Анна Чилверс - Падение сквозь облака
Едва он начал тереть, как какие-то незнакомцы, насвистывая, прошли мимо. Они, походя, пнули дверь флигеля, которая с шумом захлопнулась, оставив Гевина во тьме. Мгновенно ему стало холодно. Он припал к земле. Дверь плотно подогнана к коробке, перекрыта досками снаружи и не пропускает света. Тьма начинает пробираться в промежутки между пальцами, в глаза, нос и рот, в легкие и кровеносную систему. Он слегка раскачивается на пятках взад и вперед.
Через продолжительное время тьма становится менее вредоносной. Становится мягче, как вельвет, повисает драпировкой, черным коконом. Гевин начинает бояться резкого вторжения света.
Он лежит на боку с открытыми глазами, с ладонями, сложенными вместе между ног. Вглядывается во тьму, поскольку знает, что случится, если он закроет глаза. Он боится, как бы на него не набросились образы прошлого. Темнота — его подруга и благодетельница, но если он закроет глаза, она станет его противницей.
Веки болят, в глазах такое ощущение, будто он натер их песком. Тьма клубится красной спиралью, он не в состоянии определить, где проходит граница между глазами и тьмой. Красный свет превращается в кровавый, начинает болеть. Он может ощупать рубцы, небольшие вздутия одежды над поврежденной кожей, в нескольких местах, где запеклась и прилипла к ткани одежды кровь. Когда он двигается, одежда больно задевает эти вновь запекшиеся корки. Боль пробегает по спине и ягодицам. В ступнях ног жжение. В груди свинцовая тяжесть.
Он больше не знает, открыты его глаза или закрыты. Слышит дыхание Бертрана, протяжное хриплое дыхание, с такими продолжительными паузами между вдохами и выдохами, что Гевин беспокоится, жив ли он еще. Они не разговаривают. Гевин видит лицо Бертрана, полное решимости не дать им увидеть его боль. Временная потеря сознания выглядит убедительной только для тех, кто не ведает о его свойствах. Подобных нашим стражникам. Они обозлены и разъярены. Должно быть, Бертрану еще больнее, чем Гевину. Гевин хочет узнать, как он сам поведет себя в экстремальных условиях. Какой выдержкой он обладает. Он думает об этом, словно видел что-то подобное в каком-нибудь фильме, что-то не относящееся к нему.
Время теряется без всяких примет. Гевин давно бросил считать. Не знает, как долго он лежит здесь на боку. Тело ноет оттого, что он не может двигаться. Ему холодно. Кровь запеклась на одежде. Открыты его глаза или закрыты, ему неизвестно.
Он не знает, полоска света находится внутри или вне его. Она расширяется, и его глаза вдруг широко раскрываются, ослепленные ярким сиянием. Ослепленные страхом. Показываются черные ботинки, черные брюки. В сиянии света появляется силуэт фигуры. Гевин садится, выпрямившись и закричав от боли.
Глава 11
В своем кабинете хозяйка отеля угощает его чашкой чая. Гевин все еще дрожит, едва может произнести слово. Она говорит, что уже три часа дня. Его закрыли во флигеле на два с половиной часа.
— Почему вы не кричали? Кто-нибудь услышал бы вас.
Гевин трясет головой:
— …Темно. — Горло перехватило, голос пробивается через него с трудом. — В темноте порой я забываю, где нахожусь.
Некоторое время хозяйка отеля сидит молча, разглядывая Гевина. Он нянчит в руках чашку чая, подносит к губам и позволяет сладкой влаге проникнуть внутрь организма.
Наконец, хозяйка произносит:
— Вы явно перенесли потрясение. Ступайте домой. У вас есть здесь друзья?
Гевин кивает.
— В таком случае вам не надо проводить вечер наедине с самим собой. Если утром вы почувствуете себя хорошо, то мы будем рады видеть вас на рабочем месте. Вы ценный работник. Если же вас беспокоят другие фобии или проблемы, то буду признательна, если вы дадите нам знать о них, чтобы нам реагировать на них соответствующим образом.
Гевин поднимается:
— Спасибо.
— Ничего. Посидите здесь и допейте ваш чай.
Вопреки ее совету он не собирается идти к Мелу и Шейле, но все же сознает по дороге, что идет именно туда. Хозяйка сказала, что надо провести вечер с друзьями. Что ж, они его самые близкие друзья. Ему не нужно будет рассказывать о том, что случилось.
Клиентов в студии татуировок не было. Мел смотрит на руку Гевина и выражает неодобрение. Гевин не мылся со времени очистки флигеля, и грязь въелась в поры его кожи, в корки болячек, в черные линии на границах болячек с воспаленной кожей. Мел протирает их противовоспалительным средством. Поддерживая руку Гевина левой рукой, он удаляет грязь. Мел удивительно заботливый. Гевин следит за тем, как большие руки, которые покрыты красными и зелеными татуировками, изображающими головы драконов, держат белую ткань, охлаждающую его кожу. Он еще помнит работу иглы.
