Андрей Бондаренко - Купчино (Трилогия)
— Дмитрий Силыч, смотрю, какая-то тёмная цепочка висит у вас на шее, спускаясь под рубашку…. Из какого материала она сделана?
— Кажется, из бронзы, Санюшка. Золото и прочие драгоценные металлы коммунисту не к лицу.
— А что прикреплено к этой цепочке? Медальон с изображением Владимира Ильича?
— Не угадала, красавица, — явственно засмущался старик. — Так, безделица одна. Сейчас покажу…
— Что это такое? — голос Александры слегка дрогнул. — Какая-то шестиугольная костяная табличка, покрытая вычурными руническими значками…. Древний амулет?
— Наверное, амулет…. Древний? Ничего не знаю про это. Врать не буду. А данную штуковину я нашёл лет пятнадцать тому назад, на северном склоне горы Тельпос-из…. Дело было так. Один заключённый, осуждённый на двадцать пять лет за несколько убийств, ударился в побег. Организовали, как и положено, полномасштабную погоню, которую я — по должности — и возглавил. На третьи сутки догнали беглеца, но было уже поздно: медведь (больше ведь некому), его задрал и всё лицо выел. Вот, в правом кулаке покойника и был зажат этот костяной амулет…. Почему я его себе забрал и на грудь повесил? Не знаю, честное слово. Как-то само собой получилось. Наверное, в память о краях северных.
— Нашёлся-таки «наместник», — облегчённо выдохнула Ольга. — Надо срочно звонить Сомову…
— Отставить, — прервал её Сергей и, взяв со стола шариковую ручку, торопливо написал на блокнотном листе: — «Ни слова — про Дмитрия Силыча! Он — «наместник»? Значит, его охраняют «слуги Войпеля». А у них, судя по всему, очень тонкий слух. Не дай Бог, посчитают нас с тобой недоброжелателями «наместника» и рассердятся. Поэтому слушаем дальше и молчим…».
— Ну, да, конечно, — испуганно забормотала девушка. — Никому звонить не надо. И вообще, всё нормально. Никаких проблем…
Разговор в квартире на пятнадцатом этаже, тем временем, переключился на «современность».
— Ненавижу всех этих российских либералов и так называемых демократов, — заявил коммунистически-настроенный и слегка захмелевший старикан. — Душить их всех надо, жалости не ведая. Или же в привокзальных сортирах мочить.
— Зачем же так кардинально? — засомневалась Сашенция. — По мне, так достаточно сечь розгами, хорошенько вымоченными в насыщенном рассоле. Прилюдно сечь, понятное дело.
— Это Дмитрий Силыч так шутит, — попыталась «снизить градус беседы» Матрёна Ивановна. — Как приехал ко мне, так и начал каламбурить. Мол: — «Всех депутатов-ворюг надо вешать, а всех прочих чиновников — в канализационных колодцах топить…». Юмор такой. Вы, Сашенька, не пишите про это, пожалуйста…
— Пустышку вытащили, — расстроено отодвинув блокнот в сторону, резюмировал Сергей. — Не при делах — этот отставной «кэгэбэшный» генерал-майор.
— Это точно, — согласилась Ольга. — Если бы Дмитрий Силыч являлся искомым «наместником» Войпеля, то наше Купчино уже лишилось бы всех своих депутатов и чиновников. Так что, милый, выключай свою «грушную» шарманку. Ничего интересного, судя по всему, мы больше не услышим…. И что делать дальше? Молчишь? Вот, и я не знаю…
Глава шестнадцатая Несостоявшаяся уха
Через десять-двенадцать минут вернулась расстроенная Александра и заявила:
— Чуть не стошнило меня от этой престарелой коммунистической парочки: и от сладостей ихних переслащённых, и от разговоров без всякой меры пафосных. А вишнёвая наливка, вообще, бред полный: сплошная и голимая химия…. Да, не катит Дмитрий Силыч Потапов на роль «наместника» всемогущего Войпеля. В другом месте, ребятки, ищите…. Всё, побежала, дела. Держи, Олька, обещанную маскировочную косынку. Дарю. Созвонимся…
Сашенция, хлопнув дверью, ушла.
— Что-то у меня аппетит разыгрался, — сообщил Сергей. — Наверное, на фоне этой досадной неудачи. Да и обеденное время неуклонно приближается…
— Приближается, — согласилась Ольга. — Милый, а давай, сварим твою северную экзотическую уху? Ну, из этих безумно-духовитых карасей, высушенных на русской печи?
— Почему бы и нет? Сварим, ясная земляничная полянка. Только для этого потребуются дополнительные ингредиенты, которых у меня нет. Как то: картошка, лук, перловка, чёрный перец и лавровый лист…. Сгоняем в магазин?
