Хилари Боннер - Нет причин умирать
В раздумье она свернула к двум мостам и повернула направо по направлению к Мортонхэмпстеду. Точно так же, как и Келли два дня назад, только погода для поездки была гораздо лучше. За несколько миль до Мортона Карен свернула на север и, проехав милую деревеньку Четфорд, оказалась в отдаленной части торфяников, на узкой, открытой ветрам дороге, которая, как она знала, ведет в Хэнгридж. Вокруг нее повсюду были бледно-красные холмы, и их гранитные вершины неправильной формы словно разделяли линию горизонта на неравные участки. Хэнгридж был относительно новой базой, построенной на земле министерства обороны в семидесятых. Карен почти точно знала место расположения казарм – на холмистой стороне особенно отдаленной и суровой части торфяников, недалеко от Окхэмптона. Но раньше ей там бывать не приходилось. Лагерь стоял на отшибе. Последние три-четыре мили надо было добираться по специально проложенной подъездной дороге, так что даже самые упорные туристы, исследовавшие торфяники, вряд ли могли случайно натолкнуться на него. Да и в любом случае Карен, которая с детства обожала Дартмур, едва ли имела время на то, чтобы играть в туриста.
Кроме того, с каждой ступенькой карьерной лестницы ее работа все больше становилась похожей на менеджерскую и все меньше на то, как она представляла службу офицера полиции. Карен проводила за столом куда больше времени, чем хотелось. Это уж точно. Ей казалось, что это нездорово для офицера полиции любого ранга и круга обязанностей.
И так она ехала, погрузившись в свои размышления, по склону холма через мохнатые заросли темных хвойных деревьев. После очередного крутого подъема дорога резко свернула направо. За поворотом Карен впервые в жизни увидела своими глазами казармы Хэнгриджа, девонширский стрелковый центр и хваленую учебную часть. Она была охвачена любопытством.
Карен не очень понимала, чего она ждала, и ждала ли вообще чего-либо конкретного. Но в любом случае она не ожидала увидеть картину, которая явилась перед ней. Весь лагерь разместился на холодной, незащищенной стороне холма.
Карен была знакома с репутацией одного из самых суровых тренировочных армейских центров. Хэнгридж предназначался для подготовки элитных пехотинцев, по крайней мере так ей говорили. В ее воображении заранее рисовались картины унылой болотной реинкарнации Колдица.[1] Карен понимала, что ее ограниченное представление об армии отстало от жизни. В ее сознании глубоко сидел образ низеньких, собранных из железа домиков, окруженных неприступной высокой стеной или забором, увенчанным спутанными мотками смертоносной колючей проволоки.
И то, что она увидела сейчас, очень сильно отличалось от ее представлений. Симпатичные, гражданской архитектуры одно– и двухэтажные здания, окруженные игровыми площадками. На одной из таких площадок в тот момент играли в регби, а на другой работали землекопы. Карен пришло в голову, что такой прекрасный солнечный день мог бы скрасить даже мрачную суровость дартмурской тюрьмы в Принстауне, самого унылого места, какое только можно представить.
Но в Хэнгридже не было ничего унылого или напоминающего тюрьму. Конечно же, он был окружен забором из проволочной сетки, и даже местами встречалась колючая проволока, но в общем Хэнгридж производил впечатление очень открытого и приятного места.
На самом деле, подумала Карен, место больше напоминает общеобразовательную школу, чем военную часть. Ну или хотя бы чем ее представления о военной части. Конечно, размышляла она, медленно подъезжая к воротам, Хэнгридж был построен в семидесятые, в то время, когда Англию просто заполонили новые общеобразовательные школы. Ей даже пришла в голову мысль, не строили ли казармы те же самые архитекторы.
Ворота Хэнгриджа были открыты, и только присутствие двух молодых людей с автоматами на изготовку снижало вероятность того, что здесь может быть образовательный центр.
Карен притормозила на караульном посту и опустила стекло в дверце. Один из караульных ловко шагнул вперед. Он был солдат с головы до пят. Но его синий берет, с традиционными армейскими красно-белыми перьями, казалось, был слишком велик, и Карен поразилась, как молодо он выглядит. На первый взгляд он был четырнадцатилетним переростком. Господи, наверное, она уже стареет. Карен знала, что этому караульному с таким свежим лицом должно быть по крайней мере семнадцать, а может, и больше.
Подходя к машине, молодой караульный – красивый мулат – жестом поприветствовал Карен. Его гладкая оливковая кожа сияла отличным здоровьем, и у него были большие, черные, очень красивые глаза. В нем была какая-то мальчишеская дерзость, и Карен не могла не подумать о том, какая очаровательная, должно быть, у него улыбка. Но она быстро выкинула все это из головы и постаралась собраться с мыслями. Она начала представляться, но, похоже, в этом не было никакой необходимости.
– Добрый день, мисс, – уважительно сказал молодой солдат, и Карен насладилась этим моментом.
Уже давно никто не называл ее «мисс», а уж тем более симпатичный молодой парень. Хоть она и была не замужем, тем не менее к ней теперь все чаще обращались «мадам», а не «мисс».
– Полковник ждет вас, – сказал караульный.
– Спасибо большое. Куда именно мне подъехать?
– Одну минуту, мисс, – вмешался второй караульный. Он выглядел таким же мальчишкой, не считая выражения напускной суровости. – Ваши документы, пожалуйста.
Первый солдат слегка покраснел. Видимо, командование предупредило их о ее визите, но это не отменило всех формальных процедур караульной службы.
Она показала свое удостоверение, и второй солдат должным образом рассмотрел его, возможно даже, как показалось Карен, с излишней тщательностью. В конце концов ее направили к центральному, самому большому зданию. И после того как она припарковала машину на одном из свободных мест для посетителей, третий караульный повел ее прямо в офис командира части.
Джеррард Паркер-Браун оказался точь-в-точь таким, каким она его запомнила с их прошлой короткой встречи, – приветливым и возмутительно не похожим на военного.
Когда Карен вошла, он встал из-за стола и уставился на нее с искренним удивлением.
– А, это вы, – сказал он. – Я и не понял. Всегда была плохая память на имена. Но теперь я вас узнал. Я еще помню, что когда встретил вас на том мероприятии, подумал, как же все-таки вы не похожи на офицера полиции.
Он подошел и пожал ее правую руку двумя руками.
– Очень рад видеть вас снова. Просто чудесно, – продолжал он. – Итак – кофе, чай? Что-нибудь покрепче?
Он широко улыбнулся, сверкнув большими, крепкими, белыми зубами. Его песочного цвета волосы были коротко подстрижены по бокам и несколько всклокочены спереди, где им было позволено быть немного длиннее. Широкое открытое лицо, густо усыпанное веснушками. Лицо с чуть квадратной челюстью, довольно старомодное, по-мальчишески смешливое и приятное. Его можно было с полным правом назвать красивым. Вокруг его темно-карих глаз, обрамленных необычайно длинными густыми ресницами, виднелись морщинки от частого смеха. Карен не могла не отметить про себя, что глаза у него очень необычные, больше похожие на женские, чем на мужские. Хотя она и не припоминала, чтобы заметила это при первой встрече.
– Кофе, пожалуйста, – сказала она, обнаружив, что улыбается против своей воли. Джеррард Паркер-Браун ее обезоружил. – А я помню, что подумала, как же вы не похожи на армейского офицера.
Он улыбнулся ей в ответ.
– Это просто потому, что люди думают стереотипами, – сказал он, жестом приглашая ее сесть в одно из низких кресел рядом с рабочим столом и усаживаясь в другое. – Но многое изменилось, и, к сожалению, не всегда в лучшую сторону. Офицеры армии, офицеры полиции – теперь мы все одинаковые, не так ли? Чертовы менеджеры. Не знаю, как вас, а меня просто выводит из себя бесконечная бумажная работа.
– Абсолютно с вами согласна, – улыбнулась Карен.
Чего она точно не ожидала, так это встретить такую душевную атмосферу в британской армии. Карен внимательно посмотрела на Паркера-Брауна.
Он был высокий, стройный, в очень хорошей физической форме. И она подозревала, что в его слишком уж непринужденной манере общения крылось что-то большее, чем просто показуха. Однако не поддаться его обаянию было невозможно. Карен даже пришлось сделать некое усилие и напомнить себе, что человек, сидящий перед ней, – высокопоставленный военный чиновник, командующий большим пехотным полком, а она старший офицер полиции и находится здесь по делу. По делу, которое может оказаться довольно непростым.
– Итак, чем же именно я могу вам помочь, детектив?
– Как я уже говорила вам по телефону, полковник, меня беспокоят некоторые обстоятельства смерти Алана Коннелли.
– Но, как я понимаю, дело абсолютно ясное. Конечно, это ужасная трагедия, но за ней ничего не кроется, никакой тайны, не так ли? Коннелли покинул базу без разрешения и, к несчастью для него, был пьян в стельку. Он, можно сказать, почти бросился под грузовик, не так ли? Да еще таким образом, что водитель просто не мог не задеть его. Я понимаю ситуацию именно так.