— Мел, ты потерял свое призвание.
Мел поднимает голову:
— Продолжай, что ты имеешь в виду?
— Тебе следовало стать санитаром.
— Может, ты посмеешься, но раньше я подумывал об этом. Шейла тоже. Мы даже обзавелись проспектами медицинского колледжа и прочим. Это было давно, до того как мы открыли лавку. Но затем подвернулось помещение, и мы решили заняться делом. Что и делаем по сегодняшний день.
— Это потеря для медицины.
— Это не слишком отличается от того, чем я здесь занимаюсь. Парни, чересчур пристрастившиеся к выпивке, думают, что татуировка окажет на них целебное действие. Так что по вечерам мы опережаем в услугах службу скорой помощи.
— Татуировками?
— Не тогда, когда они пьяны. Я не буду делать наколку тому, кто находится в неадекватном состоянии.
Лавка закрывается в 5 часов. Приходит Шейла, и они удаляются на кухню. Она высыпает в кастрюлю картонную упаковку супа, которую достает из шкафа, и ставит кастрюлю на газовую плиту. Мел достает бутылки с пивом из холодильника и масло в масленке. Шейла режет на кусочки свежий хлеб и кладет их в хлебницу, которая стоит посередине стола. В комнате тепло, светло, аппетитно пахнет. Гевин возится с пивной бутылкой.
— Как с поисками комнаты? — спрашивает Шейла.
— Сегодня не искал. Пошел прямо к вам с работы. Завтра куплю газету, просмотрю объявления с предложениями аренды жилья.
— У моей подруги есть комната.
Гевин смотрит на нее.
— Пустая комната. Необжитая. У нее лавка на побережье. Торгует разной туристической утварью. На верхнем этаже две комнаты. Одну из них она использует под склад, другая комната — свободна. Она сдаст ее тебе за мизерную плату. Но как я уже сказала, комната совершенно голая. Столоваться будешь в лавке.
Гевин думает о флигеле. До того момента, как захлопнулась дверь, ему нравилось заниматься уборкой, наводить порядок. Жаль, что он не успел ликвидировать масляное пятно, закончить работу. Он хотел, чтобы место осталось свободным и чистым.
— Условия идеальные.
— Рада, что тебя это заинтересовало. Завтра после полудня я поведу тебя познакомиться с ней. Когда закончишь работу.
— Спасибо.
То, что случилось после того, как дверь захлопнулась, шокирует его. Он полагал, что идет на поправку. Ночные кошмары, дрожь, опьянение. Он знает, что в памяти остались вещи, которых нельзя касаться. Вещи, которые не позволит вспоминать сам мозг. Но он справлялся с этим. Справлялся с того времени, как познакомился с Кэт. Ужасно, что он мог повести себя таким образом.
Шейла ставит перед ним тарелку супа и кладет ложку.
— Что с тобой, Гевин? Ты какой-то тихий.
Он выпрямляет плечи, пододвигает стул, улыбается:
— Просто устал. Было много работы. Спасибо за суп.
Ему хотелось бы рассказать им о том, что случилось. Хозяйка отеля советовала ему провести вечер с друзьями. Она имела в виду, что он поделится с друзьями впечатлениями о том, что случилось, а они позаботятся о нем. Но он не может рассказывать, это было бы слишком. Тогда пришлось бы объяснять, почему это случилось. Рассказать обо всем прошлом. Начнешь одну историю, она потянет за собой все остальное. Он не может выдержать это.
Его устроит только тот, кто уже все знает.
Кэт знает.
Эгги рассказала ей. Ему не нужно было бы что-то объяснять Кэт. Она знает, и она любит его. В электронном письме она сообщила: Если захочешь меня увидеть, я буду рядом.
Он запивает суп пивом. Мог бы и виски, но Мел немного ослаб после прошлой ночи и не предлагает раскупорить бутылку. Поэтому Гевин предлагает посидеть за одной-двумя бутылками в пабе.
Шейла укоризненно поднимает брови, но Мел не обращает на это внимания, и они уходят.
Виски согревает Гевина, и через некоторое время он перестает думать о флигеле. Если же он думает о нем, то отметает такие мысли как маловажные. Он в состоянии поместить этот эпизод в прошлое, полагает, что и в отеле сделано то же самое. Просто мелкий инцидент. К закрытию паба он чувствует себя вполне комфортно, вне мыслей и эмоций.
Он идет вместе с Мелом назад. Студия и квартира во тьме.