— Сгоняем. Не вопрос, как любят выражаться все «грушники» и их верные жёны…
— Мур-р-р, — раздалось со шкафа, мол: — «Широкую и удобную кроватку-то не забудьте заказать, будущие молодожёны. Желательно — с крепкими ножками и упругим матрасом…».
Закупив всё необходимое и сделав в ближайшем мебельном магазине заказ (по каталогу), «на завтра» на доставку самой лучшей двуспальной кровати, они вернулись домой и, поменяв уличную обувь на домашние тапочки, прошли на кухню.
— Разделим обязанности? — предложил Сергей.
— Разделим. Не вопрос.
— Я чищу картошку и лук. А ты освобождаешь карасей от чешуи…. Годится?
— Замётано…
— Чешуя просто замечательно очищается, — сообщила через минуту Оля. — Прямо так и отскакивает — от лезвия ножа…. Так-с, один карась готов. Упитанный такой. Янтарный и толстенький…. Второго чистить?
— Конечно, нас же двое.
— Ой!
— Что случилось?
— Порезалась. Совсем чуть-чуть. Ерунда…. Нож соскочил. Вернее, подпрыгнул, натолкнувшись на выпуклость в теле карася…. Что-то жёлтенькое виднеется через прореху в карасином пузе. Хм…. Что бы это могло быть?
— Сейчас проясним ситуацию, — пообещал Сергей. — Дай-ка рыбину сюда. Сейчас-сейчас…
Несколько раз «брякнуло».
— Уронил?
— Ага. Сейчас подниму.
Сергей нагнулся, поднял что-то с пола, выпрямился и разжал правый кулак: на его ладони лежала чётырёхсантиметровая тёмно-жёлтая фигурка, изображавшая старика с очень-очень суровым лицом.
— Что это такое? Неужели…
— Молчи. Ничего не говори, — прервала его Ольга. — Где твой блокнот и шариковая ручка?
— В буфете, на верхней полке.
— Давай сюда…
Девушка, пристроив блокнот на столешнице, принялась торопливо писать на чистом листе: — «Нельзя про это ничего говорить вслух. Вдруг, что…. Ты, Серёженька, он и есть. То есть, полноправный и всесильный «наместник» Войпеля…. Наверное, прежний владелец этого артефакта утонул. Или же просто случайно выронил «сурового старичка» в воду. Жадный и голодный карась, роясь в тине, обнаружил золотую фигурку и проглотил. Ты поймал карася и высушил его на русской печи вместе с амулетом, а после этого стал «наместником» и приехал в Купчино, где под землёй спрятано старинное тайное капище. Так у «слуг Войпеля» появился новый хозяин, приказы которого они выполняют беспрекословно…. Милый, вспомни-ка свой первый вечер после прилёта в Питер. Ты рассказывал, что внизу веселилась и шумела компания гопников. Ты что-нибудь произнёс в этот момент? Пиши, не говори…. Сволочами обозвал…», — блокнотный лист принялся пополняться новыми фразами: — «И пожалел, что поблизости нет полиции. А ещё, кажется, тихонько пробормотал под нос, что, мол, таких уродов надо на части рвать. Вот, их и порвали…. Всё сходится. И с «наркотическим» павильоном, утопленном в Кирпичном пруду. И с откушенными головами изготовителей детской порнографии…. Что теперь делать?».
— Может, отправимся на прогулку? — предложила Ольга. — Например, в какой-нибудь городской осенний парк? Погода нынче вполне даже приличная. Дождей, по крайней мере, не обещают…. Как считаешь?
— Поедем, конечно. Только, вот…, - Сергей указал глазами на крохотную золотую фигурку, всё так же лежавшую на его ладони. — Взять его с собой?
— Ни в коем случае. В том плане, что лучше не рисковать. Вдруг, это кому-то не понравится? На столе оставь.
Они по-быстрому собрались и прошли в прихожую.
— Подожди-подожди, — повязывая на шее ярко-алую косынку, задумчиво замерла перед зеркалом Оля. — Приказы, ведь, дело такое. В том плане, что их можно не только отдавать, но и отменять…. Не так ли?
— Совершенно верно. Обычная армейская практика…. Думаешь, что надо…э-э-э….
— А почему, собственно, не попробовать? Хуже — в любом случае — не будет.
— Хорошо, попробую, — согласился Сергей и, коротко откашлявшись, размеренно произнёс: — Достаточно смертей. Люди, расследуя их обстоятельства, могут случайно наткнуться на капище. Никого больше не надо убивать — до отдельного приказа. Я сказал…
Они, заперев входную дверь, вышли из дома и доехали на маршрутке до станции метро.
Рядом с бронзовым солдатом Швейком был установлен пустой фанерный ящик, на котором, опираясь на чёрную суковатую палку, восседала давешняя старуха, встретившаяся им прошлым вечером на невской набережной: щупленькая и седовласая, одетая в старенькую болоньевую куртку и кирзовые сапоги.
