Виктор Пронин - Ошибка в объекте
Водолаз с мягким всплеском ушел под воду, поднялся, ничего не найдя, вместо него ушел второй, потом опять первый и сразу же, через три-четыре минуты, дал знать — нашел. Сухов вздрогнул, но не сдвинулся с места, лишь глубже втиснулся в угол, стараясь не слышать разговоров о том, как лучше поднять труп, отвязывать ли камень, как охватить его веревкой, чтобы не сорвался. Но когда нечто бесформенное со стекающими потоками воды уже лежало на палубе, когда все столпились вокруг, Сухов приблизился и смотрел, смотрел, не в силах оторваться от зрелища, ужаснее которого он вряд ли видел когда-нибудь.
— У него в самом деле раскроена голова, — сказал Демин.
— Но удар не из сильных, — добавил эксперт Кучин — невысокого роста, полноватый, в круглых очках.
— В карманах что-то есть, — сказал оперативник, ощупав одежду. Он осторожно просунул два пальца в щель кармана и, ухватив что-то, мужественно вытащил — это оказался размокший бумажник.
Демин взял его, приоткрыл и снова сложил.
— Нет, тут лучше не трогать, пусть наши поработают, — сказал Кучин.
Катерок приблизился к берегу, ткнулся носом в песок. Все сошли с него по толстой раскачивающейся доске, и служебная машина тут же увезла зловещую находку. Сухов подошел к Демину.
— Простите, а мне как? С вами или…
— Вы дали подписку о невыезде, так что можете отправляться по своим делам. — А завтра?
— Идите на работу, если вас еще не выгнали за прогулы.
— Я объясню им, что чрезвычайные обстоятельства… Они, наверное, запросят у вас подтверждение…
— Подтвердим. Нас с вами, Евгений Андреевич, ждет большая работа.
— Значит… еще не все? Еще что-то будет?
— Будем вашего дружка разыскивать. — Демин усмехнулся. — Я просто обязан его найти, если он, конечно, существует на белом свете.
Сухов хотел что-то сказать, но сдержался. Кивнул на прощание, повернулся и, ссутулившись, пошел по тропинке вверх. Его узкая спина, обтянутая плащом, стоптанные туфли с налипшими комьями грязи вызывали жалостливое чувство. Так и не оглянувшись, Сухов преодолел подъем и начал медленно опускаться по ту сторону холма. Он будто постепенно уходил в землю — по колена, потом по пояс, некоторое время над тропинкой колыхалась его голова с мокрыми прядями спутанных волос, но вот исчезла и она.
* * *У своего кабинета Демин обратил внимание на нескольких человек, явно ожидавших кого-то, — молодая женщина и двое мужчин, один из которых был весьма преклонного возраста.
— Вы ко мне?
— Нас вызывали повестками, — ответила женщина. — Там сказано, что к следователю Демину… По делу Сухова…
— Все понял. Я и есть Демин. Вы его жена?
— Да. Екатерина Васильевна… А это отец… И наш сосед. Ивашкин его фамилия, — женщина была побойчее мужчин.
Старик намеренно держался в отдалении, смотрел недоверчиво, будто заранее знал, что в этом доме его наверняка поджидает опасность. Ивашкин казался возбужденным, глаза его метались, но было в них больше любопытства, нежели опасения.
Демин пропустил Сухову вперед и закрыл дверь. И пока раздевался, вешал куртку на вешалку, стряхивал беретку, незаметно присматривался к женщине.
— Присаживайтесь, Екатерина Васильевна! Раздеваться не предлагаю, надолго не задержу. Вы, наверно, уже догадываетесь, о чем будет разговор?
— Да, мне Женя говорил.
В этой крепко сбитой, смугловатой женщине чувствовалось непоколебимое духовное здоровье, уверенность в том, что никто не сделает ей худого, да и не посмеет. Она поправила платок на голове, села поудобней и выжидающе посмотрела на Демина.
— Наверно, надо рассказать, как все произошло? — спросила она.
— Расскажите, — Демин понял, что женщина пришла ему на помощь. Он вспомнил слова Сухова о том, что жена привезла из деревни картошку, лук, и усмехнулся про себя, — казалось, она и сейчас сидит, поставив рядом с собой кошелку с деревенским провиантом.
Обстоятельно, невозмутимо женщина рассказала, как около двух недель назад ночью в их дом ввалился чуть живой, перемазанный муж с каким-то неизвестным ей парнем. Поначалу она хотела было их выставить, но с удивлением увидела, что они трезвые, и оставила ночевать. Утром ушла на работу, а вернувшись, мужа дома не застала. За несколько дней, пока он не появлялся, извелась, не знала, что и думать. Решила съездить в деревню к своей родне — нет ли там мужа. Он имел обыкновение иногда проведать тещу, тестя — те принимали его хлебосольно, и ему это очень нравилось. Но мужа в деревне не оказалось, и она вернулась домой.
— Скажите, Екатерина Васильевна, в тот вечер, когда ваш муж вернулся со своим дружком, между ними ничего не было сказано такого, что насторожило бы вас, показалось бы странным, необычным?
— Вроде нет… Я разозлилась тогда на Женю и слушать его не стала. Бросила им белье, подушки, они без меня укладывались.
— А в остальном все нормально, все в порядке? Потом вы ничего особенного не заметили?
— Как не заметила! Деньги отцовы пропали! Двести рублей как корова языком слизала! Когда Женька вернулся, я его потормошила слегка, он и признался, что дружок деньги прихватил. Как-никак двести рублей, жалко все-таки… Так что уж если вы того дружка найдете, надо бы как-то с него эти две сотни востребовать… Это можно?
— Если найдем — востребуем, — заверил Демин. — Значит, вы этого парня никогда раньше не видели?
— Никогда, — твердо ответила Сухова. — У нас ведь в доме гостей, можно сказать, и не бывает. Я помню всех, кто был за последние пять лет, могу даже сказать, когда и по какому поводу, — она улыбнулась. — Веселого здесь мало, но так уж мы живем. В основном мои из деревни приезжают городских радостей похлебать.
— Понятно. Как ваш муж называл своего знакомого?
— Николаем называл.
— Без отчества, без фамилии?
— Да, Николай, и все тут.
— Больше у меня вопросов нет, — сказал Демин. — Спасибо, что пришли. Вам нужно повестку на работу предъявить? А то я отмечу…
— Да нет, выходной у меня сегодня… Скажите, если не секрет — что моему светит? Посадят или просто пожурят?
— Трудный вопрос, Екатерина Васильевна. Я вам полегче задавал, — улыбнулся Демин.
— Да, конечно, — согласилась Сухова. — Вы уж извиняйте… Но только честно вам скажу — курам мне приходится голову рубить. Женя не может. Плохо ему бывает. Представляете? Из дому уходит, когда я собираюсь курицу оприходовать.
— Даже так? — удивился Демин. — Интересно. Хотя, в общем-то, этого можно было ожидать. Распишитесь вот здесь под своими показаниями.
— До свидания, — Сухова улыбнулась и уже у самой двери чуть поклонилась.
Со стариком разговора не получилось. Тот отвечал односложно, оглядывался по сторонам, будто боялся увидеть в кабинете еще кого-то. Сжав колени, сцепив пальцы рук, старик уставился Демину в глаза и, кажется, даже моргнуть боялся, чтобы, не дай бог, не произошло чего-то, пока у него глаза будут закрыты. Единственное, что удалось из него вытянуть, так это подтверждение, что Николай у них в доме был, ночевал, наутро ушел и больше не появлялся. Поняв, что может идти, старик сразу расслабился, освобожденно вздохнул и, смахнув пот со лба, засеменил к выходу. И уже выйдя, закрыв за собой дверь, неожиданно вернулся.
— И то… Не забыть бы… Дружок-то Женькин… спер двести рублей.
— А ваш сын говорит, что он сам отдал Николаю эти деньги.
— Коли нож к горлу приставят — отдашь! — выкрикнул старик и захлопнул дверь, словно опасаясь, что его опять затащат в кабинет.
— Позовите Ивашкина! — успел крикнуть Демин.
— Что?! — опять заглянул старик.
— Соседа вашего позовите… Пусть войдет.
— А! Конечно, спасибо! — опять ожил старик. — Всех вам благ, спасибо!
Ивашкин вошел с подчеркнутой независимостью, поздоровался и остался стоять у двери, сжав в руках кепку.
— Проходите, присаживайтесь. — Демин показал на стул. — Чего там стоять-то?
— Ничего, я постою. — Ивашкин не сдвинулся с места, глядя на следователя красноватыми, воспаленными глазами.
— Нет, так не пойдет. — Демин поднялся, подошел к Ивашкину, взял его за рукав, подтащил к стулу и усадил. — Вот так-то лучше. Я смотрю, вам не часто приходится бывать в нашей конторе?
— Первый раз.
— Ну и как? Ничего?
— Ничего, — Ивашкин несмело улыбнулся. — Жить можно, — он обвел взглядом кабинет.
— Я тоже так думаю, — согласился Демин. — Потолки, правда, низковаты, но это не страшно, можно привыкнуть. Я вот почему вас пригласил… С соседом вашим, с Суховым, история неприятная вышла…
— Да уж куда неприятнее… Можно сказать, хуже не бывает.
— Сухов описал все свои похождения — где он был, с кем, что делал и так далее, — Демин поднял и снова бросил на стол тоненькую папку уголовного дела. — Он утверждает, что в тот самый вечер встретил вас у водопроводной колонки, это верно?
