Эдгар Уоллес - Зелёный ужас.
Во всем, что говорил доктор, было нечто правдоподобное.
— Но как мне убедиться в том, что вы говорите правду?
— Вы в этом убедитесь, когда увидите своего отца, — Гардинг достал из кармана конверт и предъявил его девушке.
— Вот адрес — Гоп‑стрит, 67. Советую вам запомнить адрес, а конверт уничтожить. Судите сами, какой для меня смысл в том, что вы поедете в Ливерпуль?
— Когда отходит поезд?
— Через час.
— Я еду, — сказала Олива.
— Собственно, вам нет никаких оснований скрывать отъезд от Белла, — заметил он. — Вы можете написать ему пару строк, я передам вашу записку.
Поколебавшись, Олива присела к столу и набросала начало письма, которое впоследствии попало в руки Белла.
— Я не понимаю, — проговорила она, оборвав письмо. — Если Белл разыскивает моего отца, то это письмо наведет его на след.
— А вы ничего лишнего не пишите, — посоветовал Гардинг. — Этого достаточно, — добавил он, взглянув на письмо.
— Достаточно? — переспросила девушка.
— Достаточно для того, чтобы навести его на ложный след.
— Я не понимаю вас, — ответила девушка и, услышав шорох, направилась к входной двери.
— Мисс Крессуелл, — Гардинг преградил ей путь. — Все то, что я рассказал вам о преследованиях Белла, — ложь. Теперь я открою вам правду. Ваш отец умер, и все, что я говорил вам, было лишь ложью, способом заставить вас выйти за меня замуж.
Олива в испуге отпрянула назад. Сознание подсказало ей, что она находится в большой опасности.
— Выйти за вас замуж? — повторила она. — Вы сошли с ума, доктор.
— Напротив, я в здравом уме. Я бы раньше попросил вашей руки, но я знал, что вы ответите отказом. Если бы наш общий друг Белл не вмешался во все это, то наш роман протекал бы не так скоропалительно. А теперь я буду играть с вами в открытую. Некоторые причины заставляют меня жениться на вас. Я обещаю сразу после венчания развестись с вами и уплатить вам три тысячи фунтов. Такую же сумму я буду вам выплачивать ежегодно… Кроме того, обещаю никогда не пытаться искать встречи с вами. Мы останемся друг для друга совершенно чужими людьми.
К Оливе вернулась частица её мужества.
— Вы, по‑видимому, ожидаете, что я брошусь вам на шею со словами благодарности? Нет, доктор. Если вы в своем уме, то вы или глупец, или негодяй. Я не собираюсь выходить за вас замуж и полагаю, что вам пора удалиться.
На сей раз он не преградил ей дорогу к двери. Очутившись за её спиной, он вытолкнул её на площадку. На лестнице девушку подхватили двое мужчин.
— Что вы хоти…
Ей не удалось договорить. Доктор схватил её и, несмотря на её сопротивление, бросил на пол, один из мужчин поднес к её лицу резиновый баллон. её обдало струей холодного воздуха и тошнотворным сладким запахом. Олива почувствовала, что теряет сознание.
— Все, — сказал доктор. — А теперь, Грегори, погляди — свободен ли путь и отвори дверь в мою квартиру.
Они перенесли бесчувственную девушку в квартиру доктора и бесшумно затворили за собой дверь.
11
Олива Крессуелл впала в беспамятство. Она не помнила ни того, как её засунули в деревянный ящик, ни того, как услыхала голос Белла и закричала о помощи, ни того, как её друга заперли в соседней комнате.
— Отнесите ящик в её квартиру. Дверь отперта, — шепнул Гардинг своим спутникам.
— Что нам там делать?
— Ждать, пока я не приду к вам, — приказал он.
Двое мужчин перенесли ящик в квартиру Оливы, и доктор, захлопнув за ними дверь, вернулся, чтобы выпустить запертого Белла.
Выждав, пока Белл спустится на улицу, он прошел в квартиру Оливы. Девушку быстро вынули из заточения и переложили на кровать, а ящик внесли в квартиру Гардинга. Закончив работу, соучастники Гардинга спрятались в квартире девушки.
Гардинг успел заметить, что одна из туфелек Оливы исчезла. Не долго думая, он схватил вторую туфельку и всунул её одному из соучастников.
— Подождите, пока Белл не пройдет ко мне, и уходите. Туфлю бросьте на лестнице. Это наведет его на ложный след.
Так и случилось. Доктор все рассчитал правильно. Через полчаса после описанных событий он снова сидел у кровати Оливы.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он, когда она открыла глаза.
Олива ничего не ответила.
— Не сердитесь, милая. Вы должны привыкнуть к тому, что в ближайшее время вам придется частенько бывать в моем обществе. А теперь я попрошу вас встать и надеть пальто. Выпейте это, — он подал ей стакан с молочно‑белой жидкостью.
Она оттолкнула стакан.
— Пейте, пейте, — уговаривал он. — Вы ведь не думаете, что я собираюсь вас отравить? Для этого не стоило ждать, пока вы придете в форму. Это лекарство приведет вас в чувство.
Дрожащими руками взяла она стакан и поднесла к губам. Напиток был горек и обжигал горло, но первый же глоток оказал чудотворное действие. Через несколько минут, она настолько окрепла, что смогла сесть и оглядеться.
— А теперь наденьте шляпу и пальто. — Вам пора ехать.
— Я не поеду и советую вам поскорее удалиться отсюда, пока я не обратилась за помощью к полиции.
— Одевайтесь и не болтайте глупостей, — -,спокойно возразил врач. — Неужели вы полагаете, что я рисковал столь многим для того, чтобы в последнюю минуту отступить?
— Доктор, если в вас есть хоть капля чести, то вы сейчас покинете меня.
— Вы заговорили, как героиня бульварного романа, — рассмеялся он. — Вы напрасно тратите время. Я не остановлюсь, если понадобится, перед насилием.
Голос его был по‑прежнему спокоен, но Олива понимала, что за этим спокойствием таится железная решимость.
— Куда вы хотите меня отвезти? — спросила она.
— В надежное место, в котором вам нечего будет опасаться, при условии, что вы будете благоразумны. В противном случае вам придется опасаться худшего. И выбейте из своей милой головки мысль о том, что я влюблен в вас или же что‑либо сможет меня остановить на моем пути. Я не остановлюсь даже перед тем, чтобы убить вас, если этого потребует моя безопасность. Если вы будете меня слушаться, я буду обращаться с вами как с дамой. Не вздумайте делать попыток к бегству или звать на помощь. Это будет вам стоить жизни. А теперь пора.
И Олива покорилась его воле. Они вышли на улицу. Доктор вел её под руку — случайный прохожий, обративший на них свой взгляд, предположил бы, что идут влюбленные. Но рука, сжимавшая её руку, была рукой тюремщика.
На ближайшем перекрестке доктор усадил Оливу в автомобиль.
— Куда вы везете меня? — спросила она.
— В очень милый домик. Когда‑то я думал, что в этом доме будет приятно провести медовый месяц, — он почувствовал, как девушка испуганно отпрянула от него. — Но пусть это не беспокоит вас, к женщинам я не питаю интереса. И я очень рад, что мне не приходится притворяться влюбленным в вас.
— Неужели вы думаете, что мистер Белл не найдет ваш тайник?
Он усмехнулся.
— Мистер Белл — отличный ищейка, но на этот раз ему не удастся чего‑либо добиться. Я всегда предполагал, что он — сыщик. Особенно после того, как он так ловко подсунул бедняге Уайту его заказные письма. Но простите мою нескромность, я начинаю подозревать, что вы слегка влюблены в Белла.
Олива почувствовала, как её лицо заливается краской.
— Как вы смеете…
— Не волнуйтесь, милая. При существующих обстоятельствах я смею все. Но полагаю, что Белл всего‑навсего сыщик‑любитель, один из тех, что занимается бракоразводными делами.
Девушка ничего не ответила. Но внутри у нее все кипело и она не могла решить, что в большей степени волновало её — нанесенные ей обиды или высокомерный тон по отношению к Беллу.
Овладев собой, она спросила:
— Быть. может, вы будете настолько любезны и расскажите, что мне, собственно, предстоит?
— Вам предстоит венчание. Мы обвенчаемся, — спокойно ответил её мучитель.
— А если я не соглашусь на брак с вами?
— Согласитесь. Я предлагаю вам наиболее легкий выход из создавшегося положения. После венчания ваша жизнь более не будет подвержена опасностям, а до венчания…
— Но чего ради вы этого добиваетесь? — допытывалась Олива, но вопрос её остался без ответа.
Автомобиль вёз их в предместья. Наконец они свернули с дороги и выехали в освещенные фонарем ворота.
Машина остановилась перед домом, погруженным во мрак. Гардинг вышел и подал ей руку. Дверь отворилась, и они оказались в старомодную переднюю. В человеке, который впустил их в дом, она опознала одного из нападавших. Он был бледен, скулы его выдавались, коротко подстриженные волосы топорщились, а на лице были маленькие черные усики.
— Я не буду знакомить вас с ним, — заявил доктор. — Можете называть его Грегори. А как его зовут на самом деле вас не касается.
Тот, кого звали Грегори, улыбнулся и повел её в соседнюю комнату.
— Это столовая, — сказал Грегори. — Именно здесь произойдет церемония венчания. Ваша комната расположена над ней. К сожалению, я не смог найти для вас горничную, но полагаю, что, чем меньше будет болтовни обо всем этом, тем лучше. Вам придется самой заботиться о себе.
