда кажется, что они сделали все, что могли. «Не везет», — скажет любой из них. Чтобы совершенствоваться, нужно бороться, нужно побеждать, и главное — нужно искать. А удобная жизнь по течению приводит только в болото. Я сразу вижу людей, готовых остановиться. Я не могу их спасти, и… сторонюсь их. Знаю, что должен помочь. Но мне невыносимо понимать, что я бессилен.
Артем возвращался домой основательно «загруженный». День был перенасыщен событиями. «Десять лет меня мучил этот разрыв, — думал Берестага, — а теперь выяснилось, что я — причина скорой смерти старого друга. Это чересчур». Грустно-философский настрой старого приятеля он отнес на естественно пугающую близость смерти. «Этого я не смогу себе простить», — пробивались мысли сквозь накативший приступ мигрени. Итог размышлений укладывался в простое решение: надо что-то делать. И, если выход существует, он его найдет. Может быть, поэтому Артем и принял приглашение старика.
А старик, как и многое в его жизни, появился внезапно. Думать мешала разыгравшаяся мигрень. Восстановление отношений с другом вопреки ожиданиям не помогло избавиться от болей. Для «прочистки» мозгов Артем решил выпить чашку кофе и остановил автомобиль у небольшого ресторанчика с непонятным названием «Ксуу». Он удивился, поскольку частенько бывал здесь, но никогда не видел этого кафе.
Среди нескольких десятков людей седовласый старичок выбрал грустного незнакомца, одиноко похлебывающего кофе без сахара. Он просто присел рядом, поставил стаканчик с горячим напитком на столик и сказал:
— Нерешаемых проблем не бывает.
При этих словах Артем, не заметивший нового соседа по столику, вздрогнул. Они казались продолжением к его размышлениям. Он посмотрел на человека, вернувшего его в настоящее. Рядом с ним сидел колоритный старик с седой бородой в расстегнутом зеленом плаще и зеленом же, но другого оттенка, свитере. В свободной руке он держал старинный деревянный посох со змеиной головой вместо ручки. Самым необычным были его насквозь прожигающие глаза и несколько насмешливая, но одновременно сочувствующая улыбка. Внимательно посмотрев на Артема, он неторопливо занялся кофе.
Оба молчали. Артем оттого, что не был уверен, не послышались ли ему слова о проблемах. А зеленый старик, казалось, испытывал неземное удовольствие от напитка, который он, судя по раскраске стаканчика, выудил из автомата. Все же первым нарушил молчание Артем:
