Михаил Март - Сломанные побеги
ханы. А Лобзарь занимается незаконной добычей минералов. Все знают о подпольных мастерских. Он держит в кулаке все копи по добыче изумрудов и аметистов. Государству сдает только берилл. И вы их называете уважаемыми людьми?
— Пустая затея. Нас сотрут в порошок.
Так состоялся наш первый и последний разговор, где она проявила свой характер. Она ушла от нас в другую редакцию. Через год появилась серия статей о леспромхозе. Но имя Курбатова не задевали. Правильный ход. Курбатова обвиняли в халатности. Мол у него такое творится под носом, а он не видит. Первые пять статей были подписаны Фаиной Шмель, шестая опубликована под ее собственным именем. Шума девочка наделала много. Выход статей подгадали к приезду в город представителя президента по Уральскому округу. Скандал сотряс город. Курбатова арестовали. Следствие до сих пор не закончено. Лена исчезла. Через пять месяцев подобный скандал прогремел в Екатеринбурге. И опять из-за серии статей. Стандарт: пять плюс одна под своим именем.
В Тюмени посадили двенадцать высокопоставленных работников МВД. Мне трудно судить, но история похожа, на сговор. Мэр Чигарев содействовал следствию и помогал прокуратуре. В итоге и он исчез. Возможно, сбежал. Тех ли милиционеров посадили в Екатеринбурге? Странно и то, что прокуратура допустила Лену к следствию, и она посещала арестованных в СИЗО. Опасная затея заходить в клетку с тиграми. Пожалуй, единственный случай, когда Фаина Шмель, она же Елена Новоселова, не исчезла из города после серии своих статей. Зачем ей светиться? Ведь в лицо ее знают единицы. И что она хотела выведать у арестованных? Никто из них руководителя копей не сдал, все получили сроки. Кстати, один майор сбежал во время этапа. Вот его ей стоит бояться. Он-то ее видел и наверняка запомнил.
— А вам не приходило в голову, что у Новоселовой есть осведомитель? Маловероятно, чтобы молодая девушка беспрепятственно проводила следствие в течение полугода и публиковала разоблачительные статьи? При этом на нее никто не подавал в суд за клевету. Значит, приводились неопровержимые факты. Можно ли в одиночку и в короткие сроки собрать факты, если тебе их не подносят на блюдечке. Я знаю, как нелегко бывает докопаться до элементарней истины.
— Согласен. Так думаете не только вы, по и многие следователи. Только нет никаких доказательств.
— Скандалы коснулись Екатеринбурга, Челябинска, Кургана, Тюмени. Если следовать логике, то осведомитель связан с тремя группировками. А это лишь доказывает, что связь между Курбатовым, Чигаревым и Лобзарем существует.
— И здесь я с вами спорить не стану. Я делал запрос в колонию. Мне пришло подтверждение. Факт побега имел место. Но в семьдесят восьмом сбежало шесть человек, а не трое. Двоих потом нашли убитыми. Свои же прикончили. Ушли четверо. Их фамилии у меня где-то записаны. Мои ребята пытались проследить их путь. Ничего не получилось. Следы затеряны. Утверждать, будто кто-то из бандитов взял фамилию Курбатов, например, мог только свидетель побега или человек, к которому бандиты пришли, и он помог им сменить документы. Кто-то свой. Но зачем ему понадобилось раскрывать тайну спустя четверть века? Неоправданный риск. Свидетеля уберут, а результатов он не добьется. И зачем раскрывать тайну двадцатипятилетней девчонке без имени и связей:
— В то время ей не было и двадцати трех.
Метелкин поерзал на жестком стуле и продолжал рассуждать.
— Меня еще один факт очень беспокоит. Во всех этих историях много трупов. Большинство из них находит сама Новоселова, но милиция ее ни в чем не подозревает. А если она сама причастна к убийствам?
Редактор, умудренный опытом, пожилой человек был медлительным, говорил тихо, неторопливо и Метелкину все время казалось, будто он все знает, по не хочет откровенничать с посторонним человеком.
— Вряд ли Лена пойдет на убийство. Умышленное. Я думаю, что помимо осведомителей у нее есть и покровители. Кто-то защищает ее позицию и считает ее правильной. Воевать в одиночку против такой силы невозможно. Участвовать в преступлениях не имело смысла. Можно поступить проще. Натравить главарей друг на друга и те сами начнут истреблять один другого.
Метелкина осенило.
— Гениальный ход. Лена Новоселова всего лишь марионетка. Организатор скандалов. На нее можно списать все провалы. На самом деле кашу заварил кто-то четвертый, близкий к трем группировкам. Возможно тот самый зек, о котором девушка промолчала. Он мутит воду в пруду. Мстит за свою неустроенность. Девчонка ему нужна для отвода глаз. А он методично натравливает одного главаря на другого. Вспомните. Бежало шесть человек, двоих убили в пути. Вам она рассказала о троих, а где четвертый? Простая арифметика.
— Интересная версия. Но вряд ли мы с вами докопаемся до истины. Тем более, что вы утверждаете, будто Лена Новоселова исчезла. Я мало в это верю. Она затаилась. Один под следствием, но двое других исчезли. В бегах.
— Главное сделано. Все трое из друзей превратились во врагов. Ей не дотянуться до их горла. Теперь пусть сами друг друга передушат.
Метелкин помолчал, потом спросил:
— Вы же должны о ней знать больше остальных, как первый работодатель. Или, если угодно, основной.
— Мы уничтожили се личное дело. Но я и так помню ее биографию. Родилась в Екатеринбурге, тогда еще Свердловске, в семьдесят восьмом году. Об ее отце ничего не известно. Мать работала ювелиром. Тогда эта профессия была в большом почете. Потом переехали в Якутию. Мать пригласили на более престижную работу. С изумрудов она перешла на якутские алмазы и стала экспертом. Дочка растет, учится очень хорошо. Кончает школу с медалью. Едет учиться в Ленинград. Во время учебы у нее умирает мать. Оканчивает институт и возвращается на Урал. Филолог с высшим образованием. Сначала Лена работала в нескольких издательствах одновременно. Нигде не прижилась. Независимая журналистка с амбициями. Работала только по договорной системе. Сегодня здесь, а завтра там. Не замужем. Ничего особенного, обычная биография. Таких тысячи. Сейчас ее имя известно всему Уралу. Вряд ли кто-то решится убить ее открыто. Скандал будет не меньший, чем те, что устраивала она сама. Прикончить по-тихому и закопать в тайге, — дело другое. Но нужно ли?
— Трудно сказать. В тихом омуте черти водятся. Тихая интеллигентная девочка, отличница, и вдруг вспыхнула бенгальским огнем и начала проводить чистку рядов среди сильных мира сего. Я читал ее статьи. Острые, злые, беспощадные. В них просматривается цельная сильная натура.
— Мы часто удивляемся самим себе, что же говорить о других людях.
— Самый любопытный скандал произошел в Екатеринбурге, как я понял. Ее даже допустили к следствию. Кто вел это дело?
— Прокурор города. Человек с незапятнанной репутацией. Думаю, что под его влиянием мэр сдал часть коррумпированных милиционеров. Тех или нет, вопрос. Самых надежных оставил при себе, а шестерок скинул. Надо же как-то погасить скандал.
— Значит, мне имеет смысл идти к прокурору, а не в милицию.
— От этих людей вы многого не добьетесь. Они не любят выносить сор из избы. Попытайтесь. Но на откровения не рассчитывайте.
Метелкин уходил воодушевленным, он уже многое понял, но если бы его спросили о результатах командировки, то он задумался бы надолго.
3.
Стоя на пороге, Слепцов обомлел. Он даже не узнал своего друга. Куда подевалась его желтовато-серая, исполосованная морщинами, кожа на лице. Где помутневший взор? Где грязный, длинный, протертый махровый халат?
Передним стоял статный пожилой человек с цветущим лицом и радостным взглядом. К тому же он выглядел не тощей пересушенной воблой, а стройным прямым джентльменом во фраке. Это был гордый, самолюбивый человек, знающий себе цену. От него веяло надменностью, но она казалась доброй, слегка насмешливой, будто он хотел сказать: «Ну что съели? То-то. Я вам еще покажу кузькину мать!».
— И долго ты еще будешь стоять истуканом, Паша?
— Ты еще не разучился удивлять, Аркадий.
— То ли еще будет. Заходи. Коньяк уже на столе. На это: раз я сам его купил. И не смущайся. Тебя раздражает мой облик?
— Прекрати. Я в восторге.
Кабинет преобразился. Тяжелые шторы исчезли. Окна открыты. По комнате гуляет ветерок, трепля бумаги, разложенные по всем горизонтальным поверхностям. Похоже, тут кто-то сделал уборку и поработал пылесосом. Подушка и одеяло исчезли с дивана. Рояль отполировали, и он сверкал в лучах солнца.
— Похоже, тебя уговорили забыть о смерти.
— Нет, Пашенька. От судьбы не уйдешь. Тихон Акимович Ядрин великий врач. Прямолинеен, да! Но я не считаю это недостатком. Он мне вынес приговор год назад и посещает меня раз в месяц с результатами анализов. Спасти он меня не может, но процесс разложения сумел приостановить. Подарил мне лишние полгода жизни. За что я ему безмерно благодарен. Садись, будем пить.
